Как и сама наездница.
Лицо её, как и у Осла с Птичкой, прикрывало затемнённое забрало, но даже громоздкий скаф не мог замаскировать её внушительных, очень женственных форм. Говоря по-человечески, сиськи у дамочки было что надо, внушительные такие буфера, из разряда тех самых, на которые и не смотрел бы, да глаза сами постоянно скашиваются. Короче говоря, её молочные железы так выпирали, что их заметил бы даже слепой.
А ещё у наездницы был полный комплект пальцев – без излишков и недостачи: по пять штук на верхнюю конечность.
Сначала мне показалось, что мотоцикл и его хозяйка – это галлюцинация, результат переутомления, ведь сколько уже без отдыха толкового, одно сплошное напряжение. Не может мотоцикл мчать по крышам ржавых тачек, точно по автобану – значит, это глюк. И то, что не свалиться в провалы между тачками ему помогают по-паучьи мохнатые лапы, в нужный момент выскакивающие из-под «брюха» чоппера, – это тоже всего лишь сгенерировано моим воспалённым мозгом. Или же дамочка умудрилась срастить некого бионоида со своим роскошным мотоциклом и теперь рассекает по сектору где ей нравится, на скорости поплёвывая на бездорожье и заторы.
Последний вариант оказался правдой.
– Батя, уходим! – Патрик, умчавшийся вперёд, вернулся, схватил меня за «краба» на запястьях и рывком поставил на ноги.
В этот момент чоппер и его наездница настигли нас.
Развернувшись на крыше микроавтобуса в паре тачек от нас, мотоцикл встал на все свои паучьи лапы, дамочка ловко вскочила с него, выхватила из чехла за спиной, надетого как рюкзак, два продолговатых цилиндра и направила их на нас. «У неё в руках – оружие, – понял я, – и она им сейчас воспользуется». Сбежать или спрятаться уже никак, поэтому я поступил единственно верно в данной ситуации: извернулся так, чтобы прикрыть собой Патрика. Надежда была одна: моя плоть остановит или хотя бы замелит пули или то, чем поражает оружие наездницы.
Однако моим чаяньям не суждено было осуществиться.
Я почувствовал, как что длинное, узкое и сильное – три в одном – схватило меня за поясницу, оторвало от сына, развернуло лицом к наезднице. Цилиндры в её руках превратились в длинные телескопические хлысты, обившиеся вокруг меня и Патрика и шипящие на нас своими змеиными кончиками-головами. Грудастая байкерша приручила змееподобных бионоидов, они выполняли любые её капризы: стоило ей только пошевелить указательными пальцами – и нас потащило к её ногам, поволокло по ржавому металлу тачек. Не скажу, что это было приятно. Скорее очень наоборот, ведь наши скафы могли порваться, и всё, и до встречи на том свете, сынок. Мне-то ладно, я пожил, и после всего, что я видел в ЧЗО, ад мне покажется приятственным местечком, но Патрик…
В общем, мне сразу не понравилась дамочка, которая нас заарканила.
А тут ещё притопали Осёл с Птичкой и с одним стволом на двоих наперевес. В два голоса они защебетали-заревели, обращаясь к байкерше, а потом резко оборвали своё хоровое исполнение, ожидая ответа.
И ответ последовал.
– Это моя добыча, – заявила дамочка по-русски с лёгким, едва уловимым акцентом. – Хотите купить? Цену вы знаете.
Осёл и Птичка дружно закивали.
Не знаю, как Патрик, а я слегка прифигел. Надо же, забраться за кучу миров от Родины – и встретить землячку! Сейчас я ей всё объясню, расскажу, что да как, и она нам поможет, она ж наверняка баба понятливая, раз мотоцикл освоила – значит, феминистка, значит, соображает. Все феминистки умные.
– Слышь, подруга, у нас такое дельце… – начал я, но и только.
Потому что меня прервали:
– Заткнись, а не то парням не придётся платить за тебя.
