Илья Тё - Топот бессмертных

Наконец они нашли следы Ёжика. Белошапку ожидало очередное кошмарное потрясение. Тело Ёжика было прижато к дереву. На плечах его сидели птички, поклевывая глазки. Глазки растеклись по щекам фактически до шеи. Бывший боксер упал перед смертью на колени, до последнего прижимая к животу руки. Но это, конечно, не помогло. Кишки, разорванные секачом, валялись, вываленные на джинсы…

Сталкер глянул на это дело критическим взглядом (он видал трупы поживописней), приобнял Белошапочку за плечи и аккуратно оттащил от дохлого приятеля. Губки у гомика слегка дрожали. Ну, подумал Аспирин, дело понятное. Видать, Бельку не каждый день приходилось лицезреть мертвых корефанов. Интересно, но Ёжик не превратился в зомби. Это была еще одна особенность зоны Разлома – мертвецы в ней вставали, но избирательно. Впрочем, встать Ёжику было проблематично – уж слишком сильно его впечатало в дерево, кости и позвоночник вряд ли были целы.

После Ёжика пошли дальше. Поскольку автомат бил при ходьбе по синякам, покрывающим спину, сталкер перекинул его через руку. Пистолет на поясе тоже тянул вниз. Ну что же, подумал сталкер, некоторые вещи просто суждены. Тоже – некоторым.

– Белёк, волыну возьми. – Сталкер протянул своему спутнику «Дезерт Игл». – Отныне ты мой напарник и второй стрелок группы. Будешь прикрывать мне жо… спину и вообще. Короче, теперь ты сталкер.

– Я? Сталхер? – От удивления Белошапочка аж подпрыгнул.

– Сталкер, – поморщился Аспирин. – Да, именно ты. Выстрелить сумеешь? Ну, замечательно. Только напрасно патрон не жги, арсенальных складов под боком нету. Андерстенд?

Следующие десять минут шли молча, без разговоров. Белошапочка покорно плелся следом, вертя вновь обретенный пистолет в ладошке. Странно, но он не чувствовал себя крутым героем с большого экрана. В кине пацаны с волынами всегда вели себя уверенно, однако вооруженный пистолетом гей никакой уверенности не ощущал. И это было правильно, ведь мочилово – дело человеческое. Пушка тут ни при чем.

Аспирин, которому, естественно, было насрать на нравственные копания горе-напарника, тем временем надыбал где-то длинную палку и двигался вперед, тыкая ею перед собой. Делал шаг, переставлял палку и снова шкандыбал. Брели соответственно неспешно, зато безопасно. Неожиданно Аспирин застыл, смотря в воздух прямо перед собой. Ничего необычного перед ним не было, разве что два кривых деревца. Тем не менее проводник достал из кармана гайку и метнул перед собой, словно игровую кость.

Гайка осыпалась на землю тремя кусочками, словно распиленная турбинкой.

– Ага, – крякнул Аспирин. – Мясорубочка.

– Мясо-рубочка? – переспросил Белошапка, глядя на бренные останки распиленной гайки, тоскливо лежащие на земле.

– Не тупи. Аномалия, называемая «мясорубкой». Ты когда в Зону манатки собирал, наверняка сидел в интернете, точно? Чё гонишь тогда? Вот возьми гайку. Сюда встал. А теперь кидай в эту точку. Во-он туда.

Белёк встал перед Аспирином, переспрашивая:

– Сюта? И ничего не пудет?

– Шашлык из тебя будет, – вспомнив советский мульт, ковырнул напарника Аспирин. – Кидай, не ссы. Мясорубка по-научному – это гравитационная аномалия, изменяющая силу тяжести попавшего в нее объекта. Скачки происходят очень коротко и резко. Поле может меняться несколько раз за доли секунды. Причем не равномерно по площади аномалии. В результате человеческое тело, например, за счет собственного веса перемалывается буквально в фарш. Отсюда, понимаешь, название.

Интурист послушно бросил гайку. Пролетев по воздуху, она вдруг резко вильнула в сторону и как бы «выстрелила» из зоны аномалии вверх, мгновенно скрывшись из виду. Аспирин услышал непонятный звук, который, признаться, его сначала страшно напугал. Но тут же понял, что слышит идиотское хихиканье Белошапочки – тот радовался фокусу как ребенок. Типа, было круто. Сдержавшись от желания влепить полудурку смачную затрещину, Аспирин махнул рукой в чащу.

– Обойдем другой тропкой тады, – сказал слегка охреневший от поведения Белошапочки сталкер.

Возвращение к месту последней стоянки погибшей группы заняло по дуге минут тридцать. За это время не встретилось ни одной аномалии, что было странно. Или мутанта, что было подозрительно. Так что когда через полчаса из-за кустов раздались звуки шумной возни и злобное рычание, Аспирин почувствовал даже некоторое облегчение.

Особо распространенных четвероногих друзей человека в Зоне Три-Восемь на данный момент обитало два вида – горбатые гиены и светящиеся псы (светящиеся, разумеется, обилием лишних микрорентген). Оба любили сапиенсов необычайно. В основном, естественно, гастрономически.

Светящийся пес обычно скулил и ныл (что не мешало ему нападать), а вот горбатая гиена предпочитала рыкать. Причем совершенно по-собачьи – коротко, злобно и с этаким ярким эмоциональным придыханием, словно бы на вдохе.

Сталкер совершенно по-американски поднял вверх сжатый кулак (в спецназе Аспиринушка ни фига не служил, однако не знал, как еще показать иностранцу без слов, что надо застыть на месте), а сам, сняв трещотку с предохранителя, поперся на звук, что твой партизан на фрицев.

Как и ожидал сталкер, за невысоким кустами стайка песиков обедала. Аспирин давно догадался, что именно увидит, однако сейчас, при виде зрелища, к горлу сам собой подкатил комок. Выворачивать наизнанку Аспирина не выворачивало, но было неприятно. Кушали Малину.

Предками светящихся псов считались обычные собаки с добросердечными хозяевами-учеными. По телосложению радиоактивные псинки походили в основном на доберманов, однако без шерсти, которая покрывала поджарый торс лишь частично. В основном собачки радовали глаз коричневой голой кожей приятного говнистого оттенка, в жутких, безобразных рубцах. Окрас светящейся собаки был достаточно беден, всего две масти. Либо грязно-буро-коричневая, классическая, либо серебристо-пегая, в светлых пятнах. Таких, впрочем, на запретной территории почти не осталось, поскольку цвет был жутко палевый и их первыми выбивали люди. Вот и сейчас перед Аспирином тусовались только грязно-коричневые особи.

Радиоактивный пес сам по себе был интересен тем, что в одиночном состоянии действовал весьма осторожно и нападал лишь тогда, когда кто-то вторгался в границы его владений. Несмотря на то что стаи обычно мигрировали в поисках пищи, для многих псов был характерен оседлый образ жизни. Обнаружив места стоянок сталкеров либо постоянные тропы, такие псы селились в непосредственной близости, очевидно, понимая, что добыча придет сама. В этом случае собаки не просто праздно шатались по округе, но прятались в ямах, оврагах, кустах, поджидая путников.