Хэнка встречали двое его верных подчиненных: капитан Брюс Оверкилл и старший инспектор оперативного отдела Бак Норис.
— Чрезвычайно рад вас видеть, — поприветствовал подчиненных комиссар, пожав каждому руку. — Карина мне надоела до такой степени, что я стал с нехорошими мыслями заглядываться на свой бластер. Не умолкает ни на секунду. Тараторит всю дорогу, что мне надо делать, что не делать, куда ходить, куда не ходить, что сказать, как улыбаться. Не дает спокойно работать. Ну да ладно, что у нас здесь произошло? — перешел к делу Хэнк.
— Мафиозная разборка, шеф, — ответил Оверкилл.
— По всей вероятности, люди Фаризетти и Боба Даркмана, — подтвердил слова капитана Норис.
— Остатки двух тел в сгоревшем вагоне, три трупа в соседнем.
— Еще два покойника в разбившемся флаере в десяти километрах по направлению к Плобитауну.
— Что же это получается, — удивился Хэнк. — Фаризетти разошелся с Даркманом?
— Не похоже, шеф, — сказал Оверкилл. — Свидетели утверждают, что вначале по вагонам прошла группа из шести человек, по описанию «докеры» Боба Даркмана. Искали какого-то человека по фотографии. Затем произошла стычка в одном из вагонов с пассажиром, в результате которой «докеры» потеряли троих человек: двух убитыми и одного раненым. Через некоторое время кто-то нажал на стоп-кран, и из подлетевшего флаера, который, как мы выяснили, принадлежит Диего Альваресу — экспедитору мясокомбината Фаризетти, на поезд высадились двое людей. После этого все началось по-настоящему. Перестрелку было слышно во всем составе. Стреляли не только в вагоне, но из летящего рядом флаера. Потом раздался взрыв, флаер загорелся и упал на землю, а вскоре после этого из-за начавшегося пожара автоматика поезда остановила состав. Если бы это был не ночной экспресс, то жертв было бы намного больше, а так пассажиров было мало, никто из простых граждан не пострадал. Вот и все, шеф.
— Кого из участников перестрелки удалось задержать?
— У нас только трупы. Уцелевшим удалось скрыться до прибытия полиции.
— Плохо, очень плохо… — Хэнк задумался. Если Боб Даркман с Фаризетти открыто устроили такой переполох в последнюю неделю избирательной кампании, то причина этому должна быть очень весомой. Как только средства массовой информации узнают о том, что случилось сегодня на магнитной дороге и участии в этой истории людей из Профсоюза докеров, Боб потеряет последние проценты избирателей. Что заставило его и Фаризетти так рисковать?..
— Хэнк! Хэнк! — раздался пронзительный женский крик за спиной комиссара, от которого Хэнка всего передернуло, как от стакана уксуса. — Сколько можно впустую тратить драгоценное время?! Нас ждут на открытии памятника «Честному полицейскому»! Такое впечатление, что это я баллотируюсь на пост мэра!
Хэнк повернулся к кричавшей женщине. Карина Шер — нанятый предвыборным штабом Хэнка на период избирательной кампании имиджмейкер, социолог и специалист по предвыборным технологиям — стояла в двух шагах от него и метала испепеляющие взгляды в сторону помощников комиссара. Ее торчащие во все стороны рыжие волосы делали Карину похожей на индейца, вышедшего на тропу войны, или гарпию с картины художника-авангардиста.
— Мне надоело твое упрямство!
Карина в гневе всплеснула руками. В металлическом «дипломате», который она держала в руке, что-то звякнуло. Карина на мгновение застыла, соображая, что бы это могло быть. Через секунду на ее лице появилось выражение, судя по которому, она догадалась, что послужило причиной странного звука.
— Вот что ты наделал!!! — завопила женщина.
Она присела на корточки, положила «дипломат» прямо на землю, открыла замки и откинула крышку. Внутри чемодана лежали разноцветные папки, мобильный телефон, микрокомпьютер, куча визиток, документов и большой продолговатый предмет, украшенный рисунками полевых цветов, с дарственной надписью «Капитану Хэнку от сослуживцев». Из этого предмета на документы вытекала густая горячая жидкость с хорошо узнаваемым запахом черного кофе.
— Забирай свой термос! — Карина сунула Хэнку в руки давший течь предмет и принялась очищать испорченные документы. — Чтобы больше никакого кофе я в своем «дипломате» не видела!
— Хорошо, хорошо, — сразу согласился Хэнк и, воспользовавшись тем, что имиджмейкер занята содержимым чемодана, вместе с подчиненными незаметно отошел в сторону. — У меня мало времени, поэтому вам придется действовать самостоятельно. Первое, — сказал Хэнк, загибая пальцы, переложив для этой цели термос в левую руку, — меня интересуют те, за кем охотится Боб Даркман. Второе: какой интерес в этом у Фаризетти? И, наконец, третье: что здесь, черт побери, происходит?
— Мы все выясним, — ответил Оверкилл.
— Можете на нас положиться, шеф, — подтвердил Норис.
— Хэнк! Хэнк! — пронзительно закричала Карина. Она подбежала к комиссару и схватила за рукав плаща. — Там журналисты! Пошли, ты дашь им эксклюзивное интервью по этому происшествию!
— Я не могу этого делать, расследование только начинается. Я обязан соблюдать тайну следствия.
— Молчать! Делать только то, что я говорю! Вот приблизительно то, что ты должен сказать! — Карина сунула Хэнку в руку листок бумаги с большим пятном от пролившегося кофе. — Марш к журналистам! — Она толкнула комиссара к ограждению, за которым толпились люди с кинокамерами и микрофонами.
— Хэнк! Хэнк! Комиссар! — радостно закричали работники средств массовой информации, заметив, что комиссар направился в их сторону. Защелкали затворы фотоаппаратов.
— Скажите, что здесь произошло? Это начало новых гангстерских войн? На кого ляжет ответственность?
— Здравствуйте, — весело приветствовал журналистов Хэнк, — отличный сегодня день, не правда ли? — После этой фразы комиссар получил ощутимый удар локтем от своего специалиста по предвыборным технологиям и сразу поменял тон разговора. — Ужасное происшествие. Впервые за двадцать лет такая трагедия…
— Комиссар! «Криминальный вестник». Не связан ли этот инцидент с переделом сфер влияния на рынке нелицензионных стереопрограмм в среде этнических группировок с Антареса?
— Э-э-э… — Хэнк посмотрел на лист бумаги в своей руке. — Виной всему политика начальника службы безопасности Плобоя Леона Смайлза. Это его ведомство не способно восстановить закон и порядок. Бездарное руководство Леона Смайлза, при котором непомерно растут расходы и непомерно раздувается штат, привело нас всех к тому, что мы имеем.
— Комиссар! Комиссар! Какой коэффициент уровня прочности систем безопасности пассажиров в эргонулярном поле рассматривался вашей службой?
