Они помолчали, а потом особист тяжело вздохнул, смотря в сторону мемориала:
- Кажется, я начал понимать причины разницы вариантов. До девяностого года их история развивалась аналогично нашей, с незначительными отклонениями. Потом пошли ветвиться различия, големы уже выделили ключевые моменты.
- Не томи, говори, и так на сердце тяжко.
- Здесь никогда не существовало Шумана, изобревшего «сияние», без которого здешняя пародия на наш «Проект», называющийся «О-Сознание», не стоит выеденного яйца. Дальше выведения мутантов под воздействием радиации у них не пошло, да и Зона появилась только в две тысячи седьмом году. В плане технологий они очень сильно отстают, но это не удивительно, развитие науки коммерциализированно и придвигается только то, что приносит сиюминутную прибыль.
- Ты хочешь сказать, что выворотники убили Шумана и изменили историю?
- Нет здесь выворотников, во всяком случае, спецслужбы оставили бы отчеты. Не только Шумана нет. Нет Северовой, Звездочета, Семецкого – ключевых личностей изменивших историю. Шуман никогда не изобретал «сияние», Полина не говорила с «линзами», а Семецкий не обрабатывал правительство постулатом, пробуждая их совесть.
- А как же Мистраль, ты же сам его видел в подсобке?
- Здесь он простой сталкер с прозвищем Стрелок. По непроверенным данным в одиночку уничтожил «О-Сознание». Кстати, здесь также есть Журбин, он находится в Зоне, но биологией и кеноидами никогда не занимался.
К ним не спеша подошел пожилой человек, не здороваясь протянул конверт и как ни в чем не бывало побрел между стайками сдающих летние сессии студентов. Самум разорвал конверт, быстро проверил и протянул Браме:
- Поздравляю с украинским гражданством и должностью майора СБУ.
- СБУ? – скептически посмотрел на свое фото в удостоверении путник.
- Служба безопасности Украины. Теперь можешь спокойно, не боясь милиции дуть пиво. И мне дай, жлобина.
Но Брама замер, лицо его осунулось и особист, без лишних слов открыл просматриваемую им информацию.
- Сочувствую. Тут платная медицина, а у твоих родителей не было денег на лечение. Но у нас они живы-здоровы.
Брама встал, вытянул мобильник и без былой дурашливости набрал номер с визитки:
- Петр? Это Брама. Ты свободен? Да, отвези нас туда, откуда взял.
Особист посмотрел вслед путнику, взял пакет с еще не опробованными сортами пива и пошел по спуску.
* * *
Пересекать Периметр через полосу на этот раз не было необходимости. Полковник Лозински долго и придирчиво изучал их удостоверения, морщился, а потом с сожалением вернул обратно:
- Что есть ваша цель пребивание в Зона?
- Зона не является территорией соединенных штатов, и мы не обязаны отвечать на Ваши вопросы.
Лозински впился в особиста холодным взглядом, но Брама мог дать голову на отсечение в этих гляделках победит Самум. Лозински отвел взгляд первым:
- Вы понимайт, что это есть нарюшение юрисдикция?
- Согласно Женевской конвенции и постановлении Совбеза ООН от...
Это на полчаса, не меньше. Пока ехали к Периметру, особист успел проштудировать множество циркуляров скачанной големами секретной информации с высшими грифами доступа и теперь неумолимо и методично припирал американского полковника к стенке. Брама скосил глаза на охранника и спросил:
- Где здесь туалет?
- What is this? – вытаращился негр в нелепом камуфляжном костюме, сжимая хваленую M-16.
- Русский учить надо и украинский, раз пребываете в другом государстве. Понаехали из Африки, понимаешь.
Он пожал плечами и пошел на поиски. Верзила было дернулся за ним, но, пришпиленный взглядом полковника, застыл. Брама вскоре отыскал заветную кабинку, и принялся соображать, зачем им в сортире портрет президента? Ничего нормального в голову не приходило и выйдя наружу он постоял под звездами, минут пять просматривая и запоминая заградительную полосу. Надо позже ребятам на хуторе план набросать, как никак, свои. Когда вернулся, спор уже завершился, Самум что-то быстро и жестко втолковывал полковнику на английском, пока тот не замахал руками и рассадовано пролаял на конвой.
Их проводили через минное поле до открытой Зоны, а потом, пятясь в темноту стволами, отползли назад. Зоны они боялись до чертиков, до сих пор не перепахав точечными ударами из жадности утерять немногочисленные артефакты. Самум предусмотрительно выбрал более далекий КПП, чтобы не подорваться на перепрограммированном ими минном заграждении. Забрать оставленные в дупле автоматы и маскхалаты не составило особого труда. Почувствовав себя в родной стихии и закинув грозу за спину, Брама вдохнул на всю грудь и потянулся:
- И ни радиации тебе, ни сволочей разных. Хорошо! А что ты полковнику сказал?
- Да ничего особого. Просто на каждого бюрократа, всегда найдется еще больший бюрократ.
- Ловко. А у них там президент в сортире висит, тоже из банановой республики. Надо будет ребятам рассказать.
Гулять по ночной Зоне дело опасное. Но разве это Зона? Тут из сотни аномалий были известны всего десять, а животный мир составлял скудный, небогатый список. Ни кикимор тебе, ни баюнов с лешими. Тушу называли хвойдой, волколак стал чернобыльцем (аварию, что ли устранял?) а о шкилябре, измельчавшей и облысевшей до крайнего безобразия, многие только слышали. На хуторок шли, весело посвистывая, оповещая, что идут свои.
Их возвращению обрадовались, особенно нескольким ящикам пива, которыми Брама нагрузил давешнего негра-морпеха, заставив того вспомнить о рабском прошлом его предков. Хамство изрядное, но сами юсовцы вели себя здесь куда нахальнее. Брама фыркнул, вспоминая, как перекосилось лицо Лозински, когда тот увидел что прут они в Зону! На гудеж сталкерского братства выполз даже Бирюк, чего за ним давненько не водилось, а потом проставился самогоном и раздобрел на бочку огурцов. Схима пошептался с Соболем, рассказав о минах, предупредив, что когда будут менять коды, сталкеры услышат об этом первыми. Соболь просветлел, и с его глаз впервые за много лет ушло глухое отчаяние. Брама представил карту минного поля с соседнего КПП, демонстрируя как тряслись ноги юсовцев при виде одинокой чахлой «теслы». Словом, гулянка удалась на славу, но засиживаться они не стали, а переодевшись в ставшую родной броню, отправились через рухнувший железнодорожный мост.
Капитан тоже был рад встрече, и слушая историю о пиве и карте минных полей, солдаты держались за животы. Расстались друзьями, им хотелось скрасить напоследок и без того трудную жизнь и Брама рассказал, как Самум строил чопорного Лозински. Их авторитет взлетел выше возможного. Отсмеявшись, капитан вытер слезы, с благодарностью принимая пару бутылок любимой им «Хортицы» предупредил:
