— Плохо, Валерий Иванович, очень плохо сработали. А это, — Осташков взглядом показал на папку, — как произошло?
— Пока не знаю. Но слово «плохо», здесь уже не подходит. В международном терроризме нас ещё не обвиняли. Вам следовало поставить меня в известность, чем он планирует заниматься, отсюда и все наши проблемы.
— Если бы я знал, не пустил бы, — хмуро сказал генерал Осташков. — Ладно, обвинять друг друга потом будем. Надо теперь из этой ситуации как-то выходить. Есть идеи?
— В СГА на уши подняли сразу два федеральных агентства. Нужно действовать осторожно, не привлекая внимания, что непросто. Но Кузьму надо оттуда вывозить, причём немедленно. Было бы хорошо, если бы они на связь вышли, хоть с кем-нибудь, чтобы инструкции передать. Поставьте родных в известность, если звонить им будут.
— Предлагаете мне с князем Воронцовым говорить? — ухмыльнулся Осташкин. — Он человек злопамятный, не хуже… кхм… семейное у них это. Он на этом фоне может в посольство американское пойти и потребовать, чтобы его… дочь вернули в целости и сохранности.
— Можно сделать это аккуратно. Пусть ей скажут, чтобы попросила Кузьму позвонить, к примеру, Петру Сергеевичу.
— Хорошо, это мы сделаем. Кстати, можно больше информации по этому высокому военному чину, — Осташков положил ладонь на папку.
— Он занимался исследованием одарённых. У них запущено две программы по созданию идеального солдата. Конкретно он руководил одной из них. Часа через два подготовлю всю необходимую информацию. Американцы пока не знают кто и зачем всё это устроил и мои люди, если получится сделать это аккуратно, подчистят кое-какие хвосты. Если Кузьма в ближайшие дни не выкинет ничего подобного и удастся его оттуда вытащить, то всё может и обойтись.
— Тогда вытаскивайте его, Валерий Иванович, это как раз по вашей части.
— Кое-какие меры мы уже предпринимаем.
Чикаго, южные кварталы, часом ранее
Дверь в кабинет главаря уличной банды открылась, выпуская из помещения Глеба. Немного наклонившись, он ухватил тело мистера Джексона за ворот жёсткой рубашки, выволакивая его в коридор, а затем к лестнице.
— Чёртовы нигеры, — ругался мужчина, — заставляете работать сверхурочно.
Спустив тело по лестнице, Глеб отволок его к центру комнаты, куда ранее стащил других членов банды. Подтянув их предводителя, он положил его повыше.
— Живучий, — Глеб поднял руку, в которой сжимал пистолет с длинным глушителем. Наведя оружие на голову одного из темнокожих парней, он дважды нажал на спусковой крючок. Даже с глушителем выстрелы прозвучали довольно громко. Парень дёрнулся в последний раз и затих.
Пройдя к входной двери, Глеб поднял оставленную там канистру с бензином. Пара минут ушла на то, чтобы облить тела и всё вокруг. Канистру он бросил там же и полез за пазуху, но в это время зазвонил сотовый телефон.
— Да, солнышко, — сказал мужчина, попутно вынимая из кармана пластиковую палочку в палец размером.
— Ты сейчас чем занят? — спросил женский голос.
— Работаю, — отозвался Глеб, ломая палочку, зажав её между пальцами, затем потряс ею, взбалтывая жидкость внутри.
— Ты просил предупредить, если в городе что-то значимое случится. Так вот, из центра к нам прилетело сразу четыре мастера. Они планируют хорошенько встряхнуть клан Уоллесов.
— Я понял, спасибо, — мужчина достал из кармана рекламную карточку магазина, торгующего тёплым снаряжением для походов и альпинизма. Посмотрев на часы, отметил, что магазин откроется только часа через два. — Позвоню, как только освобожусь.
— Увидимся вечером.
В трубке послышались короткие гудки. Глеб бросил быстро нагревающийся пластик в лужу бензина и спокойно вышел из дома. Рано утром на улице было очень тихо. Люди из бедного района спали, не собираясь покидать тёплые постели. Так же неспешно, Глеб прошёл к своему внедорожнику, хлопнул дверью, усаживаясь на место водителя, завёл двигатель. Когда машина сворачивала на соседнюю улицу, в окне дома, стоявшего в тупике, сверкнула яркая вспышка, затем полыхнуло пламя, едва не выбившее окна.
