Повозки тронулись.
Молодой казак, неосмотрительно удалившийся от правофлангового дозора, словно попал под ядро бомбарды. «Ядром» оказалось серое мохнатое существо, внезапно выскочившее из высокой травы и сбившее всадника вместе с быконем.
Еще три зверя метнулись к поверженному казаку из ближайших кустов.
— Тревога! — заорал кто-то. — Волкопсы!
Виктор подскочил к заряженной бомбарде. Костоправ на соседней повозке развернул вправо многозарядный стреломет. А-Ка передернул затвор калаша. Но казаки из охранения опередили всех. Бросившиеся на помощь товарищу всадники уже были на линии огня.
— Не стрелять! — приказал Виктор.
Казаки атаковали хищников сами. В воздухе свистнули стрелы. Грохнул легкий кавалерийский самопал, коротко тявкнул автомат казачьего Стрельца. Сообразительные серые твари смекнули, что утащить добычу не получится, и бросились врассыпную. Виктор хорошо разглядел одного мутанта, в боку которого торчали аж целых три стрелы.
Степные волкопсы отличались от таежных разве что окрасом шерсти. В остальном — такие же опасные хищники. Крупнее волка, умнее собаки, необычайно живучие, с длинными сильными ногами и мощной пастью-капканом. Мастера облавных охот и нападений из засады. Как вот сейчас.
Казаки успели вовремя: волкопсы не успели растерзать ни человека, ни быконя. Только порвали защитную попону животного и доспех всадника да основательно помяли обоих. Однако серьезных ран вроде не было. Быконь поднялся. Всадник снова сидел в седле. Повезло, в общем.
«И все же расслабляться не стоит, — решил Виктор. — Места тут такие, что кто-нибудь — не горцы, так мутанты, — но обязательно устроит веселую жизнь».
Он даже не успел додумать эту мысль до конца, как сзади раздался вскрик Петро. Виктор обернулся. Серая, под цвет пыли и степной травы, шкура огромного матерого волкопса мелькнула на этот раз слева от автоповозки.
Еще один зверь, поджидавший в засаде, воспользовался тем, что почти все казаки бросились на правый фланг, а на противоположной стороне обоза осталось лишь с полдесятка дозорных всадников. Да и те тоже смотрели вправо.
Волкопес легко выдернул Петро из седла. Падая, полусотник неловко взмахнул перевязанной рукой. Видимо, умный хищник специально напал на раненого, который мог стать легкой добычей.
— Волкопсы! Слева!
Увы, кричать было поздно: зверь затащил Петро в заросший овраг, где серого уже не могли достать ни стрелы, ни пули.
Пока казаки поворачивали быконей, Виктор выскочил из повозки. Вырвав из-за пояса пистоль, первым подбежал к крутому склону.
На самом дне оврага, где журчал невидимый ручеек, глаз уловил движение в кустах. Петро боролся с хищником в плотной вязкой схватке. Казака спасла кольчуга, в которую впились клыки волкопса.
Стрелять было нельзя: с такого расстояния картечь изрешетит обоих. Виктор, не раздумывая, прыгнул вниз — прямо на серую холку.
От сильного толчка волкопес завалился на бок и выпустил жертву. Но тут же извернулся, стараясь цапнуть нового противника. Виктор увидел перед собой красную зловонную пасть, усеянную зубищами. И уже нажимая на спусковой крючок пистоля, сунул в нее ствол.
Грохнул выстрел. Картечь разворотила зверю глотку и вынесла затылок.
Больше волкопсы их не беспокоили.
* * *
На следующий день обоз подъехал к укрепленному казачьему селению или станице, как называли его сами казаки.
Поставленную на обрывистом речном берегу станицу с трех сторон прикрывали ров и невысокая земляная стена, насыпанная между двух плетней. Дополнительной защитой служили подпиравшие стену саманные блоки и плетеные корзины-турусы, наполненные глиной и камнями.
Наверху за небольшим тыном и мешками с землей были обустроены боевые площадки для защитников, а также позиции бомбард и тяжелых стрелометов. С внешней стороны по укреплениям вился, словно колючая проволока, непролазный шипастый кустарник.
Вместо башен над земляной стеной возвышались крытые вышки, с которых просматривались и простреливались дальние подступы к степной крепости. На одной из вышек Виктор заметил аккуратно уложенный сигнальный костер. В случае нападения с его помощью казаки могли вызвать помощь из соседних станиц и застав.
Две вышки, на которых несли стражу автоматчики и две крупные бомбарды, поставленные под вышками, прикрывали единственные ворота с двускатной крышей-перемычкой. Здесь же у ворот имелось неприметное пулеметное гнездо, обложенное саманом и мешками с землей.
В общем, дешево и сердито. Вроде и неказистое укрепленьице, но так сразу, с наскока, через него не перемахнуть ни мутанту, ни человеку.
Проехать мимо своей крепости казаки иноземным купцам не позволили. Сначала выслали вперед гонцов, а когда к станице подъехал обоз, все уже было готово к встрече. Отворились тяжелые воротные створки с узкими бойницами. Повозки и всадники миновали привратные вышки и оказались среди невысоких саманных хат с соломенными крышами.
Гостей приветствовал крепкий мужик в летах, с седыми и еще более длинными, чем у Петро, усами.
— Это атаман наш, — шепнул Петро Виктору. — Степаном зовут.
Степан пригласил купцов за столы, накрытые во дворе большой хаты. Угощение было щедрым и обильным. Вскоре выяснилась и причина неожиданного гостеприимства.
— Петро — мой племяш, — пробасил Степан, обращаясь к Виктору, — а ты, купец, его от смерти спас. За что тебе и твоим спутникам огромное спасибо и низкий поклон. Если чего надо — проси, не откажу. Только…
Атаман отвел глаза.
— Только патронов дать не могу. Их у нас мало осталось, а без боеприпасов станица не устоит: горцы сомнут.
Виктор понимающе кивнул. Станица — не Орда. Здесь, наверное, каждый патрон на счету. Да и полусотник — не Удуг-хан. Впрочем, ничего просить за его спасение Виктор и не собирался. В конце концов, Петро тоже ведь рисковал жизнью и терял товарищей, когда сражался с горцами, напавшими на купеческие обозы. Виктор изложил свои соображения атаману.
Тот настаивать не стал, лишь пожал плечами:
— Ну, смотри. Мое дело предложить, твое — отказаться.
* * *
После сытной трапезы ордынские купцы наладили с зажиточными казаками скорую торговлишку по мелочам. Виктор, правда, в ней не участвовал. Его сейчас больше интересовал дальнейший путь к Южным морям. На эту тему Виктор решил поговорить со станичным атаманом.
— Лучше всего отсюда ехать в Бухту, — посоветовал Степан. — Там и торговля хорошая, и недалеко будет.