Прозвучало двусмысленно, но я на всякий случай воспринял это как угрозу и замолчал. Не люблю феминисток. Ограниченные существа. Вся их жизнь – сплошная ненависть к настоящим мужчинам – таким, как я. Она потому на меня взъелась, что точно знает – не в моём вкусе, со мной ей ничего не обломится. Наверняка она уродина, каких мало. Хорошо, что у её шлема тёмное забрало. Ещё приснится потом…
Птичка что-то прочирикал, повернувшись к отважной охотнице на людей. Та в ответ покачала головой:
– Это ваши проблемы, не мои.
Птичка обиженно, возмущённо даже затряс оружием над головой, из-за чего оно с щелчком снялось с предохранителя. Его коллега Осёл спокойнее отреагировал на грубость байкерши – он лишь протяжно взревел, после чего сложил руки на груди.
– Вот суки… – едва слышно выругалась дамочка. – Ладно, урки, чините свой тарантас. Я пока товар покараулю. Но один энергетик вы мне накинете!
Птичка аж притопнул после её слов. Осёл же снисходительно махнул рукой – мол, ерунда, свои люди, сочтёмся. После чего оба двинули к грузовику. Байкерша села на чоппер и, не врубая движка, неспешно поехала следом, благо паучьи лапы позволяли двигать по крышам тачек без тряски. Но сначала она закрепила свои концы хлыстов на руле, использовав для этого парочку бионоидов типа моего «краба», только поменьше. Так что мне и Патрику пришлось бежать за мотоциклом, лавируя в лабиринте ржавого металла, насколько того позволяла длина хлыстов.
Мы немного обогнали Осла и Птичку, которые сразу двинули к кабине своего рыдвана, из которой достали инструмент какой-то активно трепыхающийся пластиковый мешок, и принялись отвинчивать гайки и вытаскивать болты, которыми была прихвачена крышка в передней части кабины, где у порядочных машин за радиатором расположен двигатель внутреннего сгорания.
Надо было думать о том, как спастись, сбежать, но меня беспокоило иное: почему грудастая охотница назвала Осла и Птичку урками? Вот меньше всего меня это сейчас должно занимать, а поди ты…
– Патрик, ты как?
– Нормально.
– Молчать! – рявкнула байкерша, и хлысты-змеи отреагировали на её голос – дёрнули нас так, что мы грохнулись на колени.
Вот и поговорили.
Модернизированный грузовик застрял тут не потому, что объявились мы с Патриком, а потому, что в дороге случилась поломка. Иначе наши специфически говорящие товарищи («Отныне хозяева, – напомнил я себе, – ведь охотница нас им продала») уже проторили бы себе путь на несколько кварталов вперёд. Кстати, она упомянула о какой-то фиксированной цене. Тут что, налажена торговля людьми? Мне все меньше и меньше нравился этот сектор. Хочу обратно к колибри, или лучше к РСЗО.
Сняв крышку, механики-водители получили доступ к движку: генератор, блок цилиндров, воздушный фильтр… Хм, в глаза сразу бросилось, что топливные фильтр и насос в этой системе отсутствовали как таковые. Зато обнаружился дохлый бионоид с разодранным в клочья резиновым брюхом и одним шлангом, ведущим в пасть, а вторым – выходящим из задницы и ветвящимся на множество более мелких, по числу цилиндров, к которым они были подведены. Не нужно быть инженером-конструктором, чтобы сообразить: четырёхпалые парни подсоединили бионоида к топливной системе грузовика, чтобы полузверюшка-полумеханизм, пожирая прикормку, что подавалась по шлангу прямо в пасть, взамен активно вырабатывала газ в количествах, достаточных, чтобы привести в движение столь громоздкий транспорт. Проще говоря, из-за перекорма бионоид страдал от метеоризма в особо крупных размерах, что шло только на пользу его хозяевам. Изящное решение. Наверняка, вынужденное. Даже если в исходнике есть нефть и природный газ, добывать их не так уж просто. Присоединить к двигателю биомеханическую зверушку куда практичней и не требует специальных знаний.
