Клинок великана уже навис над Саймоном – стальной трехгранный зуб полуметровой длины, не нож, не мачете и не «кинжал», а что-то наподобие «штыка». Перехватив запястье атакующего, он стиснул ему руку, заглянул в лицо – яростный высверк глаз обжигал злобой, пахло потом, табаком и немытым телом.
– Вот тебе-то искупаться не помешает, – пробормотал Саймон, напрягая мышцы.
Секунд пять они боролись, раскачиваясь из стороны в сторону; противник был очень силен, но все же родиной его являлась Земля, не Тайяхат. Когда-то, в детстве, Саймона звали Две Руки; это дневное имя дал ему Чочинга, и он же говорил: Рук – две, но биться ты должен так, словно их у тебя четыре. С точки зрения тайят, люди были ущербными созданиями: во-первых, у них не хватало конечностей, а во-вторых, лишь немногие имели близнеца, брата или сестру, умма или икки, тогда как для аборигенов Тайяхата это считалось явлением нормальным. Братьев у Саймона не было, но от нехватки рук он не страдал, пройдя суровую школу Чочинги: телесная мощь воина-тай соединялась в нем с гибкостью и быстротой змеи.
Трехгранный клинок повернулся вместе с запястьем крокодильера, острие ужалило шею, помедлило в ямке между ключицами и двинулось вниз. Великан простонал протяжное «ах-ха!»; глаза его остекленели, в горле что-то булькнуло, пальцы, стиснувшие рукоять клинка, разжались. Саймон сбросил его в пруд, потом швырнул туда же тело юркого и постоял минуту, с неприязнью наблюдая за пиршеством рептилий. На Тайяхате тоже были кайманы, очень похожие на земных, но шестилапые; там все зверье имело по шесть конечностей, не исключая птиц. К кайманам у Дика-мальчишки был давний счет: как-то, отправившись в странствия на плоту, он чуть не угодил им в зубы. Но он не испытывал к ним отвращения, поскольку вырос среди тайят, не относивших себя к царям и повелителям природы; для них зверье делились на врагов и друзей, однако врагов не презирали, уничтожая лишь в случае необходимости.
Такой нужды Саймон не видел; двуногие кайманы достались на обед четвероногим, и это было актом справедливого возмездия.
Он вдохнул гнилостный запах, прислушался – в поселке царили мрак и тишина, и только над вышкой светились огни, колеблемые ветром. Шагнув под навес, Саймон огляделся, отыскал багор на длинном древке, зацепил им канат и подтянул поближе. Сеть с крупными ячейками, куда свободно проходила нога, пришлось резать ножом; веревки были просмоленные, толстые, покрытые кое-где старой запекшейся кровью. Но человек, подвешенный в сети, оказался невредим, хотя лишился сознания – Саймон негромко окликнул его, однако не получил ответа. Тело, лицо и голову жертвы окутывал бесформенный балахон или плащ, перехваченный ремнями на поясе, под грудью и у шеи, и только одна рука торчала наружу – маленькая, с обломанными ногтями, вцепившаяся мертвой хваткой в сеть. Пальцы были судорожно сведены, и Саймон даже не попытался их разжать, а лишь обрезал с двух сторон веревку, поднял человека на руки и. понес к коню. Тело казалось легким, почти невесомым, и даже сквозь плотную ткань он ощущал его гибкость и плавные мягкие формы.
Уже выехав на дорогу, Саймон приоткрыл лицо спасенного и кивнул, словно в подтверждение своей догадки. Девушка. Конечно, девушка! Совсем нагая под плащом. Избитая – на скулах синяки, под носом и на губах – засохшая кровь, на коже – следы чужих безжалостных пальцев. Он осторожно похлопал ее по щекам, веки дрогнули, ресницы взметнулись двумя веерами, девушка вздохнула и раскрыла глаза.
– Кто ты? Откуда? – спросил Саймон. – Как тебя зовут? Голос ее был тих, едва слышен:
– Мария… танцовщица… из Сан-Ефросиньи…
– Мария… танцовщица… – медленно повторил он, чувствуя подступающую к сердцу теплоту. – Пить хочешь, Мария?
– Нет. Хочу умереть… Только быстрее…
***
КОММЕНТАРИЙ МЕЖДУ СТРОК
– Операция «Земля», – произнес Директор. – Докладывайте, Хелли.
Леди Дот показалось, что за последили месяц он сильно сдал: морщины сделались глубже, волосы – реже, глаза запали, а кожа – если верить экрану, который в точности передавал цвета, – приобрела нездоровый серовато-бледный оттенок. Директор давно занимал свой пост, являясь зримым воплощением могущества Конторы, но если судить по его лицу, дела ее были плачевными. Правда, лица разведчиков обман -• чивы, особенно старых, – а Директор был стар, и к тому же считался хорошим разведчиком и неплохим лицедеем.
Эдна Хелли откашлялась.
– У нас нет новостей, сэр. Хотя такое долгое отсутствие результатов наводит на определенные размышления.
– Долгое? – Старик приподнял бровь. – Месяц, по-вашему, долго?
– Да – для такого агента, как Саймон. Ему обычно хватало нескольких дней. В крайнем случае – недели.
– Обычно! – подчеркнул Директор. – Я не рискнул бы так классифицировать эту операцию. В ней все необычно – и объект, и способ транспортировки, и…
– …исполнитель, – закончила Хелли. С минуту женщина и старик смотрели друг на друга, потом Директор кивнул:
– Ладно, готов согласиться: агента обычным не назовешь. Пусть так! И чем же он занят, Хелли? Вы его знаете, вы способны предвидеть его действия – настолько, насколько это возможно. Вы говорите, что медлить он не привык, и с этим я тоже согласен. Так что же случилось?
– Полагаю, мы неверно просчитали ситуацию, сэр. – Прикрыв глаза, Леди Дот задумалась, потом начала говорить – сухим, лишенным эмоций голосом: – Мы исходили из того, что на Земле существует доминирующий фактор – Украина и что передатчик помех расположен на ее территории. Этот регион не столь велик, и если даже передатчиков несколько, они вполне достижимы для нашего агента. Мы считали, что он десантируется в северном Причерноморье, предположительно в Крыму, где есть обсерватория с радиотелескопом – его антенну можно использовать для эмиссии помех, – и уничтожит этот объект. Другие объекты такого рода могли располагаться под Севастополем и Одессой, на территории военно-морских баз, а также в Харькове, где, вероятно, сосредоточено централизованное управление регионом. Любой из этих объектов доступен Саймону, если учесть его таланты, – Леди Дот сухо усмехнулась, – и любой из них он может вывести из строя быстро, незаметно, эффективно, с помощью фризера или кристаллогранат. Но этого не произошло – с одной стороны. С другой – Саймон жив. По крайней мере, он доставил вниз маяк – куда, нам неизвестно, но он высадился, и теперь маяк находится на Земле, не на спутнике. С тех пор прошел месяц, а передатчики все еще действуют. Таковы факты, сэр.
Старик задумчиво нахмурился.
– Понимаю, к чему вы клоните, Хелли. Все могло оказаться не так, как в наших расчетах, совсем не так. Три с лишним столетия – огромный срок, а люди – существа непредсказуемые даже для «Перикла». В конце концов, мы никогда не доверяем одним компьютерным прогнозам, а руководствуемся здравым смыслом и фактами. Значит, возможны два решения…
