— Откройте пожалуйста сумку! — приказал низкий голос.
С компактным металлоискателем в руке, перед ним возник рослый и плотный сотрудник службы безопасности аэропорта.
Гильза подчинился. Медленно, словно загипнотизированный этим повелительным голосом, расстегнул на сумке «молнию». Сотрудник принялся шарить в глубине сумки.
— А это еще что такое? — подозрительно спросил он.
Гильза почувствовал, как покрывается холодным потом: в руке у сотрудника был ключ. Краем глаза Гильза увидел как дернулась и подалась вперед Лю. Чигур был чуть дальше, за спиной, и его реакции не было видно.
— Просто… Просто камень… — пролепетал Гильза.
— Я про это вот спрашиваю! — сотрудник отложил ключ в сторону. В его руке была пластиковая бутылка с газировкой.
— Вода… — Гильза нервно облизал пересохшие губы.
— Жидкости проносить нельзя, — сказал сотрудник, укладывая камень-ключ на место. Бутылку он отставил в сторону.
— Как скажете, — проговорил Гильза, все еще не веря в такой исход.
— Проходите! — хмуро сказал сотрудник, и его внимание переключилось на другого пассажира.
…В полете он попытался заснуть, но не смог. За иллюминатором давно уже сгустилась тьма. Рядом тихо дремала Лю, а он думал. Вспомнились вдруг слова погибшего «спеца», о том, что все вокруг — иллюзия. Сейчас эти слова казались вполне актуальными.
Иллюзия веселой туристической поездки.
Иллюзия романтической связи с красавицей из далекого мира.
И все это — всего лишь часть общей, глобальной иллюзии старого доброго мира. Который все еще живет по прежним законам, но рухнет — едва зловещая Паутина наберет необходимую ей критическую массу.
Что же нужно этому злобному клубку невесомой плоти? Зачем ему власть над чуждым ему материальным миром? Или суть — в самой власти?
Невозможно постичь логику того, что по определению не может иметь собственной логики. Ибо это зло движимо одними лишь слепыми инстинктами. И самое ужасное в том, что на поводу этих инстинктов идут тысячи и тысячи некогда разумных существ…
Резкий звук заставил его вздрогнуть и вынырнуть из расслабленной глубины размышлений. Гильза недоуменно посмотрел по сторонам, думая, что ему показалось. Звук повторился. Был он не вполне уместен здесь, на борту самолета, летящего над Средиземным морем на высоте добрых десяти километров.
Рингтон мобильного телефона.
Гильза с подозрением уставился на полного пассажира, сидящего в противоположном ряду, у прохода. Пассажир, видимо, только что проснулся, и теперь недоуменно пялился в экран мобильника — самого обыкновенного, отнюдь не спутникового, как можно было бы предположить в такой ситуации. Надо думать, владельца телефона этот звонок удивил не меньше, чем курьера. Пассажир опасливо осмотрелся: в полете, вроде бы, полагалось, выключать устройства связи. Но, все же, поднес телефон к уху и что-то тихонько буркнул.
В следующий миг произошло нечто, что заставило Гильзу похолодеть и инстинктивно вцепиться в подлокотники.
Один за другим в салоне стали оживать мобильники. Они пели на все голоса, дружно перекрывая монотонный гул турбин. Заспанные пассажиры машинально хватались за телефоны, и уже можно было догадаться, что звонками дело не ограничится.
Так и вышло.
Синхронно, словно по команде, множество взглядов устремилось в одну-единственную точку.
На него.
Гильза замер в болезненном оцепенении, не в силах пошевелиться от нахлынувшего животного ужаса. В соседнем кресле тихонько застонала Лю. Но не проснулась.
Словно в бреду, Гильза следил, за тем, как, приподнявшись над спинками своих кресел, выглядывают люди. И смотрят на него — пустыми, ничего не выражающими взглядами.
Словно в замедленной съемке, по проходу шла длинноногая стюардесса, в своей идеально подогнанной форме прекрасная, как богиня неба. Она улыбалась.
Ему одному.
Приблизившись, стюардесса положила руку ему на плечо, провела ладонью по шее, волосам… И вдруг плавно, мягко, словно кошка, уселась к нему на колени.
Гильза продолжал сидеть неподвижно — словно на коленях у него оказался ядовитый паук. Стюардесса заглянула ему в глаза — пронзительно, словно хотела, как следует, разглядеть, что таится на дне глазных яблок. Обхватила ладонями его голову. Пальцы ее были холодными, сильными, тело же, напротив — гибким и горячим. В другое время эта ситуация могла показаться забавной, пикантной и довольно приятной.
Сейчас же Гильза почувствовал себя в какой-то, совершенно немыслимой, западне.
— Ты знаешь, где Маятник? — низким, бархатистым голосом спросила стюардесса.
В этот момент захотелось просто потерять сознание. Выпасть из реальности. Чтобы проснуться на утро — и посмеяться над своими ночными кошмарами. Но эти глаза, эти холодные, как у мертвеца, пальцы, не отпускали.
— Где он? — повторил тот же голос. Только теперь к его животной сексуальности добавилась угроза. — Скажи мне!
— Я… Не знаю… — пробормотал Гильза.
В следующее мгновенье холодные пальцы скользнули по его щекам и сомкнулись на шее. Это было настолько неожиданно, что он не успел среагировать. Хрупкая с виду девушка душила его, и он отчаянно сопротивлялся, пытаясь оторвать от себя ее руки — но, пальцы лишь сильнее сжимались.
Резкая боль резанула горло. В глазах потемнело.
— Говори! — прошипела стюардесса.
Наверное, он, все-таки, потерял сознание. Потому что следующим, что увидел, был Чигур, сжимающий в руке знакомый предмет — тот самый «фен», генератор антисигнала конструкции Сан Саныча.
Мельком увидел стюардессу: она удалялась, как ни в чем не бывало, улыбаясь пассажирам, словно не было только что этой жуткой, сюрреалистической сцены. Через проход сидел и пялился на регистратора тот самый полный пассажир, с которого все и началось. Не долго думая, Чигур вытянул в его сторону руку: в ладони его был мобильник. Конечно же, мобильник только на вид.
Мигнула вспышка встроенного фотоаппарата, и взгляд толстяка потерял осмысленность, остекленел. Из уголка рта к ковровой дорожке потянулась тягучая струйка слюны.
Вот еще один, кто будет удивляться провалам в собственной памяти. И найдет множество объяснений — но ни одно из них не приблизится к истине.
— Надо же, — пряча мобильник, задумчиво проговорил регистратор. — Не думал я, что эти твари могут забираться так высоко. Выходит, для них уже нет пределов зоны покрытия сети… Ты как?
— Нормально… — прохрипел Гильза. Горло по-прежнему саднило, напоминая о цепких пальцах.
