Глава пятая
день – отторжения
В комнате было довольно светло. Лампа, забранная в колпак из стальных прутьев, горела исправно. Плевать было лампе на то, что в Радостном уже полсуток что-то рвалось и рушилось и линии электропередачи давно были нарушены. Да, сей нонсенс светил ярко, и нам не пришлось искать свечи и керосиновые лампы.
В углу на продавленном старом диване хрипло дышал наконец-то заснувший Мирон. Парню было плохо, его бросало то в жар, то в озноб. Обработанные Валерой лохмотья, в которые превратились ноги от колен и ниже, уже начали пахнуть. Тяжелый и сладковатый запах разливался по комнате. Пэтэушник метался на диване, ежеминутно сбрасывая одеяло и почти не приходя в себя. И лишь совсем недавно он ненадолго затих, постанывая в беспамятстве.
За грубо сколоченным столом, отбивая кончиками пальцев незамысловатый ритм, сидела рыжеволосая Катя. Рядом, аккуратно прислоненный к стене с отваливающейся штукатуркой, стоял большой, выкрашенный в красный цвет топор. Девушка устала и хотела спать. Но пока в теплушке не появился странный, искореженный механический монстр с цепью вместо левой руки, она не могла позволить себе расслабиться.
В коридоре, укрывшись за наваленными в перегородившую его баррикаду мешками с цементом, прятался Валера. Он смог недавно поспать. Совсем ничего, но этого ему хватило. Сейчас он смотрел на большую стальную дверь со штурвалом запорного механизма и ждал условного стука. Ему было страшно. Так же, как и ночью. Но сейчас он был не один и поэтому держался.
Страх накатил недавно, сразу после того, как тренер проснулся, поел то, что ему дал загадочный индивидуум, который откликался на Алексея, и завел странный и неожиданный разговор. Хотя к неожиданностям и странностям Валера уже начал привыкать.
Тогда, на перекрестке, он бы так и так не смог выстрелить. Да, напротив него стояло нечто. Большое, исковерканное, украшенное металлическими деталями, торчащими из тела. Заляпанное кровью и еще чем-то, похожим на густую и темную смазку. Стояло и смотрело донельзя грустными глазами еще совсем юного парня, которому довелось превратиться в монстра. Монстр помолчал немного и начал говорить, а Валера опустил ружье и поднял Катю, пришедшую в себя.
Потом они шли куда-то, ведомые их странным провожатым, тащившим на себе переломанное тело какого-то парня, которого монстр называл Мироном. Дошли до старенькой двухэтажки у больничного городка. Там раненый тоскливо завыл, давясь слезами и глядя на тела, лежащие на земле. Разорванные в клочья и практически неузнаваемые. Но он их узнал и потому плакал, не стыдясь слез. И тогда Лешка, этот ходячий гибрид человека и каких-то механизмов, развернулся и быстро-быстро пошел куда-то в сторону ближайшего гаражного массива. И им ничего не оставалось, как пойти следом. Потому что на улицах вновь начал клубиться туман, и от него несло смертью.
И в результате Измененный привел их сюда. В бункер. Откуда бункер в самом центре города, где Валера родился и провел большую часть собственной жизни? Да хрен его знает. Каким чутьем вывел их к нему этот совсем еще пацан, было также непонятно. Валера лишь заметил, что Лешка не был уверен до конца, что идет правильно. Просто шел вперед, ориентируясь на ему одному понятный компас, который тем не менее вел его именно туда, куда было нужно. И вот он сидит в освещенном тусклым светом ламп коридоре и сжимает в руках ружье. Слушает хриплые стоны, доносящиеся из комнаты, ждет Лешку и не понимает, что делать дальше. А там, снаружи, снова начало трясти и корежить, и Измененный отправился туда, в самое сердце всех странностей, происходящих вокруг. Пошел искать бинты, антибиотики и обезболивающее. Хотя нужен был врач, и вероятнее всего – хирург. Потому что у Мирона явно началась остропрогрессирующая гангрена. И спасти его могли только две вещи: чудо или ампутация.
– Плохо ему. – Катя подошла тихо и незаметно, заставив задумавшегося Валеру вздрогнуть. – Совсем плохо. Горячий как печка, бредить начал. Ой, мама моя, чего же делать-то?
– Не знаю. – Тренер почесал заросший щетиной подбородок. – Наружу не выберешься. Может, эмчээсовцы скоро появятся все-таки. Не может же так быть, чтобы совсем никто и никак не реагировал. Такое ведь творится, что не приведи Господи никому. И никакой реакции за всю ночь. К врачу бы парня.
– К врачу… – Девушка зябко повела плечами. – Что-то мне ни в каких врачей не верится, если уж честно. Валер, я не знаю, что тут происходит, но мне так страшно, ты не представляешь…
– Представляю. Такая же… э-э-э… фигня.
– У тебя? Да брось, ты спокойный, как танк. И на этого урода спокойно кинулся…
Валера промолчал. Пошарил по карманам, достал сплющенную пачку сигарет, которую нашел в кармане Мирона. Вроде бы и бросил курить, а тут такое… Закурил, глубоко и нервно затягиваясь. Собрался с силами, повернулся к Кате:
– Да я боюсь, солнце ты мое огненноволосое. Так боюсь, что мне просто не по себе становится. Никогда такого не было, да и с чего быть-то? Я ведь перед тем, как тех двух застрелить и на мента замахнуться, девушку свою убил. Хотя она, конечно, девушкой не была уже… Олька-а-а…
Лампочка в коридоре светила тускло. Совсем молодая высокая рыжеволосая девушка сидела, прижав к груди взрослого мужчину. Его плечи ходили ходуном, и камуфлированная куртка Кати быстро становилась мокрой в тех местах, где бывший тренер прижимался лицом. Она ничего не говорила, да и что можно было сказать человеку, который совсем недавно своими руками убил существо, в которое превратился его самый близкий и любимый человек. Девушка молчала и гладила мужчину по голове, шепча что-то, что живет в любой настоящей женщине из той глубинной и вековой памяти, что передается из поколения в поколения, от каждой матери к каждой дочери. Простые и ласковые слова, которые так необходимы и должны быть сказаны только тогда, когда в них нуждаются.
Через полчаса Валера все так же спокойно, как и раньше, сидел на посту. Рядом, подложив под себя найденный матрас и накрывшись темно-синим, немного отсыревшим одеялом, спала Катя. Уставшая, измученная и несломленная девушка, которая смогла перенести весь кошмар, обрушившийся на ее совсем не такие уж и хрупкие, но все-таки еще юные, почти детские плечи.
Тренер смотрел на нее и понимал, что теперь у него есть то, ради чего стоит бороться со всем, что встретит его снаружи. А если сбудется самое плохое его предчувствие и мир больше никогда не станет таким, каким был до сегодняшней ночи, так и тем более. Ему есть о ком заботиться и кого защищать.
Валера улыбнулся, глядя, как выбился длинный непослушный локон и как девушка подложила ладонь под щеку. Улыбнулся и подумал, что не зря он тогда смог сломать себя. Сломал, пересилил и добил в себе тот животный страх, что захлестнул его с головой. Именно тогда, когда он кинулся ей на помощь. И сейчас вот она спит, успокоившись и доверившись ему. Как же было приятно испытывать это теплое чувство, от которого хотелось довольно поежиться и зажмуриться. Если бы он знал, что все, что сейчас приходит ему в голову, скоро разлетится на куски под напором мощи Волны. Хоть она и прошла, казалось бы, уже давно, но не все еще закончилось…
