Первые дни я сильно уставал, но, к своему удивлению, примерно через неделю стал замечать, что я меньше устаю от нагрузок и быстро, даже больше — БЫСТРО набираю мышечную массу и вес. И память меня пугала… Все запоминаю и воспроизвожу с поразительной точностью.
На занятиях по рукопашному бою с капитаном вообще открылось нечто интересное. День за днем, наблюдая за кэпом, я восстанавливал в памяти все, что читал, знал и умел из айкидо, тайдзитсюань и рукопашного боя. И на десятый день меня прорвало. Гримвэй, как обычно, заканчивая нашу тренировку, предложил напасть на него. До того дня мне удалось достать оппонента всего один раз — все остальное время кэп с легкостью скручивал меня в дудку. Но речь не о том. Командир предложил нападать, и я напал. На мгновение картинка окружающего мира помутилась и обратилась в черно-белое кино. Изображение стало почти таким же, как и в ту минуту в казарме, когда я стрелял по вбегающим врагам из пистолета. Сейчас изображение было чуточку четче и светлее, и звуки присутствовали, в отличие от прошлого раза. Я ощутил, что это лишь визуальная составляющая чего-то большего. Потом пожалел, что не мог увидеть себя со стороны. Но взгляд Гримвэя я запомнил. Мгновение непонимания, даже страх был. Но силы воли ему не занимать, еще секунда — оппонент сосредоточился и, несмотря на призыв атаковать его, сам бросился вперед…
Дистанция два с половиной метра. Опасная близость. Шаг влево и вперед, под сильную руку противника. Он держит ее всегда немного выше левой. Привычная стойка капитана для захвата шеи или броска. Резко вниз, в подкат. Гримвэй привычно проводил меня взглядом и двинулся навстречу, рассчитывая перехватить на атаке, но я, неожиданно уйдя вниз, к самой земле, вышел из зоны «поражения» и прокатился по траве за его спину. Перекат вправо, капитан среагировал подобающе — он начал поворачиваться через правое плечо, следуя за движением противника. А я уже стоял вплотную к нему. Удар ногой под правое колено: остановить противника, снизить его мобильность. Руки к горлу. Ушел! Припав на колено, кэп мгновенно перекатился вправо. Предсказуемо, вы мне это показывали, сэр… Рывок! Соперник словно змея вывернулся в перекате и умудрился повернуться ко мне лицом. Просчитался капитан лишь в одном — я оказался быстрее, чем он думал. Всплеснув руками и сделав полшага назад, он отклонил мою попытку сблизиться и совершить захват. А я не отступлю! Шаг на сближение — и сильный удар двумя руками: сначала левой вперед, в солнечное сплетение, затем правой вверх, в челюсть. Неудобная, сложная комбинация ударов, ну и ладно, сработало ведь. Капитана моим двойным ударом просто отшвырнуло на пару метров. Серая пелена мгновенно сошла, тело налилось свинцом и заныло.
Блин, больно! Мои руки! Они просто горели. Плесни на них воды — и она с шипением испарится. Сердце колотится с одурением, в животе словно кактус пророс. Больно…
Блин, что со мной происходит? Где я научился так хорошо драться?.. Не знаю. Что за сила мной управляла? Что за сила была в моем теле? Что это было за черно-белое кино? Почему все болит? Не знаю! Вопросы… Вопросы! ГДЕ ОТВЕТЫ?!
Ох… Как-то мне нехорошо. Земля в иллюминаторе? Опять?..
Из одурения выходилось тяжело. Очнулся вроде, открыл глаза — смотреть больно, тело ломит. Паршиво мне, очень. Что вокруг? О-о-о, дела-а. Все врачи из батальонного медпункта с кудахтаньем носились вокруг моей постели. В стороне с озабоченным видом стояли полковник Дерби, капитан Гримвэй и командир третьей роты. Опять ты, странный наблюдатель? Заметили, что я очнулся. Хм, а куда ты уходишь, таинственный командир третьей роты?.. А, фиг с тобой, рыбка, вали. Присядем.
— Очнулся?.. Не думал, что встречу такой уникальный случай физического перенапряжения. — Врачи расступились, и вперед вышел высокий мужик лет тридцати пяти с сединою на висках. Шрам через всю правую щеку указывал на боевое прошлое доктора. А, вспомнил, это капитан Уайт, старый боевой товарищ Гримвэя и Дерби. — Ты о чем думал, Пауэлл? Нельзя так сильно перенапрягаться. Я бы понял, если бы в бою себя так настроил, что в кровь выбросилось ТАКОЕ большое количество адреналина. Таким объемом можно весь батальон в бесстрашных фанатиков обратить на пару недель, но здесь, в безопасности, чего так напрягаться?..
— Не знаю, сэр. Я просто старался. — Гримвэй и Дерби приблизились к нам. Кэп ухмыльнулся, но как-то нервно, словно он сам наадреналиненный сейчас. От страха. — Простите, сэр. Виноват. — Брэндон машет рукой — «забей, лейтенант!». — Что со мной случилось, сэр? — Это уже к Уайту.
— Ты отправил самого сильного бойца батальона в нокаут. Удивительно!.. И сам отключился от сильного перенапряжения и адреналинового удара. Шок и потеря сознания, — ответил капитан. — Смотри сюда. — Доктор вытащил из кармана халата карандаш и провел перед глазами. Резкая смена фокусировки взгляда ударила болью в голову. Сразу ухватить взглядом цель не удалось. — И головой вы ударились сильно — похоже, легкое сотрясение. Подними руки. — Подчиняюсь, то есть пытаюсь подчиниться. Руки болят и гудят. Еле-еле, даже не пытаясь унять дрожь, поднимаю их и тут же роняю на колени. — Ясно. Ложись, Пауэлл. Отдыхай… Скоро ты придешь в норму.
Все меня покинули, только перед уходом полковника я заметил, как тот вздохнул с нескрываемым облегчением, когда Уайт ему что-то шепнул, слегка кивнув в мою сторону. Боятся, что я скопычусь? Точно так. Консилиум пригнали и все вместе кудахтали. И этот, из третьей роты, тут был… Следят? Да, я еще в начале недели заметил, что этот пресловутый командир третьей роты почти везде «случайно» появляется — то на занятия приходит переговорить с инструкторами, то поглазеть на наши с Гримвэем рукомашества, то на стрельбище договориться об особых условиях занятий. И главное, как только я пытаюсь подойти к нему поговорить, он тут же смывается — как от огня бежит! Да, кстати, о стрельбище упомянул. Каждый раз, когда мне выдают патроны, двое рейнджеров из моего взвода, Ривз и Коулмэн, напрягаются и держатся поближе — позиции рядом занимают, ходят туда-сюда в непосредственной близости. Э! Они что, думают, я могу застрелиться, что ли? Или убить кого? Параноики… Посплю-ка лучше: к ужину надо прийти в норму.
Проснуться удалось лишь с рассветом следующего дня. Тело перестало болеть, руки не тряслись, а вот голова немного побаливала, и смотреть больно. Отходняк после «серого» состояния? Неприятно, но терпимо. Так, хорош массу давить, пора подкрепиться. Потом надо обязательно узнать в штабе, во сколько сегодня будет сбор на стрельбище по поводу привоза образцов вооружения. Исходя из сильных различий моего и этого мира, я наделся увидеть нечто интересное среди здешнего разнообразия огнестрельного оружия.
