– Только не теряй сознание, – умолял себя мужчина, – Не теряй сознание и продолжай шагать…
На последнем издыхании он смог спуститься к окраине городка. Руки его почти не слушались, ступни превратились в пару кусков льда. Чтобы привлечь к себе внимание, Свен попытался закричать, но тот жалкий хрип, что вырвался из его рта, был больше похож на карканье вороны.
Понимая, что силы стремительно покидают его тело, мужчина попытался сесть, но не успел и рухнул с высоты своего роста прямо в сугроб. Последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание, это детский голос:
– Мама, мама! Там мертвец! Мама…
«Интересно, почему ребёнок говорит на датском языке? Я что, вернулся в Скандинавию?» – мысленно удивился Свен, прежде чем темнота поглотила его.
* * *
Вместе с пробуждением пришла боль.
Свен обнаружил себя в небольшом помещении, в котором царили полумрак и запах вяленой рыбы. Осторожно оглядевшись, он понял, что кто-то уложил его на широкую кровать и укутал шкурами. Тело мужчины терзал невыносимый жар, особенно болели ступни и раненая ладонь. Ощущения были такие, словно на ноги ему надели железные ботинки, которые предварительно довели до белого каления на открытом огне.
Свен попытался пошевелить хотя бы пальцами на руках или ногах, но тело его настолько ослабло, что не слушалось. Пролежав ещё некоторое время в ожидании появления своих спасителей, мужчина не заметил, как снова уснул.
Когда он очнулся в следующий раз, обстановка разительно изменилась. Тяжёлые шторы, скрывавшие до этого небольшое застеклённое окно, были открыты, и комнату наполнил яркий солнечный свет. Теперь Свен смог разглядеть комнату детально.
Низкий потолок, поддерживающие балки которого были завешаны пучками трав и связками вяленой рыбы, запах которой он услышал ранее. В углу стояла чугунная печка, в которой весело потрескивали поленья. Рядом с окном стоял стол, заваленный посудой и разными хозяйственными мелочами. На стенах висели разнообразные сети и рыболовные снасти. А над своей головой Свен обнаружил охотничье ружьё, ремень которого одновременно служил патронташем.
– А, ты наконец-то проснулся! – только в этот момент Свен понял, что он не один. Стоя на пороге единственного входа в комнату, на него смотрел пожилой мужчина в толстом рыбацком свитере. – Как самочувствие?
Только сейчас Нордлихт осознал тот факт, что старик говорил по-датски. Значит, когда он слышал крик ребёнка, ему не показалось.
– Где я? Какой сейчас год? Откуда вы знаете, что я понимаю датский язык? – Свен обрушил на старика град накопившихся вопросов. От возбуждения у него сильно закружилась голова, и из горла непроизвольно вырвался стон боли.
– Спокойней, молодой человек. Вы ещё слишком слабы, и вам не рекомендуется волноваться, – старик подошёл к столу, налил что-то из чайника в жестяную кружку и поднёс её ко рту насторожившегося Свена. – Пейте, не бойтесь. Это лекарство. Во-первых, я обратился к тебе на датском языке, потому что ты бормотал на нём, когда метался в бреду. Во-вторых, я сам датчанин! На каком языке ты прикажешь мне ещё говорить?
Свен сделал несколько осторожных глотков. Содержимое кружки оказалось чем-то густым и источало резкий мускусный запах. С силой заставив себя проглотить лекарство, мужчина обессиленно уронил голову на подушку и закашлялся.
– Что… кхм… что это?
– Всего понемногу. Лекарства, отвары из трав и топлёное сало мускусного овцебыка.
– Овце… кого? – Свен ошарашенно уставился на старика.
– Овцебыка, – улыбнулся собеседник, ставя кружку рядом с печкой, – без этого компонента больные попросту отказываются принимать лекарство, так мерзко оно воняет. Его рецепт мне рассказал один калааллитский[37] шаман. Если бы оно не было столь эффективно для спасения замёрзших людей, то его бы использовали для смоления лодок.
Старик засмеялся, явно довольный своей незамысловатой шуткой. После чего он высвободил руку Свена из-под одеяла и внимательно осмотрел ссадину на ладони. Нордлихт взглянул на рану и с удивлением обнаружил, что она уже почти исчезла.
Пока старик проводил осмотр, Свену не оставалось ничего иного, кроме как лежать и ждать, когда же собеседник изволит ответить на его вопросы.
– Ты находишься в Какортоке[38], – наконец-то произнёс старик, внимательно посмотрев на Свена, – и мне очень интересно, как тебя вообще сюда занесло.
Прежде чем ответить, Свен мысленно переваривал полученную информацию. Изучение географии было одним из его любимых занятий в Оксфорде. И он хорошо запомнил, что Какорток являлся одним из немногочисленных городов Гренландии. Теперь понятно, почему выхаживающий его старик говорит на датском языке, ведь этот огромный остров входил в состав Датского королевства.
– Меня зовут Свен Нордлихт, последние годы я жил и работал в Америке. В юности я ходил в море на рыболовной шхуне, в основном со шведскими и датскими моряками. После войны поступил в колледж и занялся наукой… – Свен постарался выдать старику такую версию событий, которая максимально была бы приближена к правде, не раскрывая при этом всех её подробностей. Особенно о Машине времени и смерти Коха. – Я не понимаю, как здесь очутился. Последнее мое воспоминание – это как я зашёл в бар на Зелёной улице и встретил там своих старых приятелей из Стокгольма. Мы много пили, а потом… Может быть, они меня опоили?
Свен замолчал, делая вид, что силится вспомнить о дальнейших событиях выдуманной им только что попойки в компании со столь же реальными приятелями. Старик посмотрел на него с ещё большим подозрением. Стараясь увести тему в другом направлении, Свен повторил свой недавний вопрос.
– Какое сегодня число и… год?
– Пятое мая пятьдесят седьмого года. Если мне самому не изменяет память.
– Э… тысяча девятьсот пятьдесят седьмого? – осторожно уточнил Свен и тут же понял, что сморозил глупость.
– Да, похоже, твои приятели тебя действительно опоили какой-то дрянью, если ты даже век не помнишь! – воскликнул старик. – Конечно, тысяча девятьсот, как же иначе.
После этих слов Свен наконец-то расслабился. Хроноперстень вернул его обратно в тот же самый день, в который они с Кохом исчезли из лаборатории. Но почему он оказался на юге Гренландии, а не в разгромленном секретном подвале Арийского Братства? Тут было над чем подумать.
Свен вновь провалился в блаженные объятия Морфея.
* * *
Следующую неделю Свен провёл в компании Аудульва, того самого старика в рыбацком свитере, которого он первым увидел после своего пробуждения. Аудульв, одновременно исполняющий в этом городке обязанности доктора, ветеринара и гробовщика, рассказал мужчине о том, что его нашли дети его приятеля Микке, капитана китобойного судна. Микке сперва решил, что Свен уже умер, и, водрузив окоченевшего пришельца на сани, отвёз его к дому гробовщика.