огрызнулся наёмник.
— За оскорбление бальи казнят, — вяло произнёс тот. — Но я торопиться не буду. Не ожидал от тебя такого упрёка. Все считают наёмника благородным, а перед ним всегда стоит только миссия и расплата. Не более, ни менее. Может быть, когда-нибудь ты поймёшь, что важнее семьи ничего нет.
— А я, кажется, решил разгадку. Возможно, боги разгневались на вас за то, что вы деньги себе загребаете. И лишили вас близких, — Конрад взглянул ему прямо в глаза.
— В таком случае тебя тоже должен ждать гнев богов. Вся доброта в тебе напускная. И за свою гордыню ты тоже будешь отвечать перед судом, — парировал Лютеций.
— Если боги решат покарать меня, то я буду к этому готов.
Дневное тепло не проникало в каменные стены библиотеки. Там лишь был слышен шёпот предков, который даровал принятие.
— Сколько у меня времени, — после некоторого молчания продолжил Конрад.
— На утренней заре твоих друзей казнят сожжением. И учти, я знаю, что женщины являются ведьмами. В нашем краю множество любопытных учёных. Поэтому здесь многие не боятся колдовства. Мы временно лишили их сил. Так что не думай, что им удастся сбежать.
— Если вы пытаете их, то умрёте от моих рук, — наёмник сжал руки в кулак.
— Мои люди всего лишь используют редкие знания, от которых ведьмы теряют силы. И да, я бы не стал тратить на твоём месте времени.
— Пусть ваши люди вернут мне меч, — исподлобья самоуверенно взглянул он на наместника. — Нужно осмотреть внутренний сад и стены. Там вы мне расскажите всë, что известно.
Лютеций качнул головой. Они направились в сад. Конраду вернули оружие.
— Моя жена Эстраграда часто перед сном любила прогуляться, чтобы спалось лучше. И брала с собой сына Мелькора. И в тот день они тоже направились в сад. Всюду на стенах горели факелы. Я же задержался в библиотеке. Окна её, как вы могли заметить, выходят в другую сторону. Стражников во внутреннем дворе было десять. На стенах вокруг замка стояло тридцать. Все мертвы. Никто ничего не слышал и не видел.
Конрад осматривал стены, пытаясь понять, как сюда вскарабкались, а также глядел на следы в траве.
— Эти стены брали раньше штурмом? Я имею в виду крюки, передвижные башни-захватчики, лестницы.
— Нет. Это место застроено после стычек с западными соседями. После них не было нападений на эти земли. Не считая, конечно, кровной вражды. Но замок сам не атаковали.
Наёмник взобрался на стены. Он долго оглядывал каждый выступ. Действительно, никаких следов. Конраду начало казаться, что это могли быть летающие твари.
— А ваша жена без служанки разве гуляет? — сморщил лоб он.
Лютеций многозначительно уставился на него и не сразу ответил.
— Обычно Эстраграда всегда ходит с придворной дамой Фрэнсин. Но та сказала, что в тот день моя супруга велела ей остаться внутри, так как ей хотелось с сыном наедине полюбоваться на звëзды. Чтобы никто не нарушал их семейной атмосферы.
— Я так понимаю, супруга редко отлучала от себя Фрэнсин в прочие дни?
— Она никогда этого не делала. Это единственный случай. И к чему эти расспросы не по теме? — сурово спросил бальи. — На что вы хотите намекнуть? Думаете: моя жена сама перебила всю стражу и покинула замок?
— Я буду задавать такие вопросы, которые посчитаю нужными, — оскалился наёмник. — Иначе можете прямо сейчас сжечь всех к чертям. И да, я ни на что не намекаю. Если Эстраграда обычная женщина, то с охраной она бы не справилась. Сколько Мелькору лет?
— Нынче будет семь вëсен, — сдерживая себя, ответил тот.
— Что ж. Верните мне лошадь. Пора проверить округу.
Прежде чем ринуться в окрестности, наёмник внимательно обследовал территорию вокруг стен. Трава была прижата. Виднелось с десяток троп. На двух из них листья были вдавлены в землю ещё больше. Конрад решил следовать им. Он до сих пор не понимал, как существам удалось преодолеть стену и кем они были? Поступь являлась явно не человеческой.
Наёмник пустил молодую лошадь во весь опор. Через час он добрался до болот. Следы тоже исчезли там. Конрад привязал скакуна и, найдя длинную корягу, отправился в топи.
На сердце было тяжело от слов бальи. Чем-то всё-таки он его сумел задеть. Ноги прилипали к грязи на болотистом дне. Жутко веяло зловонием. Мошкара залепила всё лицо, но он старался не отвлекаться на них. Одно неверное движение и можно было остаться здесь навсегда, став частью перегноя.
Конрад сильно измазался, когда, наконец, преодолел топи. Ноги сильно тянуло от напряжения. Перевернувшись на спину, наëмник вглядывался в просветы крон. Небо становилось серым. Дыхание было усталым. Он не знал, зачем он здесь? Нужен ли он кому-то? Одиночество в последнее время точило его, словно вода камень. Когда он признался Амелии, что с друзьями больше не чувствует себя потерянным. Конрад не солгал. Но, тем не менее, тоска накатывала на него. Что-то подсказывало ему, что это ненадолго.
Карлин, возможно, осядет где-нибудь вместе со своим гномом, и так он потеряет верную подругу. Девушка будет оберегать семейный очаг, а не странствовать в путешествиях. А Грегори, может быть, тоже остановится на одном месте вместе с Тарой. Хотя, кто их разберёт. Между ними была довольно непонятная для него связь. Он считал, что любовь либо забирает тебя всего, либо её нет.
А любил ли он когда-нибудь? Откуда он может знать это наверняка? Однако относительно семьи у него были чёткие представления. И он не знал, откуда они у него. У босоного, всеми гонимого парнишки с улицы. Может быть, это всё та же заслуга Рива и его семьи. Хозяин лесопилки часто приглашал его за стол в свой дом. Конрад наблюдал их быт. Тогда он только смог узреть, что такое семья. Верная и уверенная в себе жена. И муж — её помощник и добытчик. Ему нравилось у них дома. Там чувствовался уют и тепло. Выходит, воистину любящие люди умеют создавать вокруг себя обстановку, в которой все остальные ощущают себя хорошо. Между Тарой и Грегори такого не было. Он читал это в их отношении друг к другу. В Таре проскальзывала какая-то холодность от нехватки уверенности у Грегори. Конрад решил, что это не его дело. Пусть друг сам разбирается с тем, чего он хочет на самом деле.
А как же ведьма Амелия. С ней он испытывал себя по-настоящему нужным. Но понимал ли он её? Или вообще хотел бы попытаться понять? Он не знал, как быть с ней дальше. Сделай она хоть шаг навстречу к нему, он
