Князь переглянулся с сопровождающим его дружинником, едва заметно кивнул головой.
– Такое? – дружинник полез в кожаный кошель на поясе, достал оттуда и протянул Владу на ладони плоский золотистый кружок величиной с копеечную монету.
– Вот она, – сообщил Мартин, – Лекта. Через несколько часов выйдем на орбиту и начнём пеленг. Спасибо, Клёнья – сказал он, обращаясь к звездолёту, – доставил с комфортом. Было приятно.
– Пожалуйста, – сформулировал ответ Клёньи бортовой компьютер. – Мне тоже было приятно.
Обзорный экран в рубке управления показывал знакомую многим из присутствующих волшебную картину – сияющее яркими звёздами чёрное небо и голубоватый шарик планеты посередине.
– Симпатичная, – оценил Валерка Стихарь. – Голубенькая с беленьким. На Землю похожа.
– Вы видели Землю из космоса? – удивилась Марта.
– Случалось, – кивнул ростовчанин. – Нас же свароги на Землю возвращали cо своей Пейаны. И вернули. Да так что мама не горюй.
– А, да, я и забыла, Саша же рассказывал. Извини.
– Нашла, за что извиняться. Вот если бы ты мне на любимую мозоль наступила…
Пяти суток, проведённых на борту Клёньи-Малыша, хватило, чтобы все перешли друг с другом на «ты». Ну, или почти все. Потому что Руди Майер, Валерка Стихарь, Курт Шнайдер и Сергей Вешняк по глубоко вбитой в них уставами и войной привычке к своим командирам – Хельмуту Дитцу и Александру Велге обращались на «вы», добавляя обязательное «герр обер-лейтенант» или «товарищ лейтенант». Во всяком случае, на людях.
Да, пять суток. Совсем немного, учитывая расстояние от Жемчужины до Лекты и крейсерскую скорость Клёньи, придерживаясь которой, он был способен пересечь Млечный Путь за неполный месяц. Но время, как известно, относительно. И не только потому, что так решил Эйнштейн. Провести, к примеру, пять суток на шикарном лайнере в круизе по Средиземному морю – это одно. И совсем другое – сидеть те же пять суток на борту (в чреве? внутри?) живого звездолёта, мчащегося сквозь гиперпространство по делу, не терпящему отлагательств. И суть здесь вовсе не в комфорте, а в субъективных ощущениях. На лайнере кажется, что время летит подобно воде в горном ручье, и заметить не успеваешь, как один день и следующая за ним ночь сменяются другими. В звездолёте же дни и ночи вовсе условны, но тянутся долго, словно загустевший мёд из банки, и никак данный процесс не ускорить – тряси банку, не тряси, быстрее этот мёд в миску не выльется. И это при том, что и на круизном лайнере, и на звездолёте интересных и разнообразных занятий хватает с избытком. В отличие, скажем, от воинского эшелона, идущего на фронт из глубины России…
Впрочем, в психологический аспект данного парадокса лейтенант Александр Велга старался особо не углубляться, а попросту относил его на счёт загадочных свойств самого гиперпространства, в котором и звездолёт, и люди эти пять суток находились. Нечто похожее, помнится, он, да и все остальные члены отряда уже испытывали во время их непростого путешествия с Пейаны к Земле на борту Имперского, лично его Превосходительства Первого министра крейсера класса А «Невредимый» под командованием капитана Граппа. Ныне, увы, покойного. Достойный на самом деле был мужик, царствие ему небесное, или куда там попадают свароги после смерти, если попадают вообще.
Вот тебе и снова относительность времени, думал Велга, глядя на обзорный экран с незнакомой, но уже такой интригующей планетой по центру. Кажется, что было это давным-давно, в какой-то прошлой жизни. Ночной рейд к полусожжённой бомбами и снарядами деревушке с целью занять уцелевшую колокольню и оборудовать на ней пункт корректировки артиллерийского огня. Встреча с немцами, которые, как выяснилось позже, заявились туда с той же целью. Свароги. Бои. Изматывающие броски-переходы по бесконечным пещерам Пейаны. Милосердие Бога. Ультиматум отряда. Возвращение на Землю. И Россия, родина, достойно встретившая своих сыновей и гостей лихим ракетным ударом, напрочь уничтожившим «Невредимый» – и название не помогло! – и последующими, не менее весёлыми подарками. А на самом деле прошло немногим больше года. Всего-то. Вот тебе и относительность. Но самое главное, что бешеный марш отряда по мирам продолжается, чему прямое доказательство – планета Лекта, чьё изображение расположено сейчас на обзорном экране и на поверхность которой мы, судя по всему, очень скоро прибудем. Два мира за неделю, значит. С такими темпами немудрено не только ощущение времени утратить, но и обычное здравомыслие в придачу. Хотя, это вряд ли. На то мы и разведчики, чтобы не терять здравомыслие при любых обстоятельствах. Здравомыслие и бодрость духа.
– А также, желательно, чувство долга, юмора и потенцию, – негромко сказал стоящий рядом Дитц.
Оказывается, последнюю фразу Велга, сам того не заметив, пробормотал вслух.
– Да, пусть будут, – согласился лейтенант. – Извини, задумался.
– Бывает, – кивнул друг Хельмут. – О чём, если не секрет?
– Не поверишь. Об относительности времени.
– Отчего же не поверю? Поверю. Сам об этом только что думал. Мы с тобой чуть больше года назад познакомились, а кажется, что знаем друг друга чуть не всю жизнь, а?
– Что-то в этом роде, – хмыкнул Велга. – Надо же. Уже не просто знаем, а и думаем почти об одном и том же.
– Есть сигнал! – сообщил Мартин. – Значит, автоматический маяк действует. Уже хорошо. Какие мы молодцы, что догадались включить его в комплект снаряжения. – Он повернулся в кресле и осведомился: – Ну как, вы готовы?
– Мы всегда готовы, – пожал плечами Дитц.
– Я уже говорил, но повторю. Помните, на планете бушует пандемия неизвестной и смертельной для местного населения болезни. И данное местное население, а точнее уже его остатки, по своему общему развитию находится на уровне нашего средневековья. Все вместе это значит: страх, жестокость, безграмотность и суеверия. Постарайтесь учесть.
– Мы учтём, – пообещал Велга. – Не волнуйся ты так, Мартин. Всё получится. Главное, пусть они будут живы, а уж мы их найдём. И доставим в целости и сохранности.
– Очень на это надеюсь, – вздохнул Мартин. – Когда сядем…
– Внимание! – вмешался в разговор голос корабельного компьютера. – Вокруг планеты обнаружено четыреста пятнадцать неопознанных тел. Предположительно астероиды или недействующие искусственные спутники. Повторяю…
– Какие ещё, на фиг, искусственные спутники? – вслух удивился Никита. – Да ещё и недействующие. Там же средневековье, если верить имеющейся у нас информации!
– Сказано же – предположительно, – заметила Марта. – Или астероиды.
– А это вообще нормально, когда вокруг планеты крутится четыреста пятнадцать астероидов? – задал вопрос Мартин, но ответа не получил.
