− Создавали? Как это создавали?
− Два миллиона лет назад крыльвов создали ратионы и терриксы.
− Какие такие терриксы?
− Терриксы похожи на нас. Вернее, мы на них. Они только без крыльев и полосатые. Для них мы выглядим как ангелы.
Ирина усмехнулась.
− Они, наверно, такие же людоеды?
− Терриксы вовсе травоядные. Они только похожи на хищников. Так распорядилась природа. На их планете было много разных хищников и вид терриксов был таким, что бы отпугивать врагов.
− Я все равно не верю. − Ответила она, отвернувшись.
− Получается, что ты веришь в дьявола?
− Нет.
− Как же нет? Ты считаешь, что я пришел из ада.
− Я так не считаю.
− Тогда что ты считаешь? Ты считаешь, что, раз у меня большие когти и клыки, это безусловный признак того, что мне некого есть кроме людей?
− Хочешь сказать, что ты никого не съел? − Спросила она. − Ну давай, говори!
− Съел. Я столько дерьма съел, что мало не покажется. Но они это заслужили.
− Заслужили. − Фыркнула Ирина. − Ты не бог, что бы судить людей!
− Ну да. Судьи у вас боги. И адвокаты, оправдывающие убийц. Забыла тех бандитов, которые тебя поймали двенадцать лет назад?
− Что? − Произнесла она.
Аурау переменился и перед ней оказался тот самый человек, который вытаскивал ее от бандитов.
− И не пытайся говорить, что я только похож.
− А где Винс? − Произнесла Ирина, оглядываясь.
− Гуляет. − Ответил Аурау. − И я с ним.
− Как это с ним?
− Так. Раздвоился.
− Не смеши меня.
− Ты думаешь, раз я могу выглядеть как хочу, я не могу выглядеть как два существа? Он мой сын. Хочешь ты или нет.
− Но он и мой!
− И твой. Я не отбираю его у тебя. Я хочу, что бы мы жили вместе. Неужели не понятно? Я не хочу зла матери своего сына. Тебе трудно это понять? Почему вы такие? Почему?
− Кто?
− Ясно кто. Люди, кто же еще? Крыльвы никогда не причиняют вред друг другу. А вы воюете, убиваете, грабите друг друга. Мужчины насилуют женщин. Родители бьют детей. Дети ненавидят отцов. Я не понимаю, как можно так относиться друг к другу.
− А вы, значит, ангелы?
− Он тебя обидел хоть раз? Ну, ответь.
− Кто?
− Винс. Твой сын. Он тебя тронул хоть раз? Обидел чем нибудь?
− Он мой сын и..
− Он крылев. Самый настоящий крылев. И твое воспитание никуда не годится. Будь на его месте другой, он возненавидел бы тебя.
− За что?
− За все то, что ты ему не дала.
− Я делала для него все что могла!
− Этого мало. Надо было сделать и то что не могла. Он понимал все, потому что он крылев. Вся дентрийская наука ничто перед тем, что он может знать. Крыльвов создавали два миллиона лет назад. И создавала нас цивилизация, которой в то время было полтора миллиона лет. Ты можешь хотя бы понять, что за эти миллионы лет мы давно перебили бы всех и уничтожили, если бы у нас была такая цель?
− А почему я должна верить в то, что вас создали тогда?
− Хрррр.. − Зарычал Аурау и поднявшись пошел от нее.
Они пробыли на острове четыре дня, а затем вернулись в город. Ирина так и не верила Аурау. Она совершенно опустила руки, а Винс все больше привязывался к отцу.
Город готовился к какому-то празднику. Ирина оказалась в каких-то совершенно мелочных делах. Вокруг были люди, которых она раньше считала своими друзьями, а теперь они были противны ей. Ужасно противны из-за своих мелких денежных дел.
А Винс и Аурау бегали по улице. Аурау стал похожим на мальчишку и это казалось совершенно диким.
Винс и Аурау бежали по улице вместе с ватагой детей. Они бежали на другую улицу, где по слухам горел дом. Пожар был в самом разгаре, когда они примчались туда. Аурау куда-то скрылся от детей и этого никто не заметил, даже Винс.
Он понял это лишь тогда, когда на глазах у всех из огня выскочил человек. Он выпрыгнул со второго этажа и распластался на земле. Это был Аурау. На его руках была девчонка и она упала на него. Рядом тут же появились пожарные, затем скорая помощь. Аурау поднялся и передал девчонку врачам. Вокруг уже было несколько репортеров. Аурау прыгнул в сторону и проскочил под пожарную машину. Никто его больше не увидел, а рядом с Винсом появился мальчишка.
− Ты рано убежал. Они тебя по телевизору показали бы. − Сказал Винс.
− Терпеть не могу, когда меня показывают по телевизору. − Ответил Аурау.
− Вы это о чем? − Спросил их Гомрес.
− Так. Ни о чем. − Ответил Винс.
− Идем отсюда. − Сказал Аурау, и они вдвоем ушли, а остальные остались смотреть как пожарные тушили огонь.
Вечером Аурау все же показали по телевизору. В камеру попал небольшой отрезок, когда он передавал девчонку врачам и когда убегал под машину. Ирина не видела этого, а Аурау потребовал от Винса, что бы он об этом даже не заикался.
− Ты не хочешь что бы она знала об этом? − Спросил Винс.
− Ты этим ничего не изменишь, Винс.
− Ты сдался?
− Я не сдался. Но то что ты предлагаешь смешно. Я должен, как минимум, галактику от смерти спасти, что бы она поверила. А ты говоришь про какую-то девчонку на пожаре.
− Что еще за девчонка? − Спросила Ирина, появляясь в гостиной.
− По телевизору показывали девчонку, которую кто-то спас на пожаре. − Ответил Аурау.
− Мам, почему ты не гуляешь с нами? − Спросил Винс.
− Потому что я не могу превратиться в девчонку и бегать по улице ни о чем не думая. − Ответила она.
− На счет первого, ты это можешь. − Ответил Аурау. − Тебе надо только захотеть. На счет второго, тем более. Занимаешься какой-то ерундой.
− Хочешь, что бы мы раззорились? − Спросила она.
− Раззорились? − Удивленно спросил Аурау. − А это что такое?
Винс усмехнулся от этого.
− А мне не смешно! − Закричала Ирина.
− Тебе деньги важнее? − Спросил Аурау. − Ты просто упрямая ослица. Может, мне тебя и вправду в ослицу превратить? − Усмехнулся он.
Она молча развернулась и ушла.
− Она обиделась. − Сказал Винс.
− Может она и поймет меня когда нибудь. − Ответил Аурау.
− Никогда. − Послышалось из-за двери, а затем удаляющиеся шаги.
Ирина еще думала о том, что все может быть сном. Что с ней что-то случилось все вокруг нереально. Но это продолжалось и продолжалось. Она не могла от этого уйти. Она не могла выгнать Аурау. Не могла сказать сыну, что бы он его не любил. А Винс оказывался все дальше и дальше от нее. Он целыми днями говорил с Аурау и встречался с ней только изредка.
Все это ужасно действовало на нервы и в какой-то день она сорвалась и ушла из дома поздно вечером. Она пришла в первый попавшийся бар и по настоящему напилась. Это было впервые. Она не помнила, что происходило дальше. Помнила лишь то, что оказалась в полиции, а утром следующего дня она уже сидела перед следователем, который пытался вытащить из нее слова признания в убийстве.