* * *
Штат Джорджия, город Атланта, девять часов утра
Двенадцать часов в дороге, в не самой удобной для этого машине, сильно выматывают. И это учитывая, что я проспал большую часть пути в отличие от Джима. Ульяна тоже поспала немного, но даже так выглядела уставшей. Атланта встретила нас прекрасной погодой, градусов десять тепла и безоблачным небом. Мы словно въехали в весну, вырвавшись из холодной и мрачной зимы.
Выбрав стоянку рядом с огромным супермаркетом, мы сначала отправились за новой одеждой, решив выбрать что-нибудь практичное и дешёвое. Что касается дешёвой одежды, то её здесь было много. Джинсы за пятнадцать долларов, рубашка и лёгкая куртка ещё пятьдесят, кроссовки — двадцать пять. За пятьсот долларов мы втроём полностью переоделись, сменив зимний гардероб на весенний. Попутно купили пару рюкзаков, несколько пледов и всякой мелочи, на следующие двенадцать часов пути. Расплачивались наличными, оставшимися от несостоявшейся сделки с чернокожей бандой.
Часов в одиннадцать мы забрели в местный ресторан фастфуда. Ульяна предлагала небольшой семейный ресторан через дорогу от супермаркета, но Джим эту идею забраковал, сказав, что там отвратительно кормят. А здесь мы заказали густой суп, который подавали в хлебной корке и ещё несколько порций жареной индейки, с картошкой и острым соусом. Мы почти сутки ничего не ели, поэтому обед показался изумительным.
Наш столик у окна выходил на оживлённую улицу и пока мы обедали мимо несколько раз проносились машины полиции с включёнными проблесковыми маячками. Ульяна при этом выглядела так, словно это за ней мчалась погоня.
— Расслабься, — сказал я, отправляя кусочек жареной индейки в рот. — Большинство преступников в бегах ловят именно потому, что они именно так и выглядят. Взгляд опущен, постоянно вздрагивают и торопятся на другую сторону дороги перейти, когда полицейских видят.
— Это для вас ситуация привычная, а мне страшно, — сказала она, ковыряя ложкой в супе.
— Хлеб размокнет, кушай быстрее, — посоветовал я. — Хорошо бы нам без происшествий добраться до юга. Один рывок и мы на берегу Атлантического океана.
Я развернул дорожную карту, купленную за десять долларов. По словам продавца, с того момента, как все начали пользоваться навигаторами и электронными картами, бумажные путеводители уже никто не покупает. А так как Джим планировал поспать хотя бы часов шесть, то машину придётся вести мне. Надеюсь, я не заблужусь в хитросплетениях местных дорог.
В ресторанчик как раз вошли два копа, огляделись. Я поймал взгляд Ульяны, повернулся к двери, бросил на них короткий взгляд и продолжил изучать карту. Пока один из них направился к стойке продажи, второй решил подойти к нам.
— Доброго дня, — поздоровался он. — Отличная погода сегодня.
— Не то слово, — отозвался я, затем свернул карту, бросив её на стол. — Солнышко светит, уже хорошо.
Я отметил на поясе полицейского кобуру с пистолетом. Он привычным движением положил руку на неё, касаясь большим пальцем особой пряжки.
— У вас всё в порядке? Может, помощь нужна? — спросил он, глядя на Ульяну. — Вы неважно выглядите.
— Всё хорошо, — ответила она. — Просто не выспалась.
— Путешествуете? — он кивнул на карту.
— Спасаемся от холодов и едем на юг, — сказал я. — У нас отпуск.
— Даже завидую немного, — полицейский улыбнулся. Ещё раз посмотрел на Ульяну, но того, что ожидал, не увидел. — Удачного путешествия.
— Спасибо, — я подождал минуту, пока полицейский вернётся к своему напарнику и бросил взгляд через стол. Ульяна на это лишь фыркнула, вернувшись к супу.
Джим говорил, что если ехать дальше на юг, то нужны номера местного штата, чтобы у полиции было к нам меньше вопросов. Да и риск того, что предыдущую машину будут искать больше, чем угон новой. Поэтому выбора особого не было, и мы немного прогулялись по городу, в сторону большого крытого стадиона, где разместилось аж три просторные стоянки. Место практически безлюдное, а некоторые машины выглядели так, словно к ним не прикасались пару месяцев. Выбор пал на минивэн с просторным салоном. Бензина в баке, правда, почти не осталось, да и пахло в салоне не очень приятно, но буквально на следующей улице мы наткнулись на заправочную станцию под маркой Шеврон. Полный бак обошёлся пятьдесят долларов, и учитывая ещё как минимум две заправки, бензин съест четверть оставшихся у нас денег.
