какую у серьёзной обычно Ако было не увидеть. Вот ведь зараза какая!
– Разумеется буду. А где Юко? Может хотя бы у неё есть голова на плечах и она послушает меня.
– Сестрёнка прямо сейчас готовит всё необходимое для того, чтобы тебя сопровождать.
И здесь засада. Ну ничего. Я уж постараюсь объяснить им максимально доходчиво, когда они соберутся все вместе. А пока позволю думать, что у них получилось уболтать меня.
– Тогда лучше бы ей поторопиться, – я натянул самую гадкую из ухмылок, какую только способна была выдать моя физиономия: – Потому что идём мы прямо сейчас.
– Уже?! – японка не ожидала такой спешки, отчего и вздёрнула брови вверх и даже отлипла наконец от стены. Я же напротив, опёрся одной рукой и прижал девушку обратно к стенке, после чего шипящим шепотом ответил:
– А ты как хотела, Ако? Я ведь иду заканчивать эту войну. И пока мы тут с тобой лясы точим – там гибнут тысячи людей.
– … Я поняла. Пойду предупрежу Юко.
И после этих слов японка взяла свою катану, до того скрытую за её ногой, и помчалась по коридору. Судя по направлению – к гаражу. Значит, без них уехать не удастся. А ведь была такая идея. Это бы точно сберегло их от тех опасностей, что поджидают меня на пути до чаши Бездны.
Ладно уж. Если не захотят прислушаться к моим словам – значит, судьба такая. В её существовании я сомневался всё меньше и меньше. Ведь что, если не провидение, привело к сложившейся в данную секунду ситуации?
Не просто так я, начавший восстание в Преисподней, переродился в мире, на который решили вторгнуться демоны. Это долгий и непростой процесс – аж с середины девятнадцатого века готовились, твари рогатые. И точно неспроста моя память всё ещё частично запечатана. Наверняка в ней содержатся те воспоминания, что в итоге сумеют мне помочь в самый сложный момент. Прямо как когда я угодил в засаду генерала Верена – хотя скорее она была организована бароном Ада, что был фамильяром у Анастасии Николаевны.
Конечно, идиотский план – рассчитывать, что сама судьба предоставит мне удачное стечение обстоятельств в трудную минуту. Но и отделаться от ощущения, что вся моя вторая жизнь в этом мире неслучайна, я не мог.
Из-за двери показалась Катя. Лицо её выражало лёгкое любопытство, проступающее даже через всю не выплеснутую пока скорбь. В душе же понемногу разгоралось недовольство, и она с едва скрываемым раздражением спросила:
– С кем ты говорил?
– С Ако. Она телохранительница у моей сестры. Предлагала помощь в деле, – зря я всё выложил. Сейчас и Булычева за мной увяжется, если посчитает очередную мою вылазку хорошей идеей.
– Вот как. Езжайте, – а это ещё что? Ревность? В такую минуту? Ох, сердце девичье, какое же ты сложное! Катя ведь определённо ждала, что я позову её с собой. И не важно, будет ли с нами кто-то ещё. Ей всего-то и хотелось, что быть рядом.
– Я собираюсь их отговорить. Не послушают – погибнут, – девушка вздохнула, не услышав того, чего она так хотела. Не такого она ожидала от Того-кто-помнит, ой не такого. Даже жалко разрушать сложившийся образ идеального меня в её голове. Но придётся.
– Даже ты не сможешь их защитить? – пристально посмотрела она мне в глаза.
– Даже я.
Катя ненадолго замолчала. В душе её боролись эмоции, закручиваясь в жуткие вихри, в которых невозможно было что-то распознать. Наконец, одна из этих эмоций одержала верх:
– Береги себя. И их тоже, если они всё же сглупят и поедут с тобой.
Я кивнул. Девушка одёрнула задравшийся воротник и хихикнула:
– Только переоденься. На тебя смотреть без слёз невозможно.
– Само собой. А ты… ты держись. Я скоро вернусь. А если нет – то можешь смело приказывать сбросить ядерную бомбу на Лопатинский Сад, – от лёгкой улыбки не осталось даже намёка. Лицо стало серьёзнее, чем когда-либо.
– Если всё настолько страшно – то я обязательно заставлю этих вояк уничтожить город. Не сомневайся.
– И Анастасии Николаевне передай мои слова, – я попытался развернуться и пойти в гараж следом за японками, но лицо моё обхватили две ладони. Не успел я сообразить, как наши с Катей губы встретились – и тут же расстались.
– На удачу.
Развернувшись, я потопал по коридору, ускоряясь с каждым шагом. Лишь бы не показывать всплывшую дурацкую ухмылку. И дело не только в юном теле, для которого подобное – всё равно что лёгкий удар током. Ни разу за обе жизни не было такого, чтобы меня целовали на удачу… а это очень приятно. И придаёт сил. Всю усталость и боль в мышцах как рукой сняло. Будто бы даже все магические силы восстановились. И как не было двух изнурительных битв не на жизнь, а на смерть.
Гараж встретил меня рабочей суетой и кислыми лицами близняшек. Ако, видимо, уже рассказала Юко о том, что я их с собой брать не хочу. Потому обе японки спешно натягивали на себя экипировку под заинтересованными взорами снующих мимо солдат. Было на что посмотреть – привычные уже костюмы, малость потрёпанные, но всё также замечательно подчёркивающие фигуры девушек, дополнились ремнями на талии, руках и ногах. Близняшки на эти самые ремни что только не прикрепили – метательные ножи повсюду, по два пистолета у каждой и, конечно же, катаны. Волосы собраны в пучки, за которые никак нельзя было бы ухватиться. А лица
