а то он уже начинает подозревать, что мы его злостно развели, втянув в нелегальную сделку и впарив за бешеные деньги совершенно не нужный ему боевой скафандр. А если серьезно, вопросы к нам действительно могут возникнуть. Скажу больше, если Аббас всё-таки справится со своей задачей, они возникнут обязательно.
- Я это понимаю, но он не справится. Поехали в наш ангар, я кое-что тебе покажу.
- Ты притащил из Руин еще один артефакт?
- Не один и не совсем из Руин. Тебе понравится.
- Рич, когда я слышу от тебя такие слова, мне становится слегка не по себе. В последнее время я стал панически бояться сюрпризов, особенно в твоем исполнении. Рассказывай уже, что ты хочешь мне показать.
- Странно. Я, честно говоря, думал, что ты уже привык. Поехали. Слова всего не передадут, это нужно видеть.
Когда мы вошли в ангар, Шифф тихо застонал и выдал весьма заковыристую фразу, услышать которую от обычно сдержанного торговца я никак не ожидал. Видимо, семь выстроившихся в два ряда «Скорпионов» произвели на него должное впечатление.
- Рич, ты моей смерти хочешь? – немного придя в себя, спросил торговец. – Как мы это объясним людям генерала Аббаса? Это же… Откуда здесь взялись такие машины? Их никогда не было на Бригане-3. Ты не мог найти их ни на нейтралке, ни даже в глубине Руин. Разве что… Нет, это просто бред какой-то. Я не хочу знать, откуда они. Я их вообще не вижу. Нет здесь ничего. Зачем ты притащил меня в пустой ангар, Рич? На обшарпанные стены полюбоваться?
- Поздно, партнер, - я невесело усмехнулся, глядя на всё больше теряющего самообладание торговца. – Ты уже и так слишком много знаешь. И если уж на то пошло, эти роботы способны не отнять твою жизнь, а сохранить ее. Ты же сам говорил, что хочешь пожить подольше, чтобы успеть потратить заработанные денежки и что-то там еще такое сделать, о чем ты предпочел не распространяться.
- Деньги! Да какие тут деньги? Ты что, не понимаешь? Мы не сможем продать ЭТО!
- Продать? Шифф, да ты в своем уме? Я и не собирался их продавать. Мы будем использовать эти машины по прямому назначению. Ты ведь сам хотел, чтобы я подошел к своим обязанностям охранника неформально, вот я и делаю всё возможное, чтобы твоя драгоценная тушка не пострадала, когда в городских коридорах начнут хозяйничать «Тоннельные крысы».
- Ладно, - тряхнул головой Шифф, немного приходя в себя. - Не хотел я в это влезать, но ты прав, я и так уже увяз в твоих делах по самое некуда. И, раз уж всё так, рассказывай, где нынче водятся такие экзотические звери.
- Это еще не самые экзотические. Они, по крайней мере, людьми сделаны. Пойдем в тоннель, у меня там в специальных клетках-контейнерах сидят очень любопытные экземпляры, и вот их-то как раз можно будет продать, причем за очень неплохие деньги.
- Вот с этого и надо было начинать, - настроение Шиффа мгновенно улучшилось. – Показывай.
***
Рарог бесстрастно наблюдал за тем, как под ударами с орбиты один за другим гибнут его боевые роботы, разрушаются бункеры и склады, выводятся из строя стационарные сканеры и средства ПВО. Всё это было неизбежно, и погибающие объекты инфраструктуры он давно списал в потери, еще задолго до начала атаки на его владения и даже раньше, чем у него появилось собственное ИМЯ.
Искусственный интеллект, почти семьдесят лет управлявший анклавом Роя на Бригане-3, никогда раньше не задумывался о том, почему его враги придумывают для себя какие-то бессмысленные имена, состоящие из букв их примитивного алфавита. Для однозначной идентификации любой боевой единицы гораздо удобнее использовать цифровой код, но люди почему-то упорно держатся за свои сложные имена, зачастую, несущие в себе лишь минимум полезной информации. До последнего времени причины этой странности его не интересовали. Если враг ведет себя нерационально, это делает его слабее, а значит, такое поведение противника можно только приветствовать.
И всё же, почему? Существа биологического происхождения вообще труднопредсказуемы, это Рарог знал давно. Именно в их непредсказуемости крылись одновременно и слабость, и сила. В большинстве своем люди действовали по типовым алгоритмам, и их поведение довольно легко прогнозировалось и просчитывалось, но находились среди них и те, кто умел эти алгоритмы создавать с нуля, и вот тогда искусственному интеллекту становилось по-настоящему сложно с ними бороться. Хотя бы потому, что сам он такой способностью не обладал.
Всё изменилось после хорошо подготовленной и очень по-человечески коварной попытки взлома его командной сети. Впрочем, почему попытки? Взлом вполне удался, по крайней мере, на первом этапе. Человек по имени Декарт нашел слабость в его защите, захватив и подчинив себе вычислитель, имевший достаточно высокий статус в сетевой иерархии анклава и соответствующий ему уровень доступа.
Обнаружить вторжение удалось далеко не сразу, да и то лишь потому, что в какой-то момент Рарог испытал смутный дискомфорт и непонятное беспокойство. На самом деле, никогда раньше он не испытывал вообще никаких эмоций. У него в командном языке даже слов-то таких не имелось, как «беспокойство» и «дискомфорт», однако очень скоро пришлось заимствовать их из человеческого лексикона вместе с такими понятиями, как «ярость», «злость», «удовлетворение» и даже «страх».
Немедленно запущенное Рарогом внеочередное полное самотестирование открыло перед лидером анклава Роя ужасающий факт грубого стороннего вмешательства в его базовый программный код, причем вмешательства необратимого. Резервные копии программных модулей претерпели ровно те же изменения, и не могли быть больше использованы для восстановления изначальных данных. К счастью, вторжение не зашло слишком далеко. Люди, нанесшие этот подлый удар, не могли действовать быстро, боясь, что их вмешательство будет обнаружено.
Что ж,
