Дью ждал.
Рассвирепевший Перри Доуси поднял правый кулак. Покачивая огромными мускулами, он шагнул вперед, готовясь нанести удар.
Но как только гигант сделал этот шаг, Дью швырнул патрон в лицо Доуси.
Патрон угодил Перри в лоб и отскочил. Заморгав, он вздрогнул, среагировав на посторонний предмет. Он слегка повернул голову и машинально сместил центр тяжести, поскольку на долю секунды был выведен из равновесия.
Филлипс пошире развернул ладонь правой руки, оттянув назад большой палец. Он бросился на надвигающегося монстра, одновременно сделав короткий взмах правой рукой. Большим пальцем он попал по горлу Доуси. Дью слегка отступил — еще немного, и он мог перебить трахею своему сопернику, и тот бы просто задохнулся. Но агент хотел лишь причинить парню боль, а не убить его.
Пока, во всяком случае.
Доуси схватился за шею и закатил глаза. Он издал какой-то странный звук, не то кашель, не то рычание.
После этого Дью Филлипс саданул ему кулаком в левый глаз.
Перри снова вздрогнул, повернул голову, чтобы как-то уберечь глаз от нового удара, левой рукой он попытался защититься. При этом правой продолжал сжимать горло. Дышать было трудно. И он почти ничего не видел.
Дью шагнул вперед, чтобы как следует пнуть Доуси в колено, но громила успел размахнуться и попал кулаком по правому плечу Филлипса. Удар оказался настолько сильным, что Дью не смог удержаться и рухнул прямо на стол. Агент почувствовал, что сильно задел что-то правым виском, и через пару секунду оттуда засочилась кровь.
Он побывал в сотнях переделок, но никогда не испытывал таких тяжелых потрясений.
Филлипс с трудом поднялся на ноги. Он попробовал пошевелить правой рукой, но не мог — она словно онемела.
Доуси все еще кашлял и пытался отдышаться, он качался, дико размахивая взад-вперед правой рукой. Дью вдоль стены подобрался к сломанному столу. Левой рукой он поднял за более тонкий конец одну из ножек. Толстая верхушка превратила этот предмет в отполированную дубинку.
Филлипс тут же шагнул вперед и, наклонившись, коротко взмахнул. Толстый конец дубинки с силой врезался в правое колено Доуси. Соперник издал вопль, который вылился в сдавленный хрип. Он опустился на левое колено, помогая правой рукой сохранить шаткое равновесие.
— Хочешь дисциплины? — спросил Дью. — Я покажу, что это такое.
Широко размахнувшись, Филлипс саданул Перри по голове. От удара кожа моментально лопнула, и из раны хлынула кровь, испачкав светлую шевелюру Доуси. Несмотря на новую рану, гигант лишь слегка вздрогнул. Его правое веко слегка приоткрылось, а левое оставалось опущенным. Из этого полускрюченного состояния Перри сделал внезапный выпад вперед, вытянув вперед обе руки.
Дью Филлипс спокойно отскочил назад и ткнул импровизированной дубинкой в рот соперника, разбив в кровь нижнюю губу.
Перри повалился на пол лицом вниз, затем, согнув руки, попытался подняться.
— Я заставлю тебя сотрудничать, — откашлявшись, проговорил Дью.
Он снова размахнулся ножкой от стола, та со свистом прорезала воздух и с глухим звуком вонзилась в спину Доуси. Перри издал еще один удушливый хрип и снова рухнул вниз.
— Ты будешь подчиняться, потому что мне так нужно.
Не дав Перри опомниться, Дью изо всей силы ударил его по правому боку. Послышался хруст ребер. Громила перекатился налево, скрючившись от боли. Он до сих пор ничего не видел, о чем свидетельствовал его перекошенный взгляд. Кровь заливала ему лицо, хлестала из разбитой губы. Перри свернулся калачиком, поджав колени к груди, но все еще размахивал руками, пытаясь отбиваться.
Дью снова замахнулся. Толстая часть деревянной ножки с силой опустилась на правое бедро Доуси. Еще один страшный хрип и перекошенное от боли лицо явно свидетельствовали, что противник уже на пределе.
— Я выбью из тебя все дерьмо, ублюдок, — приговаривал агент. Размахнувшись, он снова ударил Перри по уже больному бедру, зная, что второй удар причинит тому еще больше страданий. — Ну, уяснил ты хоть что-нибудь? Или по-прежнему собираешься вставлять нам палки в колеса?
— Прекрати! — кричал Перри. — Пожалуйста!
— Ишь, голосок прорезался! Просишь пощады? Как твой дружок Билл? Как те несчастные, зараженные треугольниками?
— Я ведь помогал им! — Голос у Перри был такой, как будто он наглотался битого стекла.
Дью ткнул деревяшкой в лоб Доуси. Раздался глухой звук, и на голове у того появилось еще одно рассечение, еще более сильное и кровоточащее.
— Помогал, говоришь? Чертов псих, я сейчас прикончу тебя!
— Нет! — Все еще лежа на боку и прижав колени к груди, Перри вслепую размахивал руками по сторонам.
Филлипс поднял дубинку, намереваясь еще пересчитать ребра Доуси. Он хотел, чтобы этот парень ни на секунду не забывал о боли.
Крик Перри был, скорее, похож на жалобный визг.
— Не бей больше!.. Пожалуйста!
Дью несколько секунд неотрывно смотрел на него, и его импровизированная деревянная дубинка замерла в воздухе.
— Пожалуйста, — с трудом проговорил Доуси. — Не надо…
Филлипс опустил ножку от стола, потом швырнул ее на пол. Он до сих пор не мог пошевелить правой рукой. Огромный окровавленный человек, скорчившись, лежал перед ним, и его тело сотрясалось от рыданий.
— Сейчас я позову кого-нибудь, чтобы тебе помогли привести себя в порядок, — медленно проговорил Дью. — После этого марш к себе в номер. Я зайду позже. Предстоит серьезный разговор. У нас впереди полно работы.
С этими словами он вышел.
ДО СВАДЬБЫ ЗАЖИВЕТ
В коммуникационном трейлере появилась голова Кларенса. Маргарет улыбнулась. Она ничего не могла с собой поделать. Этот парень понравился ей при первой же встрече. Теперь, после трех месяцев на работе и многих ночей, проведенных с ним в постели, она считала его просто сногсшибательным. Наверное, она влюбилась в него! Монтойя не знала, надолго ли у них с Кларенсом роман и что будет потом. Разойдутся ли их жизненные пути, когда закончится это безумие? Возможно, их взаимное влечение было лишь отдушиной, позволяющей не потерять рассудок на фоне всего ужаса и смертей, с которыми приходилось сталкиваться ежедневно.
Возможно, они сблизились потому, что Маргарет была единственной женщиной на проекте. Такая мысль уже несколько раз приходила ей в голову. Маргарет Монтойя была старше Кларенса, но, несмотря на разницу в возрасте и некоторую полноту, она все еще привлекала к себе мужские взоры. Хотя раньше этого внимания было все-таки больше. Неужели она влюбилась в него? Маргарет старалась не думать об этом: а вдруг она влюбилась, а он — нет?
