— Нет-нет, все намного прозаичнее, — разочаровал ее Корунд. — Вы правы, деймозавры ходят парами. Раз этот зверь один, значит, его самка высиживает яйцо. Стало быть, счастливый папаша должен добыть немного мяса для подруги.
— Но не раньше, чем набьет собственное брюхо, — смекнула Оливия. — Все мужчины одинаковы.
Сказано было со знанием дела. Корунд едва успел спрятать ухмылку под привычной маской сурового безразличия: женщины такого пошиба знают мужчин лишь одного строго определенного типа — хищных эгоистов. Но щедрых, коли дело касается известных бабских услуг.
Между тем деймозавр, покончив с трапезой, распрямился. Зверь стоял на мощных нижних лапах, опираясь на хвост. Висевшие вдоль живота верхние конечности — каждая в три человеческие руки — казались маленькими по сравнению с огромной тушей. Конечно, ящеры Мистерии были помельче родичей из земного кайнозоя, но башка этого красавца ритмично покачивалась на уровне чердака двухэтажного коттеджа.
— Садитесь на робота, — посоветовал Эдуард. — Следующую сцену лучше снимать сверху.
Скажи он, что так безопаснее, туристка могла заартачиться, но прозвучавшее объяснение подействовало. Понимающе закивав, Оливия послушно села в заднее седло, пристегнулась и потребовала, показывая рукой направление:
— Надо будет зависнуть вон в том направлении, чтобы большое солнце светило в спину.
Набрав высоту, Корунд обнаружил, что продолжение уже началось. Неторопливой трусцой зубастый сократил дистанцию, после чего взял спурт. Травоядные успели среагировать — самые крупные самцы снова развернулись полумесяцем, выставив рога и заходя противнику во фланг. Деймозавр снова прыгнул, в полете повалив ударом хвоста молодого тетрамопса. Оливия восхищенно взвизгнула.
Самки с детенышами уходили резвой иноходью, но хищник легко настиг их. Понимая инстинктами, что спасения все равно нет, две мамаши, развернувшись на скаку, бросились в самоубийственную атаку, прикрывая молодняк. Деймозавр ловко взмахнул хвостом, шипы на котором вонзились в шею коровы. Та захрипела, и хищник добил ее когтями нижней лапы. В тот же миг вторая самка с разбегу проткнула другую лапу зубастого охотника.
Деймозавр заревел, как сирена предстартовой готовности, резко отпрянул, стряхнув вонзившийся в него рог, и попытался ухватить зубами травоядную, но та увернулась. Почти одновременно подоспевший самец налетел на врага, ударив обеими парами рогов чуть повыше колена. Продолжая реветь, деймозавр дотянулся клыками до его холки, сжал челюстями и вырвал из раны вместе с добрым куском собственных мышц и шкуры. Розовая кровь обильно текла по обеим лапам, хищник был почти бессилен, однако другие тетрамопсы не спешили нападать.
На том и разошлись. Хромающий деймозавр удалился в джунгли, оставляя кровавый след, но унося в пасти убитую в начале драки самку. Проводив его равнодушными взглядами, тетрамопсы вернулись к луже, продолжив водопой.
— Великолепное шоу! — Оливия была в восторге. — Здесь часто случается такое?
— Хищники питаются ежедневно… — Корунд направил робота в сторону «Восьмерки». — Просто вам повезло в нужный момент очутиться рядом.
Помолчав немного, туристка с чувством произнесла:
— Поучительная сценка. Борьба за выживание в дикой природе. Да и в человеческом обществе точно так же: чтобы добиться своего, не обойтись без глубоких ран. Пусть не на теле, но в душе.
Ей, безусловно, был ближе хищник. Эдуарду же охота казалась аллегорией отношений между людьми и Высшими.
Сильный нападает, выбирает себе жертву и грозно рычит. Мы послушно отступаем в надежде, что сверхцивилизация удовлетворится малым. Мы спокойны и безмятежны, но потом они нападают опять и вновь добиваются своего. Люди да и остальные расы Большого Квартета уподобились отаре жвачных, согласившись время от времени платить Высшим кровавую дань и выполнять любые их капризы.
«Схожу с ума, — грустно подумал Эдуард. — Все мысли вертятся вокруг двух эпицентров — измена Геллы и ненависть к Высшим. Родители правы — плохо кончу…»
Спустя три часа «Восьмерка» стояла на гранитной площадке посреди Красных Гор, а туристы, восторженно ахая, фотографировались на фоне роскошной панорамы. Солнце-гигант Фаркуана закатилось, и в ярком свете далекого желтого субкарлика особенно живописно смотрелась фиолетовая листва альпийских рощ.
Пока путешественники развлекались, Корунд набил мешок местными минералами. Покончив с этим особо важным делом, он поболтал с приятелями, работавшими на исследовательской станции в паре сотен километров отсюда. Друзья сообщили, что тропический шторм уже прокатился мимо, удаляется в глубь континента и скоро совсем зачахнет.
— Опять будешь дурить респектабельных обывателей? — хохотнул метеоролог Володя Кострищев.
— Работа у нас такая, — сурово поведал Эдуард. — Какой прогноз на сутки?
— Ничего особенного… подожди… — Володя отвернул голову от монитора, выслушал кого-то невидимого и продолжил: — Наш зоолог просил передать, что на известной тебе равнине между морем и Отражателем огромные отары шашлыка пасутся. Если у твоих придурков есть лицензия — пусть займутся делом. А потом поделятся мясом.
— Что бы я без вас делал! Будет вам свежатинка, не сомневайтесь.
Володя хихикнул, потом сообщил, понизив голос до шепота:
— Джейн однажды пообещала тебе глазки выцарапать. А сейчас рвется в экспедицию за шашлыком.
— Глазки, говоришь… Ничего, я в очках.
— Не беспокойся, сегодня она будет смирной. Замуж собралась, жених от нее ни на шаг не отходит.
— Значит, очки целы останутся. Ну до встречи.
Вернув плоскую коробочку видеофона в нагрудный карман, Эдуард громко позвал подопечных. Нехотя отрывая взгляды от горных красот и демонстрируя мимикой умеренное недовольство, туристы собрались вокруг проводника. На лицах застыл невысказанный вслух вопрос: дескать, чего тебе, холоп? Впрочем, услыхав про охоту, компания малость оттаяла.
Охота получилась скучной, но туристы были в восторге. По равнине бродили несметные стада травоядных ящеров, а вокруг слонялись хищники разных видов. Ошеломленные обилием мишеней охотники выбрали по двухтонному гребнехвосту и пару злобных многозубов. Оба — и Томсон, и Ки-Вонг — оказались прекрасными стрелками, так что удовольствие растянулось от силы на полчаса. Когда нижний край Зеты коснулся горизонта, добыча была увезена за сотню километров от гомона десятка тысяч рептилий.
Пока туристы разводили костер, Эдуард занялся хищниками. Отрубленные головы многозубов получили двойную долю консервантов и отправились в холодильник «Восьмерки». На соседней полке разместились скатанные в рулон квадратные метры чешуйчатой шкуры и два огромных ломтя мяса.
