— А нельзя ли использовать эти контакты для передачи данных? — спросил Зейн.
— Не представляю себе, как это можно сделать, — вздохнул Беннетт. — То есть передать данные по реально существующей цепи — дело несложное. А вот забраться в микросхемы — в переносном смысле, конечно, — и перепрограммировать командное ядро на новый маршрут мне не по силам. Я ведь не такой уж сильный программист, а каждый изготовитель запирает доступ к командному ядру. Что поделать — защита интеллектуальной собственности. И даже если бы мне удалось взломать защиту, нет никакой гарантии, что в итоге машина заработала бы. Ведь, помимо всего прочего, сигналы пришлось бы пересылать через источник питания. Не уверен, что эта затея легко исполнима.
— Получается, что даже если мы выключим все беспроводные передатчики, эти блоки все равно будут отправлять радиосигналы? — уточнил я.
— Да. Пусть на очень короткое расстояние — не больше нескольких сантиметров, — но все же будут. И если вы поставите себе целью засечь такое излучение, вы сможете это сделать.
— Знаете, мы тут думаем, гадаем, как лучше спрятаться, но сдается мне, что все впустую, — вмешался Трухильо. — Если кто-то может уловить такие слабые радиосигналы, для него тем более не составит труда, как следует рассмотреть планету. Поглядят в телескопы и попросту увидят нас.
— От глаза скрыться труднее всего, — ответил я. — А от радиопеленгатора — совсем не сложно. Ответьте мне еще на один вопрос. — Я возвратил Беннетту ЭЗК. — Не могли бы вы сделать контактные ЭЗК? Без радиообмена между модулями и отдельными устройствами.
— Схему подобрать не составит особого труда, — ответил он. — Они, как правило, выкладывались совершенно открыто. А вот насчет производства у меня оптимизма нет совершенно. Я могу пошарить по складам и слепить худо-бедно работающую железку. Беспроводные модули — общее правило, но эту трудность, возможно, удастся решить. Но заменить бортовые компьютеры на большинстве наших машин устройством с проводами нам не удастся никогда. Если честно, я считаю, что за пределами этого «черного ящика» нам не скоро удастся продвинуться дальше начала двадцатого столетия.
С минуту мы переваривали услышанное.
— Но хотя бы расширить вот это мы сможем? — спросил наконец Зейн, указывая пальцем на стену.
— Я думаю, что получится, — ответил Беннетт. — Лично я считаю, что мы должны выстроить «черный ящик» для медицинского пункта. Мне то и дело, приходится уступать это место доктору Цао, так что своими делами заниматься просто некогда.
— Она сильно вам мешает? — осведомился я.
— Нет, она очень милая и приятная женщина. И поэтому очень не нравится моей жене. Но здесь поместилась лишь пара ее диагностических аппаратов. Хотелось бы иметь более удобное помещение, где она могла бы развернуться, на случай если у нас вдруг появится серьезная медицинская проблема.
Я кивнул. За минувшее время в нашем лагере случилась всего одна травма: подросток полез на стену из контейнеров, сорвался и сломал руку. Ему повезло, что только руку, а не шею.
— Наноботов у нас хватит?
— Сюда ушел почти весь запас, — ответил Беннетт. — Но я могу запрограммировать остатки на самовоспроизведение. Только потребуется дополнительное сырье.
— Я попрошу Ферро заняться этим, — сказал Зейн. — Пусть посмотрит, что у нас годится для этого.
— Я его изредка вижу, и мне всегда кажется, что он чертовски зол, — заметил Беннетт.
— А вы не допускаете, что ему может не нравиться, что он оказался здесь, а не у себя дома? — огрызнулся Зейн. — Что ему не слишком понравилось его похищение Союзом колоний.
За две прошедшие недели капитан нисколько не смирился с уничтожением своего корабля и насильственным зачислением команды в колонисты.
— Извините, — отозвался Беннетт.
— Я могу идти? — осведомился Зейн.
— Еще два кратких сообщения, — остановил его Беннетт. — Я почти закончил распечатку тех сведений, которые вы получили, когда мы оказались здесь, так что у вас теперь будет свой экземпляр. Видео и звуковые файлы я, конечно, распечатать не могу, но пропущу их через процессор, чтобы у вас была хотя бы текстовая расшифровка.
— Замечательно, — сказал я. — А что же у вас на второе?
— Я обошел лагерь с пеленгатором, как вы меня просили, и поискал источники радиоизлучения.
При этих словах Трухильо удивленно вскинул брови.
— Пеленгатор — полупроводниковый прибор, который ничего не излучает, а только принимает, — пояснил Беннетт. — Как бы там ни было, я думаю, что вам следует знать, что в лагере все еще имеется три беспроводных устройства. И они все продолжают передачи.
* * *
— Совершенно не понимаю, о чем вы говорите! — заявил Джанн Кранджич.
Далеко не в первый раз мне пришлось сделать усилие, чтобы не долбануть ему со всей силы кулаком в висок.
— Джанн, неужели нам действительно необходимо переходить к жестким мерам? — спросил я. — Давайте сделаем вид, что нам не по двенадцать лет и что мы беседуем не на уровне «хочу — не хочу».
— Я выключил свою ЭЗК, как и все остальные, — сказал Кранджич и раздраженно махнул рукой в сторону Беаты, которая лежала на кровати, прикрыв глаза посудным полотенцем. Очевидно, она страдала мигренями. — Беата тоже выключила и ЭЗК, и свою камеру. Больше у нас ничего нет.
Я оглянулся.
— Ну, Беата, а вы что скажете?
Она приподняла краешек полотенца и, моргая от света, взглянула на меня. Потом вздохнула и снова прикрыла глаза.
— Осмотрите его исподнее, — посоветовала она.
— Извините? — удивился я.
— Беата! — рявкнул Кранджич.
— Заставьте его снять трусы, — пояснила Беата. — На них вы найдете маленький кармашек, в котором лежит записывающее устройство. А объектив с микрофоном для него замаскированы под булавку в виде умбрийского флага. Наверно, она и сейчас на нем.
— Сука! — выкрикнул Кранджич, непроизвольно прикрывая булавку ладонью. — Ты уволена.
— А вот это по-настоящему смешно, — отозвалась Беата, прижимая обеими руками полотенце к глазам. — Мы находимся за тысячу световых лет от всего на свете без малейшего шанса когда-либо вернуться на Умбрию, ты тратишь целые дни, надиктовывая на спрятанный в грязном белье диктофон длиннющие монологи для книги, которую никогда не напишешь, и вдобавок ко всему увольняешь меня! Держи пять, Джанн, ты клево схохмил…
Кранджич застыл на месте, очевидно придумывая, как подраматичнее выйти из создавшегося положения. Я не стал дожидаться, когда его осенит.
— Джанн… — сказал я и протянул руку.
