добрую сотню. Шагавшая в голове каравана рядом с купцом Катерина поначалу даже испугалась, когда через открывшиеся ворота им навстречу хлынула толпа встречающих. Чумазые, одетые в грубые рабочие одежды, они сильно походили на дикарей, какими их описывают в бульварных романах. Страх быстро ушёл, когда девушка разглядела широкие улыбки на лицах, но сердце ещё долго не могло успокоиться, продолжая бешено стучать в груди.
- Добро пожаловать в Белоозеро, господин Коновалов! – прозвучал низкий вибрирующий голос гордо вышагивающего старосты.
Широкоплечая фигура, крупные, грубые черты лица, словно вытесанные из камня – Катерине понадобилось секунд пять, чтобы осознать принадлежность старосты к женскому полу.
- И я рад тебя видеть, Татьяна! Как дела идут? Мужички не балуют?
«Мужички» только расхохотались. Мало кто из них мог сравниться с предводительницей в размерах. А то, что она обладала немалой силой, ни у кого из прибывших сомнений не вызывало.
- У меня не забалуешь! Враз в холодный погреб отправлю!
- Уж ты-то можешь…
За такой нехитрой перепалкой караван втянулся в поселение. Несмотря на явную радость от встречи, ни о какой расслабленности речь не шла. Как только последняя лошадка, груженая поклажей, оказалась внутри, ворота тут же закрыли. Да и дозорный, хоть и косился внутрь, всё равно оставался на башне, наблюдая за окрестностями. Видимо, такое рвение не являлось делом нормальным, потому что купец нахмурился и спросил, уже серьёзным голосом:
- Случилось чего? Неужели лихоимцы завелись в окрестных лесах?
Татьяна покачала головой, но карие глаза потемнели.
— Это всё Переслав. Чудится ему нехорошее последние дни. Говорит, тьма пришла в лес.
Владимир кивнул и спросил:
- А где он сейчас? Нам сейчас помощь целителя ох как надобна! Девицу из охраны ранили серьёзно, да ещё один охранник с животом мается всю дорогу.
- Переслав с утра ещё ушёл. Грозился вернуться к обеду. А за ранеными присмотрят. Где они у вас?
Уже несколько оправившаяся Алёна шагнула вперёд, а вот Спех почему-то не спешил откликаться. По каравану прокатилась волна шепотков, люди вертели головами, спрашивали друг друга, пожимали плечами.
- В чём дело? Где Спех? – зычно крикнул Коновалов.
- Не знаем. Рядом шагал, кажется. А сейчас нету.
Нестройные голоса караванщиков один за другим подтверждали факт пропажи. Каждый помнил Спеха, вышедшего из лагеря, но где-то к середине перехода он пропал с глаз.
- Я отправлю за ним пару своих ребят, - деловито проговорила Татьяна. – Найдут и доставят в лучшем виде. А Переславу сейчас ворона отправлю. Птица его быстро отыщет. Пойдём, девица, в хату его. Как звать тебя?
- Алёна.
Девушка послушно зашагала следом за широкоплечей женщиной, не забывая посматривать по сторонам. Она повидала за свою короткую жизнь не так много поселений, поэтому прииск сумел её удивить. Прежде всего, все дома были большими. Никаких крохотных избушек или отдельных сооружений. Длинные здания, укрытые тесовой крышей. Узкие окошки-бойницы, тяжёлые двери. С первого взгляда они все казались одинаковыми, но Алёна уже понимала, что одни предназначены для людей, а другие - для припасов или скотины. Всё было общим, всё принадлежало всем. Единственным исключением оказался маленький деревянный храм с пристроенным к нему домишком. Копающийся на грядках рядом невысокий мужичок с куцей седой бородкой выпрямился, увидев их, близоруко прищурился и приветливо помахал рукой.
— Это ваш священник? - спросила Алёна.
Вопрос был риторическим, всё и так было понятно. Но ответ девушку несколько удивил.
- Муж это мой. Агафоном кличут. Малохольный маленько, да чудной. За что люблю, непонятно.
Алёна покосилась на Татьяну. Несмотря на грубоватый смысл слов, она уловила в голосе не вяжущиеся с брутальным обликом женщины нотки теплоты и… слабости? Девушка помотала головой, отметая непрошенные мысли.
— Вот и пришли. Здесь Переслав живёт. Зайди внутрь, посиди там. Токмо не трогай ничего, друид дюже этого не любит.
Дом последователя Природы оказался ещё одним удивительным местом в поселении. Переслав не стал рубить деревья и строить избу, как остальные. Он просто выкопал землянку! Подобно зверю, что роет нору, дабы укрыться от холода и хищников. Дверь в землянку была настолько маленькой, что даже невысокой девушке пришлось пригнуть голову, чтобы войти внутрь.
Алёна ожидала увидеть крохотную тёмную комнату, стены которой будут завешаны пучками трав и шкурами зверей. Действительность же снова показала ей, насколько мало она знает о мире. Вырытая землянка оказалась большой, если не сказать огромной. Травы и шкуры присутствовали, но вовсе не закрывали стены целиком. Главная их часть была отдана под гобелены. Сотканные с большой любовью и мастерством, они все изображали сцены дикой природы. Онемев от изумления, девушка остановилась в центре и заворожено любовалась вышитыми картинами.
Могучий олень, вышедший из зарослей на поляну. Ветвистые рога усеивали мелкие золотые цветы, от которых исходило волшебное сияние.
Серебряный лебедь, плавающий в небольшом озере с радужным водопадом на заднем плане.
Троица волчат, играющих на песчаном берегу реки, под присмотром волчицы, положившей голову на лапы и щурящейся под лучами солнца.
Каждый образ был не просто идеально точным, он словно бы жил! Жил где-то там, за тонкой плоскостью полотна. Алёна жадно пожирала гобелены глазами, ожидая в душе, что изображённые на них вот-вот шевельнутся, посмотрят на неё в ответ. Девушка утратила всякую связь с реальностью, полностью погрузившись в грёзы. И, находясь в этом состоянии, Алёна разглядела последний гобелен, который не был заметен от входа. Она обнаружила его только пройдя несколько шагов вглубь. В отличии от остальных он был вышит не
