Нет, мы явно выше подобных шуточек, но вот наши оппоненты — совсем другое дело. Те набросают трупов направо и налево, причем нисколько не задумываясь о необходимости и целесообразности убийств. Я вовсе не белый и пушистый, руки в крови даже не по локоть, а по плечи, но убивать привык тех, кого считаю врагами. Там же, сдается мне, несколько иное представление. Вот и получается, что использовать своих официальных, проверенных людей было бы неправильно. Возможно, на их след и не выйдут, но что если расклад окажется не слишком удачным? Пусть лучше гибнут те, кто служит исключительно за деньги, их особо и не жаль.
— Исполнитель надежный? — заинтересовался Черепанов. — В профессионализме я не сомневаюсь, вы не стали бы нанимать олухов и любителей, а вот насчет степени надежности…
— Что вы, граф! — расхохотался я. — Исполнитель мерзок, гадок и продажен до чрезвычайности. Его искренне презирают даже в криминальной среде, и единственные высказываемые относительно его персоны пожелания касаются скорейшей смерти.
— Тогда за каким… — Черепанов вдруг осекся и замолчал на пару секунд. — Хотите спровоцировать его на предательство?
— Именно! Клим сейчас как раз инструктирует своего агента, который должен будет забрать после выполнения работы нужные нам бумаги.
— В чем состоят инструкции, позвольте поинтересоваться?
— О, самая прелесть в том, что нашему потенциальному предателю должны намекнуть, что сильнее всего в возвращении документов заинтересован даже не их хранитель, а тот, кто совсем недавно прибыл погостить у людей из храма святого Луки. Да, вот именно, — опередил я слова, готовые вот-вот сорваться с языка. — Брат Франциск, этот ваш давний недруг… Он ОЧЕНЬ заинтересуется теми людьми, что, в свою очередь, заинтересовались его документами. А выйти на нас он сможет лишь через одно очень забавное заведение. Верно, Висельник?
— Абсолютно. «Неугасимое пламя» само по себе не подарок, а к тому же Дровосек — единственный, кто действительно догадывается о том, кто я такой. — Тут Висельник, также не понаслышке знающий о месте отдыха городского криминалитета, посмотрел на графа и добавил: — Вы знаете об этом заведении?
Не знаю, какой именно реакции он ожидал от нашего нового знакомца, но тот нимало не удивился. Мало того, вопрос словно был им заранее просчитан.
— Забавный трактирчик… Разумеется, я знаю о нем, так как выяснил все возможное о вашей четверке. Но вы ошибаетесь, думая, что Франциск не в состоянии узнать о вас, иначе как узнавая у этого предполагаемого предателя нечеткое описание нанимателей. Ему достаточно просто препарировать его разум.
— А разве он в состоянии добыть что-либо из разума мертвеца? — с невинным видом поинтересовался я. — Мне казалось, что уж что-что, а некромантия (если она все еще существует) к церкви точно не относится. Мертвые молчат… Клим всегда дает очень точные инструкции. Вот и сейчас его агент получает четкие указания убить нашего наемника в том случае, если он попытается каким-то образом связаться с церковниками. Смерть должна произойти у них на глазах, они должны ей заинтересоваться. Там ведь не идиоты?
— Продолжай, — слегка склонил голову граф, отщелкивая очередной серебряный череп на своих любимых четках. — Идиотов там хватает, но не среди элиты.
— В трупе, несомненно, узнают того самого лже-антиквара, что изволил похитить из дома у Павлова ну очень антикварное бюро красного дерева с особо ценными документами внутри. Ну а умный человек всегда сможет вычислить, кем именно был труп при жизни.
— Если что, мы и помочь можем.
— Верно, Ханна. Но это лишь в самом крайнем случае. Так или иначе, но наши недруги просто обязаны будут заинтересоваться заведением, которым управляет некто Дровосек. Там мы их и прихватим. Ведь они вроде бы привыкли прилагать усилия в зависимости от того, кто именно им противостоит… Не так ли, граф?
Черепанов сидел, прикрыв глаза, а на лице застыло весьма довольное выражение…
— Милая комбинация, Стилет. Третье Отделение сильно вас недооценивает, поверьте старому специалисту в подобных делах. Изворотливость, жестокость, готовность использовать любую мелочь для достижения поставленной цели — все это признаки очень перспективного сотрудника. Принципы Макиавелли живут и здравствуют, проходя сквозь века и перемещаясь по всем странам. Остается лишь надеяться, что все сработает именно по тому сценарию, что был изложен. Нельзя ведь исключить и то, что жажда наживы у вашего наемника окажется слабее его осторожности.
— Тогда я предложу ему еще больше денег за участие в очередном спектакле, а вдобавок приложу максимум усилий для обеспечения безопасности. Признаюсь честно, я никогда не буду разочарован, если человек окажется хоть малость лучше представляемого мной. Такие ошибки могут вызвать лишь приятные эмоции.
— Что-то редко я слышал о таких ошибках, — пробурчал Висельник. — Обычно люди оказываются еще более нелицеприятными, чем кажутся с первого взгляда.
— Пессимист, — вздохнул я. — Но так или иначе наши планы все равно осуществятся. Особенно если граф поможет при непредвиденном развитии событий. Да и при предвиденном его помощь тоже понадобится. Самим нам не справиться в сооружении действительно качественной ловушки…
— Вот и ваш друг пожаловал, — прервал меня граф. — Нет, он еще только подошел к дому, но мне вовсе не обязательно ВИДЕТЬ, достаточно просто ЧУВСТВОВАТЬ. Пусть он принесет хорошие вести.
Это верно. Хорошие вести в последнее время стали для нас роскошью. Даже то, что на первый взгляд может показаться благоприятными обстоятельствами, на деле оказывается гораздо более сложным и неоднозначным. Прямые нити свиваются в клубок из ядовитых змей, который можно попытаться расплести, а можно и бросить во врага… Главное определить, что является более выгодным здесь и сейчас, а это не так просто.
Стук в дверь. Граф делает жест рукой, и я слышу, как открывается замок. Воздействие на предметы на расстоянии. Телекинез… Причем очень профессиональный и ставший для него чем-то совершенно обыденным. Чем дольше продолжается знакомство с ним, тем больше новых неожиданных сюрпризов он преподносит. Ну, не совсем чтобы неожиданных, скорее удивляет его мощь.
— Все прошло как по маслу, — с ходу заявил появившийся Клим. — Но вот что интересно… Кто открыл мне дверь?
Ответом был громкий смех, даже граф не удержался от улыбки. Что поделать, Клим никогда не отличался особо сильной чувствительностью к проявлениям мистического характера. Вот и сейчас не сумел почувствовать, что дверь была открыта несколько нестандартным образом. Впрочем, когда ему объяснили причину смеха, он и сам ухмыльнулся от всей души.
