Ну и ладушки, я хоть перекусить успею, пока они там к общему мнению придут. Подмигиваю Коту и барону и указываю им взглядом на столик с едой. Они не заставляют себя долго ждать и присоединяются ко мне. Лексли при этом делает приглашающий жест и обоим монахам-спецназерам. Те не ломаются и подсаживаются к нам. Правда, мяса они всё-таки не едят. Зато всё остальное сметают со стола за милую душу. Попробовав квасу, удовлетворенно переглядываются и наливают себе ещё. Ну вот, внеслужебное общение, да ещё и за вкусным хавчиком, всегда способствует сближению и общему согласию.
Между монахами и Лексли завязался разговор больше похожий на обмен ударами между боксерами в начале боя. Аккуратные прощупывания, малопонятные для непосвященного человека намеки и такие же невнятные, но, судя по всему, достаточно исчерпывающие для них ответы. Похоже, что взаимопонимание между представителями двух силовых структур успешно наладилось.
Не успели еще наши дебаты развернуться в полную силу, как хитропоп вдруг обнаружил отсутствие доброй половины собеседников, о чем и не замедлил уведомить нас негодующим возгласом. Пришлось заканчивать трапезу и перемещаться за общий стол.
– Ну, что ж, милорд, теперь можно с большой долей вероятности сказать, с кем мы имеем дело в настоящем случае.
Все сидящие за столом замолкают и внимательно слушают оратора.
– Посоветовавшись с братьями, – кивает хитропоп на научных монахов, – мы пришли к однозначному выводу: нашим противником выступает Орден молчащих братьев.
Похоже, если бы на стол сейчас кинули взведенную лимонку, то и это не так сильно подействовало бы на окружающих. Барон прикусил себе ладонь, Кот нахмурился и помрачнел, оба монаха-спецназовца озабоченно завертели головами. Только на меня это подействовало весьма относительно. Ну, братья, ну, орден. Молчащие? Да хоть пляшущие!
– Вы совершенно в этом уверены? – подал голос Лексли. – Вы не подумайте, отец Варшани, что я сомневаюсь в ваших словах, но последнего представителя этого Ордена видели в наших краях более ста лет назад. Где же они прятались все это время? И может ли быть так, что за сто лет их так никто и не обнаружил? Ведь, насколько я помню, практически везде они объявлены вне закона.
– Понимаю твои сомнения, сын мой, – печально говорит хитропоп. – Поверь мне, что такой вывод тоже дался нам весьма нелегко. Но сомнений нет, это они. Слишком много совпадающих признаков на это указывает.
– Может быть, хоть кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить мне, что это за Молчащие братья такие? Чем они знамениты и чем опасны? – спрашиваю я.
После недолгого молчания слово берет один из научных монахов.
– Для начала позвольте мне представиться: брат Иан. По роду своей деятельности я очень тщательно изучал все, что связано с деятельностью этого зловещего Ордена. Как некоторые из присутствующих возможно знают, представители этой организации очень часто использовали яды и отравленное оружие. Не будет преувеличением сказать, что такого размаха в использовании отравы ни до, ни после них никому достичь не удалось. Первые подозрения зародились у нас еще до того, как был применен Шерн. Мало кто знает, но все члены Ордена имели при себе отравленные перстни, которые в основном использовались для ритуального самоубийства. Не следует считать их трусами, это было бы ошибкой. Основная идея Ордена состоит в том, что любой из братьев предпочтет безусловную, пусть и очень мучительную, смерть выдаче секретов Ордена. По их вере, в этом случае он попадает прямо в рай, так как положил свою жизнь ради жизни собратьев. История не знает ни одного случая, когда бы хоть один из них раскаялся или изменил свои убеждения.
– А что является целью их деятельности?
– Власть. Не обязательно явная. Она может быть и опосредованной. История знает случаи, когда им удавалось достичь своих целей в отдельных местах. И всегда это оборачивалось чудовищной резней. Члены Ордена не останавливались перед массовыми убийствами и уничтожением всех, кто представлял или мог представлять угрозу их планам. Нет ни одного преступления, на которое не пошел бы любой из них для достижения поставленной цели.
– Допустим, брат Иан. Как умно сказал один из известных мне полководцев, – обвожу глазами собравшихся, – для любой войны нужны только три вещи: деньги, деньги и деньги. Откуда берут деньги Молчащие братья? Где и как они вербуют своих сторонников? Где их обучают? Где и каким образом варят свои зелья?
– Увы, – разводит руками монах, – ни на один из этих вопросов у меня нет сейчас ответа. Считалось, что последние Молчащие братья были уничтожены более ста лет назад одним из Серых рыцарей. Ему тогда удалось собрать армию, окружить замок, в котором скрылись последние представители этого Ордена, и взять его штурмом. Все захваченные в замке люди были им казнены. Собственноручно.
– Это сколько ж голов он срубил?
– Около двухсот.
– Ничего себе! – качаю я головой. – У него крыша после этого не съехала? Или там одни головорезы были, и совесть его после не мучила?
– Нет. Там были и женщины. Слуги и служанки. Солдаты, оборонявшие замок. Была также и семья хозяина замка. Серый рыцарь не пощадил никого. Что сталось с ним после, никто из нас не знает. Ночью он ушел из лагеря, и больше никто его не встречал. Но сейчас, оглядываясь назад, я не могу бросить в него камень. Благодаря его страшному поступку, мы получили сто лет спокойствия. И я не могу его осудить.
Некоторое время все молчат. Я тоже не нахожу слов. Впервые одна из возможных сторон моей деятельности предстала передо мной таким жутким образом. В душе я, пожалуй, понимал мотивы, которые двигали моим предшественником. У него не было никакого другого способа полностью искоренить эту страшную заразу. Смог бы я, окажись вдруг на его месте, совершить что-то подобное? Ответа у меня не было. Именно сейчас я вдруг ощутил жуткую глубину той пропасти, которая пролегла между мною и любым из присутствующих. Встань перед кем-либо из них столь сложная задача, всегда есть возможность если и не спихнуть ее на другого, то хотя бы посоветоваться. И, в крайнем случае, разделить ответственность. Советоваться, в принципе, мог и я. А вот делить ответственность было не с кем.
– Да, брат Иан… умеете вы настроение поднимать…
– Увы, милорд, такова суровая правда, – разводит руками монах.
– Ну, будем надеяться, что хоть здесь обойдётся без массовых казней. Замок – наш, и из противников тут присутствуют всего двое, которые где-то спрятались. Ещё двое уже лежат на леднике, один сбежал. Больше никого подозрительного здесь нет. Во всяком случае – мы не нашли.
