Получив от сэра Рональда не очень увесистый кошелек с монетами, я вызвал повозку и направился в участок, хотелось положить и хранить деньги там, чтобы они были в большей безопасности, все равно выбора у меня теперь не было и как бы я не боялся, как бы не трясся от страха, что теперь придется жить на Ист Энде, выбора не было. Выданных денег едва хватало, чтобы не умереть с голода, и это с учетом, что теперь продукты придется покупать самому и учиться готовить. Как это делать я пока не представлял, но собирался попросить о помощи полицейских, со многими из которых я в участке сдружился. Например, с Вилли, пареньком старше меня всего на три года, с которым мы не плохо общались пока я ожидал инспектора или сержанта в участке. Да и мистер Экстон ко мне очень хорошо относился, угощал пирогами и домашней едой, что давала ему с собой жена. Её домашняя выпечка всегда была необычайно вкусной.
Воспоминания о еде, а также о том, что нас не покормили, заставило мой желудок жалобно проурчать, но с деньгами в кармане я не решился заезжать куда‑либо еще, нужно было сначала положить их на хранение, а уж потом искать пропитание.
— О, мистер ван Дир, — поздоровались со мной дежурившие в участке полицейские, — вы к инспектору? Его сейчас нет на месте.
— Добрый день, — я прикоснулся к котелку пальцами, слегка приподняв край, — я подожду его?
— Да сэр, конечно.
— Добрый день мистер Экстон, — я поздоровался с сержантом за стойкой, — как ваши дела?
— Спасибо мистер Рэджинальд, все хорошо, вас вроде бы сегодня не вызывали?
— У меня личные проблемы сейчас, поэтому я хотел поговорить с инспектором и дальше решать, что делать, — смысла скрывать это я не видел, так как скоро они и сами бы все узнали о моем положении.
— Что случилось? — заинтересовался сержант, — опять с отцом проблемы?
— Не совсем сэр, — я подошел ближе, чтобы слышал только он, — на время летних каникул закрыли колледж и мне теперь нужно где‑то жить и как‑то питаться, а с денежными средствами у меня сами знаете, как обстоят дела.
— Печально это все, — он сокрушенно покачал головой, но внезапно словно что‑то вспомнил.
— Эй Гарри, позови Оливера сюда, — он крикнул одному из полицейских, стоящих на входе.
Через десять минут появился знакомый мне полицейский среднего возраста.
— Звали сэр?
— Да, Оливер, ты же говорил, что вы с женой решили комнату сдавать? Нашли уже постояльца?
— Нет сэр, сложно найти порядочного жильца. Тем более для семьи полицейского.
— А Дженни также хорошо готовит, как и раньше?
— Да, конечно. Вы так спрашиваете сержант, как будто у вас есть кто на примете, — заинтересовался полицейский, — передайте ему, что если он надежный жилец, то вместе с жильем и столом возьмем не дорого, всего шесть крон в неделю.
— Как вам мистер Рэджинальд? По — моему, отличная цена, дешевле вы вряд ли найдете, тем более заселяясь неизвестно куда, вас могут и ограбить. Да и жена у Оливера готовит так, что пальчики оближите, это ведь сразу решит обе ваши проблемы? — обратился ко мне сержант.
— О, так это мистеру ван Диру нужно жильё? Его мы с радостью приютим, — удивился рядовой и выжидательное посмотрел на меня.
Я в уме посчитал и выходило, что полученных денег от директора мне с такими расходами хватит только на два месяца. Потом нужно будет что‑то делать, думать о том, что останусь без денег сейчас не хотелось, тем более я видел, что эти люди действительно хотели мне помочь, а других вариантов то и не было сейчас, вряд ли инспектор смог бы придумать вариант лучше.
— Мистер Оливер, — я достал из кармана кошелек и протянул его полицейскому, — пересчитайте пожалуйста, здесь на два месяца. Я хотел бы воспользоваться вашим предложением.
— «Хоть деньги будут в сохранности, даже если съеду раньше, — с умыслом подумал я отдавая все свои деньги разом».
— Спасибо мистер ван Дир, думаю вы не пожалеете, — он принял от меня кошелек, но не полез внутрь при всех пересчитывать, — опять же вместе будем приходить в участок, какая — некая защита.
Об этом я не думал, но был согласен, что рядом с полицейским буду чувствовать себя в относительной безопасности, хотя если честно, совершенно не хотелось выходить из участка без инспектора или сержанта. Насколько я успел понять из работы с ними, на улицах по — настоящему боялись только их двоих. Остальные полицейские конечно тоже пользовались авторитетом и их слушались, но такой власти и влияния, какая была у двух, не было тут ни у кого. Я не знал почему и как, но впереди были долгие дни в участке и возможность узнать местные порядки лучше.
К моему удивлению еще одним плюсом выбора моего нового жилья оказалось то, что он был расположен всего в двух кварталах от участка, на Хант стрит. Хотя это и была окраина района, поскольку за домами виднелись пустыри, но дома тут были относительно новые и крыс мне показалось тут было меньше, чем в других местах. Поскольку инспектор так и не появился в участке, то оставив сержанту для него сообщение, я отправился вместе с моим новым квартиродателем к нему домой.
Квартира у них была размером чуть больше моей первой комнаты в колледже, а уж про мой закуток и говорить было нечего. Отгороженный тонкой дверью чулан, в котором всего то было места для топчана и небольшого шкафа. Стол и стулья тут бы не поместились, но работая с полицией и видя места, которые мы посещали, эта комната была идеалом чистоты и порядка. Те дома, в которых мы бывали, были в сто крат ужаснее, а тут хотя бы крыс не было и стены были побелены известкой.
— Мистер ван Дир, прошу к столу, — меня позвала рыжеволосая и довольно таки симпатичная жена мистера Оливера, с очень натруженными руками. Это первое что бросилось мне в глаза, когда я с ней познакомился, морщинистые, опухшие с узловатыми суставами, они абсолютно не шли миловидной женщине.
Помыв руки в умывальнике, воду для которого пришлось принести самому с колонки за домом, я сел за общий стол. Было видно, что мое присутствие смущает этих простых людей, поскольку полицейский и его жена постоянно посматривали друг на друга, словно ища поддержки в том, как со мной нужно себя вести.
— Мистер Оливер, мэм, — я решил разрядить обстановку, — прошу вас не переживать, я не доставлю вам хлопот и вы относитесь пожалуйста ко мне, как к обычному постояльцу, без всяких скидок на происхождение.
Моя речь немного помогла разрядить обстановку, потому что кинув на меня благодарный взгляд, женщина открыла чугунок из которого вырвался одуряющий запах свинины с горохом. Распределив между нами хлеб, она стала раскладывать по тарелкам еду. Я заметил, что мясо было к чугунке совсем мало и большую часть они положили мне, а не себе. Чувствуя, что если сейчас начну говорить об этом, то в конец смущу этих добрых людей, я промолчал. Поскольку за весь день я съел всего лишь один рыбный пирог, которым меня угостил сержант, то эта простая еда показалась мне пищей богов и я, помогая себе вилкой и куском хлеба, очень быстро все съел. Приятное чувство сытости навалилось на меня, да и усталость с переживаниями за весь день дали о себе знать, так что поблагодарив их за ужин, я отправился к себе, где не раздеваясь улегся на топчан и заснул.
