он пропустил меня внутрь лавки.
* * *
Внутри полумрак. Неровные, закруглённые стены сами светились тусклым желтоватым мерцанием. В каменных стенах выбиты углубления с подсветкой. В них стояли многочисленные шкатулки с откинутыми крышками. В шкатулках — крутились чёрные шарики кристаллов озарений.
В левой части комнаты, на круглом подиуме, светились фигуры танцовщиц. Они неторопливо двигались, лаская себя. В одной я сразу узнал шатенку Раану. Я даже немного смутился, будто она могла узнать меня.
Из арки в соседнюю комнату вышел немолодой мужчина, одетый в тяжёлый на вид и толстый халат из золотой ткани. От кожи лица и рук мужчины исходило заметное золотистое свечение, отбрасывающее отблески на стены и шкатулки. Вот это я понимаю — игра света!
Мужчина поклонился, его тщательно уложенные и приглаженные кудри не шевельнулись от этого движения. Чарующим голосом он сказал:
— Молодой хозяин должен знать, что наша лавка не продаёт товары тем, кто не достиг нужного возраста. Прошу вас, покиньте мою лавку, пока кто-то не донёс стражникам, о…
Тут лицо торговца поменялось, даже засветилось иначе, с красными отблесками:
— Это ты, сопливая грязь? — прошипел он. — Как ты посмел сюда снова заявиться? Вон отсюда!
— Прошу вас, — взмолился я. — У меня только один вопрос…
— Передай своим подельникам, что я больше не участвую в ваших грязных сделках!
Это в каких сделках участвовал Самиран, если даже торговец проном считал их «грязными»?
Грязное колдовство, не иначе!
Мне показалось, что я близок к тому, чтобы получить хоть какую-то зацепку. Хотя я сильно испугался злобного свечения торговца.
Сжав светящийся кулак, торговец занёс его надо мной.
— Господин! — с умоляюще сложил руки и согнулся. — Уверяю вас, что я не виновен ни в каких сделках.
— Прочь отсюда, я сказал! — но удара не последовало.
Из комнаты вышел человек, одетый то ли в шорты, то ли в такую обтягивающую и короткую тунику, что она походила на костюм борца. От его большого, покрытого волосами тела несло потом. Как он вообще умудрился вспотеть на таком холоде?
— Хозяин, прикажешь выгнать сосунка? — спросил волосатый и снял с пояса витую палку.
С усмешкой посмотрел на меня, постукивая палкой по раскрытой ладони, как вышибала — бейсбольной битой.
Чёрт возьми! Надежда узнать хоть что-то таяла. Надо срочно что-то придумать! Если смирение не помогло, то использую наглость.
Выпрямившись, я посмотрел прямо в светившиеся белым глаза торговца. Громко и уверенно отчеканил:
— Если палка этой гориллы прикоснётся ко мне, вы будете говорить не со мной, а с моим подельником!
— Кто горилла? Я — горилла? — заорал мужик с палкой. — Что вообще такое «горилла», ссанная ты грязь?
Торговец буквально затух: лицо перестало источать свет, даже глаза потускнели.
— Оставь его, — сказал торговец своему вышибале.
— Нет, пусть сначала скажет, что такое го-ри-ла?
— Уйди!
Вышибала погрозил мне палкой — я отметил, что чёрные кучерявые волосы на его пальцах были гуще, чем на голове у моего прошлого тела.
— Говори, мальчик, — надменно сказал торговец, когда вышибала ушёл.
Ох, знать бы ещё, что говорить!
— У меня вопрос… вопрос… мой сообщник…
Торговец махнул рукой:
— Тебя же зовут Самиран, так? Передай своим сообщникам, что я, Маимбар Адас, больше не участвую в их играх. Я достаточно огорчил Создателей.
— Обязательно передам. Кстати, а что за игры? Они как-то связаны с… грязным колдовством?
Маимбар непонимающе посмотрел на меня:
— Мальчик, ты глупец?
— Не совсем. Но допустим, что я не знал, что сообщники… впутали меня в грязное колдовство.
Маимбар надменно усмехнулся:
— Надо было раньше думать о последствиях.
— Раньше я как раз был глупцом, — нашёлся я с ответом. — А теперь хотел бы узнать — кто мои сообщники?
Кожа лица и рук торговца снова замерцала, словно изображая любопытство.
— Странный вопрос.
Набрав воздуха и наглости, я поведал, что после сеанса грязного колдовства в храме Двенадцати Тысяч Создателей, потерял память. Теперь, мол, хочу восстановить ход событий. Узнав, что кристаллы игры света были созданы в этой лавке пришёл сюда.
— Честное слово, господин, я не помню ни вас, ни моих сообщников.
Слушая меня, Маимбар кивал:
— Утрата недавней памяти случается с теми, кто становится проводником грязного колдовства. Негодяи, которые втянули тебя в это, использовали яркое озарение «Разрушение Памяти». Даже Внутренний Голос не напомнит, что с тобой произошло. Тебе ещё повезло, что ты потерял только память, а не разум.
Я деловито спросил:
— Мне не верится, что для похищения граней умирающих людей привлечено столько ярких озарений.
— Ох, мальчик. Ну, сколько граней можно украсть у умирающих? Десять, пятнадцать, ну — сотню, если повезёт. И то, если у вора будут яркие озарения «Собирание Граней» и «Огранка Кристалла». Говорят, есть такие воры.
— Наверно…
— Но у такого молодого, как ты, ещё не усвоившего наследованного озарения, можно похитить все двенадцать тысяч граней.
Я замахал руками:
— Вы хотите сказать, что жертвой грязного колдовства были вовсе не какие-то там умирающие, а Самиран? То есть — я?
Маимбар закатил глаза, как бы устав объяснять очевидные вещи:
— Обычное грязное колдовство направлено на похищение граней умирающих, но твои сообщники, как я тебя уже предупреждал, нацеливались вовсе не на них, а на тебя.
Мне казалось, что я нащупал разгадку того, что произошло с Самираном, хотя от откровений Маимбара ещё сильнее запутался.
— Каково ваше участие во всём этом?
Глаза Маимбара сверкнули. И это не образное выражение — их свет ослепил меня, как фонарик.
— Я не буду тратить моё время на объяснения! Я тебя предупреждал, ты меня не послушал. Иди отсюда, наши Пути разошлись.
Пришлось снова включить наглость:
— Уважаемый, если вы не ответите на все мои вопросы, то я выйду из вашей лавки, найду первого попавшегося небесного стражника и расскажу ему, что вы подарили похотливые кристаллы «Игры Света» мальчику, не вошедшему в нужный возраст. Не хотите тратить время на меня — потратите его на суд Прямого Пути.
Маимбар унял гневное свечение глаз:
— Ладно, ладно. Я расскажу всё, что знаю. Только позволь мне продолжить торговлю?
Я позволил. Маимбар открыл дверь и впустил слугу.
— Мой хозяин хотеть много, как тогда, — сказал слуга и вытащил из котомки шкатулку. Кстати, его акцент отличался от акцента моей Служанки.
Маимбар прочитал иероглифы на шкатулке и отошёл к одной из подсвеченных выемок в стене. Переместив несколько кристаллов озарений в шкатулку, отдал слуге. Тот положил на каменный прилавок мешочек, звякнувший металлом, и вышел.
Из комнаты тут же появился гориллоподобный вышибала с небольшим железным сундучком в руке. Взял мешочек, разорвал тесёмочку зубами и высыпал крошечные золотые треугольники в сундучок.
