Альберт Григорян прекрасно понял слова незнакомца. Профессор специализировался на классической латыни. Лучшего «языка» римлянам было не достать.
Основной задачей будущего, 1607, года мы определили полное очищение Крымского полуострова от турок и татар. Глобальную зачистку по самой жесткой схеме.
Османская империя и ее вассал – Крымское ханство – являлись чрезвычайно серьезными противниками. К счастью, нам повезло – на текущий период враги значительно ослабели. После летнего карательного рейда уланского полка на Бахчисарай и ликвидации Казы-Гирея[7] в Крыму начался период безвластия. Нового правителя обычно назначали из Стамбула, но сейчас туркам было не до Гиреев. Хватало своих нерешенных проблем.
Третий год в Османской империи правил Ахмед Первый[8] – капризный, своенравный и не очень умный юноша. Он часто менял советников и великих визирей. В реальной истории при нем турки потеряли Закавказье и Багдад, подверглись первым набегам запорожских казаков. К тому же сейчас империя вела войну одновременно на внешних и внутренних фронтах – продолжались боевые действия против персов на востоке и австрийцев на западе, а в Анатолии и Курдистане полыхали мятежи.
Персидский шах Аббас I (без преувеличения – Великий!), создав регулярную армию, долбил османов в хвост и гриву. В прошлом, 1605, году войска шаха, разбив турок у Суфиана, взяли и разграбили Нахичевань, Тебриз, Джульфу, Ереван. В текущем году они уже уничтожили турецкие гарнизоны в Азербайджане и начали оккупацию Восточной Армении. Чуть позже в глубь Ирана будет переселено более трехсот тысяч армян.
Пять лет назад турки прорвали оборонительную линию австрийцев, взяв стратегически важную крепость Надьканижа. Над Веной нависла угроза осады, но развить успех османы не смогли. Буда и Пешт несколько раз переходили из рук в руки.
Анатолийские мятежники выступают под лозунгом: «Смерь чужакам! Власть истинным туркам!» Ведь практически все руководители империи в настоящий момент являлись выходцами из янычарского корпуса, презрительно относившимися к местным жителям.
Флот Османской империи в упадке. На Черном море нам противостояли пятьдесят-семьдесят больших галер-каторг. Пушки на них из скверной бронзы, тонкостенные, предназначенные для стрельбы щебнем или каменными ядрами. Парусные корабли дальше Босфора не заходят, только отдельные суда работорговцев шныряют небольшими караванами.
Наиболее боеспособные части турецкой армии заняты в Персии, а против нас могли выставить ополчение Румелийского пашалыка и некоторую часть оджака[9]. Это около ста тысяч воинов и столько же райя, работяг для копания и тягания. На круг выглядит солидно, но общая боеспособность близка к нулю.
В самом Крыму после летних боев и провалившегося набега на внутренние области России воинская элита практически полностью истреблена. Теперь татары с трудом наскребали всего сто двадцать тысяч человек легкой конницы. В основном пастухов. Безбронных, с плохими слабенькими луками. Ну, если призвать всех мужчин от четырнадцати до шестидесяти лет – сто пятьдесят тысяч. И кочующие в причерноморских степях ногаи уже не могли прикрыть перешейки – им тоже изрядно досталось от проведенных этой весной уланских рейдов.
В целом невыполнимой задача не казалась, хотя боевые действия предстояли серьезные.
Нашими усилиями русская армия начала семнадцатого века по вооружению, оснащению и структуре напоминала РККА образца двадцатых годов. Общая численность едва превысила пятьдесят тысяч человек, но зато они поголовно вооружены магазинными винтовками и имеют два ручных пулемета на взвод, не считая ротных пулеметных команд с крупняками на тачанках. Нашествие добровольцев из «Бета-мира» позволило полностью закрыть все командные должности и создать полноценный инструкторский корпус. Дефицит боеприпасов отсутствовал. В таких условиях вполне можно быть уверенным – за предстоящие осень и зиму армия настолько повысит свою боеготовность, что разгрызет крымский орешек без особых потерь для зубов.
Общее наступление запланировали на конец апреля 1607 года. Основных ударов с севера намечалось два. Первый от Белгорода на Перекоп, а второй – вдоль Дона, на Азов. Русская армия разделялась на Западную и Восточную группы. Более сложное дело предстояло Западной, поэтому в ее состав входили проверенные в деле 1-й и 2-й Ударные полки, 1-й и 3-й Драгунские. Кроме ветеранов, группа насчитывала еще около тридцати тысяч человек при двухстах пятидесяти орудиях. Командовал «Западными» сам Михайло Скопин-Шуйский. В Восточную группу входило двадцать тысяч человек при ста семидесяти орудиях, в том числе 3-й Ударный и 2-й Драгунский полки. Командиром назначен Петр Журавлев.
Благодаря подаркам из «Бета-мира» основным артиллерийским орудием в нашей армии являлась 76-мм пушка, почти точная копия «ЗИС-3». Батареи полкового подчинения передвигались на конной тяге, а дивизионного – на механической, грузовиков хватало. Кроме того, сформировали четыре тяжелых гаубичных (152-миллиметровых) полка и два мортирных (210-миллиметровых). Эти полки входили в резерв главнокомандующего.
Совершенно неожиданно с нами связался по радио Петр Журавлев и передал просьбу императора Дмитрия срочно прилететь в Москву. Теперь в нашем распоряжении находилось полтора десятка гражданских турболетов «Аист», легко вмещающих десять человек и полторы тонны груза, поэтому формальной причины для отказа не возникло. Удивившись, конечно, столь внезапному желанию увидеть нас, мы с Мишкой отправились в недолгий полет.
На месте выяснилось, что Его Императорское Величество Дмитрий Первый изъявил желание осмотреть город-порт Грозный и Новый Флот. Мы, естественно, не стали перечить самодержцу. Мне показалось, что немаловажную роль в решении императора отправиться на Буг сыграла возможность прокатиться на турболете. Хотя в машину Дмитрий садился с опаской. Сопровождал государя верховный воевода Михаил Скопин-Шуйский.
Пилотировавший «Аиста» Бэдмен нарочно летел на небольшой высоте с минимальной скоростью. Поэтому в Грозный вернулись только через четыре часа. Залитый ярким светом город на берегу лимана был чудо как хорош. Мишка не преминул сделать несколько медленных кругов, давая полюбоваться с высоты птичьего полета на наше творение.
Вдоволь насмотревшись на белоснежные здания Нижнего города и островерхие крыши теремов Верхнего, Дмитрий сошел по трапу с горящими от восхищения глазами.
– Великолепно, господа, великолепно, я в полном восторге! – возбужденно сказал император. – Как вам удалось за полгода создать такое чудо?
