— Тебе тоже досталось, — сказал Алексей, — Извини, я не уследил за ним.
— Ничего… — Девушка вынула из сумки пластмассовую коробочку с иголками и нитками, — Сиди, я разожгу костер — надо вскипятить воды…
Ольга вышла. Сидевший на матрасе Сергей взглянул на Алексея.
— Тебе больно? — спросил он.
— Немножко, — ответил Алексей, — Скоро все пройдет. Погладь Тимку, он у нас геройский пес.
Сергей обхватил Тимку, прижал к себе. Довольный щенок лизнул его в лицо, Сергей улыбнулся.
Ни у Ольги, ни у Алексея не было необходимых медицинских познаний. Тем не менее Ольга сделала все что могла: прокипятила нитки и иголку, несколько кусочков ткани — пришлось разорвать одну из простыней. После чего достаточно уверенно, на взгляд Алексея, обработала и зашила рану.
Наконец все было закончено. Взяв зеркальце, Алексей взглянул на свое отражение. Нельзя сказать, что он остался доволен увиденным. Но понимал, что могло быть гораздо хуже — скользни нож чуть выше, и он бы остался без глаза.
— Красивые стежки, — сказал он, — Ровные.
Ольга слабо улыбнулась:
— Ты еще шутишь?
— Немножко, — Алексей вернул зеркало Ольге: — Спасибо.
— Это тебе спасибо. И прости меня за то, что я остановила тебя. Просто не поняла, что происходит… — Она опустила взгляд.
— Просто ты очень добрая, — сказал Алексей.
— Я глупая, — ответила Ольга, — И я сильно испугалась.
По ее щеке скатилась слезинка.
— Не плачь, — попросил Алексей. Протянув руку, осторожно вытер слезу со щеки девушки, — Все будет хорошо. Верь мне.
Ольга всхлипнула. Взглянула на Сергея — он уже спал, укрытый одеялом. Снова посмотрела на Алексея.
— Мы выберемся. Вот увидишь, — пообещал он. Потом осторожно обнял Ольгу, — Все будет хорошо…
Ольга снова всхлипнула, уткнулась ему в плечо и заплакала.
Проснувшись утром, Алексей ощутил сильный жар и слабость. С трудом приподнявшись, сел, краем глаза заметил вздувшуюся правую щеку. Коснулся ее пальцем, почувствовал боль.
— Нехорошо… — пробормотал он. Поднявшись, вышел из каюты.
— Доброе утро. Как вы тут? — Он взглянул на сидевших у очага Ольгу и Сергея.
— Все в порядке. — Ольга посмотрела на него и нахмурилась. Быстро встала, подошла: — Алеша, у тебя рана воспалилась.
— Пройдет, — отозвался Алексей, взял кружку и направился к бочке.
Пил он долго, жадно. Напившись, какое-то время сидел у очага. От завтрака отказался — совершенно не было аппетита.
Плот все так же несло на юг, справа и слева — на расстоянии примерно двадцати километров — просматривались темные полосы. Это мог снова быть затопленный лес. А мог быть и сухой берег. Лодки с Пашей видно не было — вчера перед сном Алексей вновь поднял парус. Не хотел утром, проснувшись, снова увидеть этого негодяя.
К обеду он почувствовал себя значительно хуже. Щека вздулась и покраснела, кожа на ней натянулась. Зрелище было не то что неприятное, а просто страшное.
— Не было стерильности, — виновато сказала Ольга, — Хоть я и прокипятила все, и руки вымыла. Но все равно в рану попала какая-то инфекция.
— Ничего, — снова попытался успокоить ее Алексей, — У меня хороший иммунитет. Рассосется.
Уже к вечеру он окончательно слег. Понимал, что все действительно плохо, что выкарабкаться без антибиотиков ему будет сложно. А может, и невозможно. Боялся уже не за себя — за Ольгу. Без него ей и Сергею будет трудно.
В какой-то момент он потерял сознание. Очнувшись же, ощутил на щеке что-то горячее. Приоткрыл глаза — правый глаз прикрывало что-то темное. Потянулся проверить, что это, и ощутил на своей руке руку Ольги.
— Лежи, Алеша…
— Что это? — спросил он.
— Горячий размоченный хлеб. Я слышала когда-то, что одного раненого солдата вылечили горячими размоченными галетами — клали их в тряпице на рану. Галет у нас нет, но есть хлеб.
— Спасибо… — поблагодарил Алексей.
Эта ночь для него была очень трудной. Временами он забывался, метался в бреду. Ольга смачивала водой его пересохшие губы, постоянно меняла тряпицы с хлебом. Сергей следил за костром — нужна была горячая вода. Порой сквозь сон Алексей слышал тихий шепот — Ольга просила за него Бога, умоляла помочь. И ее мольбы не остались без ответа — к утру жар уменьшился, опухоль немного спала. Алексей почувствовал себя значительно лучше, и это было настоящим чудом.
— Надо продолжать делать припарки, — сказала Ольга. Ее глаза были полны слез, но это уже были слезы радости, — Иначе все может повториться.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Алексей, — А теперь отдохни, ты ведь всю ночь не спала, да и Сергей тоже. Дальше я сам…
Пока Ольга и Сергей спали, Алексей сидел у рулевого весла и думал о том, сколько еще все это будет продолжаться. Судя по лесным массивам, время от времени появлявшимся слева и справа у горизонта, вода затопила только низинные районы. Значит, могла частично сохраниться Среднерусская возвышенность, какие-то участки по правому берегу Волги — вроде бы там были высокие места. Наверняка остались над водой Уральские горы. Раз течение продолжает нести плот, значит, уровень воды еще не стабилизировался. А когда он стабилизируется? Возможно, тогда, когда идущая с севера вода достигнет Черного и Каспийского морей. Тогда появится новое внутреннее море, простирающееся от Белого и Балтийского морей до Каспийского и Черного…
Перспективы были очень нерадостные. Но главное — не было смысла пока приставать к берегу. Тем более что потеряли лодку — на ней можно было бы пробираться через лес вплоть до сухих мест. Теперь придется искать для высадки места без леса, но у таких районов другие минусы — уж слишком все открыто, на виду. Пристанут они к берегу, и что их там ждет? Прием в какой-нибудь лагерь беженцев МЧС или толпы голодных мародеров, готовых убить за кусок хлеба? Один раз они уже поплатились за свою доверчивость, теперь надо быть осторожнее…
Ольга проснулась через несколько часов. Выйдя из каюты, взглянула на Алексея:
— Как ты тут?
— Все в порядке. Снова берег показался. — Алексей кивком указал влево. — Думаю, через пару деньков можно будет попытаться пристать.
— И где мы сейчас, как думаешь?
— Понятия не имею. Нас штормом могло отнести куда угодно.
— Отдохни немного. Тебе сейчас надо больше спать.
— Я действительно посплю, — согласился Алексей, все еще чувствуя слабость. — Если что увидишь, буди меня…
Он вошел в каюту, взглянул на спящего Сергея. Начал поправлять свою постель, рука ощутила в изголовье какой-то бугорок. Приподнял матрас.
