— Выбираемся отсюда! — крикнула она, стряхивая с себя острое крошево.
— Мне всегда казалось, что спецтранспорт должен комплектоваться бронированными стеклами…
— Мне тоже! Хочешь прямо сейчас поговорить об этом?!
— Нет. Давай-ка руку…
Стас помог Вере вылезти и перескочить через языки пламени. Вслед за ними выпрыгнул один из оперативников и, потрясая головой, стал оглядываться.
Сосновый лес горел. Из-за поворота показалось несколько военных джипов. Они, урча моторами, устремились к месту аварии.
— Сто первый, я Омега! — пробасил в рацию опер. — Нас грохнули с воздуха! Объект жив! Контрольте! Прием!
В ответ донеслось хриплое бормотание. Опер выслушал и подбежал к Стасу.
— К джипам! — скомандовал он, больно дернув Нужного за плечо. — Шевелись, увалень! Сейчас газ в баллонах микроавтобуса рванет!
Машины тем временем остановились метрах в пятидесяти. Из них посыпались вооруженные люди в камуфляжах и касках. Они рассредоточились по обочинам шоссе, прикрывая группу с флангов.
В небе послышался стрекот, и через миг над выжженной поляной завис вертолет, поводя туда-сюда острым носом. Практически сразу он открыл огонь из пулеметов по воздушной цели, невидимой с земли, и с громким хлопком выпустил две ракеты, унесшиеся куда-то в сторону, над верхушками деревьев.
А спустя секунду геликоптер был располосован тонкими лазерными лучами на несколько частей.
Громыхнул взрыв. Стаса с Верой отшвырнуло ударной волной на щебенку насыпи, и они с замиранием сердца увидели, как здоровенный обломок лопасти, бешено вращаясь, размолол оцепеневшего опера в кровавые сопли.
Вера зажмурилась и стала отползать в сторону, крепко ухватив Нужного за рукав. Люди из джипов бессмысленно палили из автоматов ввысь, где продолжало оседать облако гари от уничтоженной вертушки. Их командир призывно махал рукой, выискивая взглядом уцелевших в автокатастрофе. Однако приближаться к дымящемуся автобусу он не спешил.
С оглушительным ревом над шоссе пронеслись три истребителя, заложив крутой вираж и оставив изогнутый дымный след. Солдаты машинально пригнули головы.
— Верка, что здесь творится? — крикнул Стас, смахивая грязь с лица. — Скажи мне, черт возьми, куда мы ехали и кто на нас напал?
— Откуда я знаю, кто напал? — огрызнулась она, извлекая трясущимися пальцами из своей сумочки телефон. — Поступил приказ: срочно доставить тебя в спецзону СКВП! Больше мне ничего не известно! Господи, я ведь раньше никогда не попадала в такую мясорубку… Страшно-то как…
— Ты в порядке?
— Терпимо. — Вера поглядела на экранчик мобильника и захлопнула его. — Связи нет…
В ее глазах сверкала самая опасная смесь человеческих чувств: отчаяние и ярость.
— Кто они? — спросил Нужный, указывая на солдат в камуфляжах.
— Спецназ СКВП. Только сейчас от них проку, как от хомячков на рельсах перед поездом! Не видишь, что ли, нас с воздуха утюжат! Ох, Стас, кому-то ты основательно поперек горла встал! И силенок у этого кого-то явно не меньше, чем у нашей Службы!
— Двинемся в лес? — предложил Нужный самый, как ему показалось, рациональный вариант.
Ответить Вера не успела.
Сверху донесся нарастающий с каждой секундой рев, и Стас увидел, как тяжелые армейские джипы стали расползаться в стороны, будто их что-то раздвигало с чудовищной силой. Солдаты, не успевшие покинуть зону поражения, вспыхнули, как факелы, пропитанные бензином. Их предсмертных воплей не было слышно в ставшем невыносимым вое дюз. Нужный бросился на землю, прикрывая собой Веру и безбожно матерясь. Барабанные перепонки готовы были разлететься в мелкие лоскутки, зубы заломило, темечко обдало жаром. Почва противно завибрировала, словно по ней пропустили несколько мощных электрических разрядов. Воздух моментально раскалился и стал сухим.
Над горящим силуэтом сосен появилась гигантская туша межпланетника, закрывшая собой полнеба.
Шаттл вертикально приземлился прямо на шоссе, превратив асфальт под собой в пузырящуюся лужу, а военные машины в бесформенные оранжевые огарки. Если бы Стас с Верой не лежали за естественным бруствером дорожной насыпи, вихрь плазмы мгновенно превратил бы их в угольки.
Нужный вжался в горячую грязь лицом. Одной рукой он прикрывал голову Веры, другой – свою собственную. Пекло так нещадно, что казалось – волосы вот-вот вспыхнут.
Наконец корабль опустился и вырубил тормозные двигатели. Сразу создалось ощущение, что вокруг отключили звук. Махом. Напрочь.
Нужный еще некоторое время продолжал валяться ничком, заставляя себя поверить в то, что остался жив, не сгорел в этой преисподней. В ноздри и рот набилась противная слякоть, уши заложило.
Вера часто, но неглубоко дышала, прижавшись к его боку.
— Безумие, — сказал Нужный через минуту и не услышал своего голоса. Тогда он проорал что было мочи: – Слышишь, Вера! Это просто безумие какое-то! Кто-то окончательно рехнулся! Сажать межпланетник посередь леса…
Вера подняла измазанное грязью лицо, и Стас увидел, как она двигает губами. Слов он не разобрал.
В это время над головой снова пронеслось звено истребителей. Но гул их движков по сравнению с посадочным громом корабля показался Нужному комариным писком.
И тут его рванули за шкирку вверх.
Пронзительная боль в затылке, стрельнувшая вниз по позвоночнику…
Перепуганные глаза Веры, так и не успевшей подняться на ноги…
Жесткий наплечник чьего-то скафандра…
…быстротечно меркнущий мир…
* * *
Стас очнулся и сел на койке, отодвинув в сторону скомканную простыню. Он медленно обвел взглядом до омерзения знакомую каюту и удивленно моргнул несколько раз подряд…
Сон.
Это был всего лишь фантастический сон, вызванный усталостью мозга и остального организма после стартовых перегрузок. Электромагнитный импульс, вышедшие из строя двигатели, странная точка за плоскостью эклиптики… Неправильная Земля, неухоженные московские улицы, погибший двойник, безумный секс с Верой, бойня на шоссе – все это ему приснилось.
Ничего не было.
И сейчас «Ренегат» спокойно летит к Марсу, четко придерживаясь рейсового расписания…
— Как детально… — проговорил Нужный. — Не приведи вакуум такой доскональный кошмар еще раз увидеть.
Он поднял руку, чтобы размять онемевшую после сна шею, и замер. Ладонь была грязная.
Стас опустил взгляд и машинально подрыгал ногой: джинсы и футболка тоже были заляпаны засохшими серо-коричневыми пятнами.
— Не может быть… Это же сон… — с детской обидой в голосе прошептал он.
