Как именно покажет – он еще не знал, но верил в то, что придумает.
Иначе какой же он профессионал?
Из сна Олег вывалился резко, толчком.
Открыл глаза и понял, что в крохотной комнатушке, куда его поместили сатра, есть кто-то еще.
– И что вам надо? – он поднял голову и… подумал, что все еще спит.
У изножья кровати стоял коренастый мужчина лет тридцати, одетый как ниндзя из гонконговских фильмов – сплошь в черное. Открытым оставалось только лицо, неестественно белое, без бровей, ресниц и намека на щетину. Огромные светло-голубые глаза без зрачков блестели, как два зеркальца.
Дверь за спиной незваного гостя была приоткрыта.
– Ты проснулся, – без всякого выражения сказал коренастый. – Одевайся, пойдем.
– Куда? – Олег потряс головой, но чужак и не подумал исчезать.
Оставалось лишь поверить в то, что Наблюдатель, забравшийся в дом старейшины клана Фоон – реальность.
– Подальше отсюда, хе-хе, – угол рта дернулся, обозначая улыбку. – На свободе ты можешь сделать гораздо больше, чем если будешь неделю гнить в этом вонючем подвале.
– А что я должен делать? – Олег сел на кровати.
– Не должен. Можешь захотеть. Есть ли у тебя желание отомстить тем, кто подставил «Золотую розу»?
Наблюдатель, если судить по ауре, не мог похвастаться особой магической силой. Но знал он при этом удивительно много – и об условиях соглашения, и о самом Олеге, и даже о том, где в доме Аристеаса могут держать ценного пленника.
Хотя «бесцветные» – мастера маскировки, и оценивать любого из них по одному взгляду – глупо…
– Есть, – сказал Олег. – Но, сбежав отсюда, я сам подставлю ее по самое не могу.
– Не подставишь, хе-хе.
На этот раз Наблюдатель улыбнулся более явственно, почти по-человечески. А потом неожиданно замер, уставившись в стенку и стиснув зубы. Через несколько секунд он глубоко вздохнул и ожил, только в голосе появилась хрипотца.
– Нет… не подставишь. Тебя нет в том соглашении, что подписала «Золотая роза» с союзниками. Все маги до третьего ряда указаны там поименно, а ты – нет. И бегством ты ничего не нарушишь, и клан Фоон не будет иметь формального повода для предъявления претензий. Кроме того, ты не давал «зеленым» обещания не убегать отсюда, а значит – сбежав, не нарушишь собственного слова.
Этот «бесцветный» и вправду много знал.
А еще Олег чувствовал, что его собеседник не сказал ни единого слова неправды, причем и в тот момент, когда говорил о мести.
– Ерш твою меть… – пробормотал он, ударив себя кулаком по ладони.
Что делать? Что? Остаться здесь, не дав сатра предлога для агрессии? Неделю просидеть в бездействии, не зная, что творится снаружи – существует еще «Золотая роза» или союзники, наплевав на соглашение, уничтожили ее остатки? Или бежать вместе с правдивым Наблюдателем? Рвануть в неизвестность, надеясь отыскать в ней тропинку, что ведет к мести и к победе?
На второе мог отважиться только безумец.
– Хорошо, я согласен, – Олег встал с кровати и принялся одеваться.
– Я рад, – сказал Наблюдатель, и это тоже было правдой.
Олег глянул на часы и покачал головой, обнаружив, что время перевалило за полночь и девятое февраля успело смениться десятым. Натянул свитер, накинул куртку, всунул ноги в ботинки, и они вышли в коридор. Охранник валялся на полу и храпел так, что слегка подрагивали стены.
Наблюдатель надел черную шапочку-маску с отверстиями для глаз и превратился во взаправдашнего ниндзя.
– Следуй за мной, – прошептал он. – Шаг в шаг.
Бесшумно открылась входная дверь, и они выбрались в залитый тьмой двор. Постояли несколько мгновений, давая привыкнуть глазам. Из мрака выплыли очертания бани, блеснули за ней стенки одной из теплиц, нарисовался силуэт забора.
– Вперед, – велел Наблюдатель, и они зашагали мимо бани, куда-то за теплицы, прочь от дома.
Олегу до зуда в затылке хотелось обернуться, глянуть, не горят ли окна в особняке Аристеаса. Но он сдерживался и старался не отстать от «бесцветного», скользившего во мраке словно тень.
Уткнулись в забор напротив места, где в колючей проволоке на его верху виднелся просвет. Наблюдатель развернулся, чуточку присел и подставил сцепленные в замок ладони:
– Лезь.
Еще с армейских времен Олег усвоил одно простое правило – в нестандартной ситуации беспрекословно слушай того, кто знает и умеет больше тебя. Поэтому он не стал ничего спрашивать, а уперся руками в забор и наступил правой ногой прямо на ладони «бесцветного».
Почувствовал рывок, взлетел к гребню стены, перекинул ногу и уселся на нее.
– Эй, что там такое? – недовольный басистый голос донесся со стороны бани. – А ну-ка…
Болезненно яркий луч фонаря ударил в лицо Олегу, заставил его на мгновение ослепнуть. Что-то щелкнуло, послышался звон и недовольное восклицание. А в следующий миг черная тень выросла рядом с Турновым, хлопнула его по плечу – не тормози, приятель! – и спрыгнула на другую сторону забора.
– Тревога! Человек убегает! – заорали во дворе так, что слышно было, наверное, на площади Минина.
Олег соскочил на землю, поморщился от боли в лодыжке.
– Туда. – Наблюдатель махнул рукой с зажатым в ней крохотным, в ладонь, арбалетом, и они побежали. Насколько Олег успел сориентироваться – прочь от улицы Ванеева, в глубь частного сектора.
За спиной громыхнул засов калитки. Донесся топот, луч фонаря, дальнобойного, мощного, уперся в спины беглецам, на землю перед ними упали две черные длинные тени. Смутно знакомый, исполненный злости голос рявкнул:
– Держи! Вон они!
– Не ожидал от них такой прыти… – пробормотал Наблюдатель. – А ну-ка…
Что он сделал, какое заклинание пустил в ход, Олег не понял. Только шевельнулись волосы на затылке, зимняя ночь стала пахнуть фиалками, а луч фонаря потускнел, замигал, словно между ним и беглецами возникло нечто клубящееся, полупрозрачное, как облако дыма.
– Ходу! Ходу! – рявкнул «бесцветный», и Олег поднажал.
В молодые годы он занимался бегом и дозанимался до первого разряда на восьмистах и на полутора тысячах. Позже, конечно, спорт забросил, форму потерял, но кое-что все же осталось. После первых ста метров не задохнулся, а только вработался, и мышцы начали разогреваться.
Они бежали по узкой дороге между двумя рядами спрятавшихся за заборами домов. Скользили по льду и оступались, когда под ноги попадали выбоины и кочки. Раздраженно хрустел снег, лениво брехала вдали собака, орали за спиной отставшие преследователи.
Наблюдатель мчался впереди.
Время от времени он оглядывался, и тогда становилось видно его лицо – черная ткань шапочки-маски и блестящие голубые глаза в прорезях. Казалось, что они светятся в темноте.
