— Да ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если остальные узнают об этом? — подключился Чернов. — Да тебя со свету сживут. — Их эмоции уже откровенно полыхали злобой.
— Я не делаю ничего предосудительного. Помогать Службе безопасности — это обязанность каждого гражданина. — Мысленно я скривился. Не то, чтобы я что-то имел против СИБ, как организации. Но, во-первых, вечное противостояние спецслужб и армейцев задело и меня. А во-вторых, стукачи мне были просто противны, а уж то, что такого хотят сделать из меня, было особо мерзко.
— Давайте я схожу за ним, — я начал подниматься со стула.
— Сидеть, — Чернов положил мне ладони на плечи, принуждая сесть. Как я сдержался, чтоб не врезать ему, не знаю. Видимо, он что-то почувствовал, потому как быстро убрал руки и отошёл от меня.
— Подожди, — это был снова Белов. — Ты же понимаешь, что при директоре мы не сможем ничего подписать. Я понимаю твои чувства. Ты егерь, мы «молчи-молчи». Но подумай сам, что мы реально можем тебе дать. Вот ты быстро соображаешь. Воспринимаешь информацию и обрабатываешь её. По нашей информации твоя скорость мышления выше нормальной более чем в два раза. Но твое тело не может угнаться за твоим же разумом. Что тебе могут дать в вольном отряде? Как помочь? Я уважаю отряды как бойцов, они грудью встречают нежить, прущую из Пустоши. Но тебе там не место. В вольном отряде ты просто похоронишь себя заживо. Свои способности и свой талант. А ведь ты реально талантлив. Вон какую карусель устроил из продажи лицензии. И продал же, да не одну. И мы можем помочь тебе подняться ещё выше. И стать сильнее. Например, вот, смотри, — Белов достал из внутреннего кармана небольшую, сантиметров десять в длину, коробочку. Сдвинул крышку и продемонстрировал её содержимое мне. Там лежал Камень души. Поменьше, чем найденные мной у Лича, но тоже довольно крупный. — Этот Камень увеличивает скорость реакции. Ты сможешь уравновесить скорость тела и разума.
Я сидел в полном охренении. Ладно, они меня пытались вербовать, зацепившись за нарушение, пусть и формальное. Но тут за сотрудничество предлагают целый Камень. Такой, который мне просто необходим.
— Ты же должен понимать, что такого шанса больше не будет, — вступил Чернов. — Такие предложения делаются один раз в жизни.
Это я прекрасно понимал. Как и то, что такие предложения не делаются вообще. От слова совсем. Тратить Камень на шестнадцатилетнего пацана-сироту, это нонсенс. Значит будет ещё что-то. И скорее всего, потребуется принадлежать СИБ телом и душой. А надо ли мне это? И стоит Камень, пусть и идеально мне подходящий, свободы? Ведь несомненно, что эту самую свободу я потеряю. Буду в шоколаде и на цепи. И не факт, что шоколад им и окажется. Весьма возможна другая, тоже коричневая субстанция. Кто сможет за меня заступиться при наличии подписанных бумаг? Администрация лицея? Вряд ли. Даже императорская семья в покровителях не поможет. Директор СИБ — двоюродный брат императора. Думаю, что братья между собой договорятся, а крайним останусь я.
Короче, сделал я вывод, хороша Маша да не наша. Надо заканчивать этот разговор. Камень побоку, будем вольными птахами.
— Понимаю. Однако я уже дал клятву Братству отряда. Кем я буду, если нарушу её? Поэтому, господа, считаю, на этом стоит закончить нашу беседу. Я понял ваши намерения, и у меня чёткий ответ — нет. Никаких бумаг о сотрудничестве я подписывать не буду. Ваш мини-спектакль «хороший городовой — плохой городовой» я оценил. Отличное исполнение. Что до Камня, то переживу как-нибудь. Я уже привык.
Офицеры СИБ переглянулись. В их эмоциях царило удивление пополам с недоумением. Видимо, я был первым, кто отказался от такой плюшки. Однако решение мной было принято и слова сказаны. Поняв бесперспективность дальнейших переговоров, сибовцы скомкано попрощались и покинули комнату.
Заглянувшая сразу после их ухода Сикорская подошла ко мне. Видимо, я, всё ещё в душе переживавший потерю Камня, выглядел не лучшим образом.
— Я не буду спрашивать, о чём вы говорили, просто ответь, с тобой всё в порядке?
Я молча кивнул.
— Тогда иди в общежитие. От занятий я тебя на сегодня освобождаю. Приди в себя, выспись. Учиться будешь завтра. Я передам Веселову, чтобы занёс твои вещи.
Я сдержано поблагодарил женщину и отправился в общежитие. Отдыхать мне не хотелось. Наоборот, я собирался переодеться и пойти пострелять. А ещё лучше отправиться на полигон отрабатывать техники магии льда. Продвижение в их освоении было достаточно скромным.
Глава 15. Магия, учёба и бизнес
Основная проблема в освоении наследия Рика оказалась банальной. У меня просто не было навыков работы с маной. Моя магия электричества была настолько слаба, что ни на что более, чем на удар током при прикосновении, не была способна. Да и тот получался далеко не смертельным. Им даже вырубить никого бы не получилось. Базы с техниками, конечно, помогали, однако они предполагали наличие базовых умений у реципиента. В свободном доступе баз с основами тоже не было. И завхоз, единственный знавший о моих силах, помочь мне не мог.
Вот и мучился я, по сотне раз прогоняя известные мне приёмы управления маной, её преобразования и контроля техник. Ведь для того, чтобы применить магическую технику, было недостаточно одного желания. Мана, как бы вдыхалась сердцем, поступая из области мозга, затем преобразовывалась в силу той или тех стихий, которыми ты владеешь, и выплёскивалась в ауру. И уже используя эту силу, можно было построить магическую технику. Происходило это посредством мысленного формирования матрицы техники. Затем матрица напитывалась силой стихии и срабатывала. Звучит долго, и для ускорения техники, кроме мысленного построения, дополнялись мануально-фонетическими элементами.
Всё это вылилось в создание целых школ магическо-боевых искусств. Где чередовались техники и обычные удары напитанными силой конечностями. Причём у родов аристократии были свои стили, зачастую абсолютно непохожие на классические. У Рика Снежного тоже был подобный стиль. Вообще про него было известно очень немного. Знали о его деятельности в Диких землях, это в районе нашего Ближнего Востока. В этом мире там резали друг друга с ещё большей яростью. Отсутствие воинствующих религий заменяли обычной жадностью и жаждой власти. Из-за близости Африки крупные державы не стремились занимать регион, предпочитая иметь буфер между собой и нежитью. И в нём, как грибы после дождя, плодились и множились самозваные аристократы и искатели приключений всех мастей. Наёмникам там был рай. Вот и Рик подвизался на этом поприще. За что и заслужил прозвище Отморозок. Это уже тут его начали звать Снежный.
