— Что случилось? — спросила сзади принцесса. — Что-то не так?
Люк устало улыбнулся.
— Все не так. А может, и наоборот. Или наконец-то все идет именно так, как и должно идти.
— В чем дело, Люк?
— Лейя… ты помнишь свою маму? Родную маму?
Она не ожидала такого вопроса. Собственно, она никогда не задумывалась над подобным вопросом. Она так привыкла к приемным родителям, что практически считала их родными. Воспоминание о родной матери было все равно что сон.
Красивая темноволосая женщина, наклонившаяся к ней…
— Да… — произнесла Лейя, помолчав и собравшись с силами. — Очень смутно.
Она умерла, когда я была совсем маленькой.
— А что ты помнишь? — настаивал он. — Расскажи мне.
— Просто ощущения… Неясные образы, скорее свое настроение от ее присутствия — больше всего на свете она хотела прогнать их, но воспоминания оказались так неожиданны, так далеки от ее сегодняшних тревог…
— Расскажи мне, — повторил Люк.
Лейя прикусила губу, но решилась.
— Она была очень красивая. Добрая, но очень грустная, — она попыталась заглянуть Люку в глаза. — Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— А я ее вообще не помню, — сказал он. — Я никогда не знал ее.
Нет, так не пойдет, решила принцесса.
— Скажи мне, что тебя беспокоит? — потребовала она.
Люк стряхнул накатывающее оцепенение:
— Вейдер здесь… сейчас… на этой луне.
Принцесса вздрогнула, как будто в теплой ночи дохнуло морозом.
— Откуда ты знаешь?
— Я чувствую его присутствие. Он пришел за мной.
— Код был неправильный? — всполошилась принцесса. — Мы упустили какую-то деталь? Был какой-то другой пароль? Или разведчики все-таки донесли… Как он узнал, что мы здесь?
— Дело во мне, — вздохнул Люк. — Он знает, когда я рядом. Вот поэтому я должен уйти. Пока я здесь, вся наша группа в опасности… и выполнение задания под угрозой срыва.
Очень хотелось обнять Лейю за плечи — просто, чтобы успокоиться самому, почувствовать знакомое тепло и уверенность, — но руки дрожали. Люк сцепил пальцы.
— Я должен встретиться с ним.
Лейя решительно мотнула головой, прогоняя наваждения, шепоты, проникавшие в уши.
— Зачем?!
Сколько раз он примеривался сообщить ей великую новость, но не было времени, чтобы подобрать слова, а Люку хотелось, чтобы слова были очень точными…
— Он — мой отец.
— Твой отец? — с отвращением пробормотала принцесса.
— И еще кое-что, — он же видел, что ей хочется отвернуться, может быть, убежать, и пока она не ушла, Люк торопливо сказал: — Тебе нелепее будет это услышать, но ты должна. Если я не вернусь, то ты останешься единственной надеждой Альянса.
Ну, хоть какое-то достижение; принцесса больше не смотрит на него, как на раздавленную ядовитую гадину. Теперь в ее глазах недоверие.
— Не говори так! Ты обладаешь мощью, которой я не понимаю… которой у меня никогда не было и не будет. Я же вижу, я не слепая.
— Самого главного глазами не увидишь, — Люк невесело усмехнулся. — Ты ошибаешься, Лейя. Ты обладаешь не меньшей мощью. Со временем ты научишься ею пользоваться, как и я. В моей семье вообще все открыты Силе. Мой отец… я… и моя сестра.
Лейя качала головой. Как он может произносить такие слова? Зачем она слушает? Он лжет. Нет у нее никакой силы… Разве такое возможно? Она заглянула Скайуокеру в глаза — там клубилась тьма.
— Да, — сказал Люк почти с горечью. — Моя сестра. Это ты, Лейя.
— Я так и знала, — кивнула принцесса и, не стесняясь, заплакала. — Я всегда это знала.
— И тогда ты знаешь, почему я должен пойти к нему.
— Нет, Люк, не надо! Беги! Спрячься! Уходи как можно дальше. Если он умеет чувствовать твое присутствие, улетай отсюда. Как бы мне хотелось пойти вместе с тобой…
Люк погладил ее по волосам.
— Нет, не хотела бы. Ты всегда была сильной. Когда Хэн или я сомневались, ты всегда знала, где лежит верный путь…
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Хэн? Сомневался? Когда это он сомневался хоть в чем-нибудь?..
Он с трудом улыбнулся в ответ.
— Но почему? Люк, почему тебе нужно встретиться с ним?
Если бы он сам толком знал! Победить, проиграть, убить, присоединиться, бороться, оплакать, уйти прочь, ругаться, спросить почему, простить, не простить, умереть… Нет, существует единственная причина. И только она имеет значение.
— Анакин Скайуокер жив. Я знаю. Он не отдаст меня Императору. А я могу спасти его. Я могу вернуть его.
Она качала головой, отвергая любую возможность. По лицу принцессы катились слезы.
— Я должен попыта… Я просто должен. Он — наш отец.
Он обнял ее напоследок — два ребенка, измученных силой и мудростью, посреди древнего леса. Потом разжал объятия, повернулся и медленно зашагал по висячему мостику. Через несколько мгновений он растворился во мраке деревапещеры. Лейя смотрела ему вслед и беззвучно плакала. Она не собиралась сдерживать слезы, нет, она хотела запомнить их, запомнить причину, ощутить их следы у себя на щеках. Ей всегда говорили, что давать волю чувствам — недостойно политика, и сейчас она с удивлением познавала облегчение, которое несли слезы.
— Эй, что происходит?
Лейя вздрогнула, вытерла ладонью мокрые щеки.
— Ничего. Я… просто мне надо немного побыть одной.
Насмешливую ухмылку, словно навечно приклеившуюся к его лицу, стерло в мановение ока.
— Ничего? — сердито переспросил кореллианин. — Да, ладно, выкладывай, что тут творится?
Лейя видела: он хотел знать и не желал слышать того, что, по его мнению, и так знал. И он никогда настолько не терял самообладания, и ему это не нравилось. Хэн понял, что все еще трясет принцессу, и разжал пальцы.
— Я… я не могу сказать тебе… — губы Лейи вновь задрожали.
Не покидай меня…
— Значит, не можешь? Но Люку сказать сумела… Это ведь с ним ты сейчас разговаривала? Мне казалось… но, видимо, я опять ошибся.
Он сплюнул себе под ноги.
— Я…
— А! — он только рукой махнул, разворачиваясь прочь.
Не покидай меня!
Далеко кореллианин уйти не сумел. Вернулся и вдруг обнаружил, что гладит принцессу по плечам, потому что нужно было как-то успокоить дрожащую и плачущую девчонку.
В воздухе с низким гудением носились ночные жуки.
Не покидай меня…
— Прости меня.
Гнев его остывал, уступая место замешательству, восторгу, испугу, тревоге.
Хэн не понимал, ничего не понимал — ни принцессу, ни себя самого, ни своих растрепанных чувств, ни женщин, ни Вселенную. Он знал только одно: секунду назад он кипел от ярости, а теперь готов защищать Лейю от чего и кого угодно. Совершеннейшая бессмыслица…
— Обними меня, — всхлипнула принцесса.
