Джек не спал с полчетвертого до пяти часов, а когда наконец уснул, последовал слишком ранний подъем – в пять пятнадцать, поэтому окончательно прийти в себя ему удалось лишь на борту транспорта, где помимо него находилось еще три десятка невыспавшихся солдат.
Лейтенант Хирш тупо таращился в мутный иллюминатор, а сержант Шойбле храпел, развалившись на полу, подстелив себе лишь тонкую накидку.
– Ты знаешь, что случилось? – спросил Хирш, подсаживаясь на скамью к Джеку.
– Что? – спросил тот, еще не до конца понимая, где находится.
– Лефлер признался мне, что наш очередной сфероид взорвали.
– Сфероид?
– Да, тот, который тебе так понравился. Они стали его испытывать, вошли в грунт, и потом он шарахнул так, что там теперь огромная воронка с натекающей водой. Наверное, будет болото.
– Будет, – кивнул Джек. – И там будут водиться сапиги.
– Эй, ты меня слушаешь или тебе как горохом об стену?
– Я понимаю, Тедди. Все прекрасно понимаю…
К ним подошел Лефлер, постоял какое-то время рядом, потом нагнулся и прокричал сквозь шум моторов:
– Ситуация скверная, ребята, противник пытается обороняться, так что ждут только нас!
Сказал и ушел, оставив Джека с Хиршем в полном недоумении и долей необходимого страха. Всю сонливость как рукой сняло, и Джек снова стал прокручивать слова Лефлера, пытаясь уловить в них скрытый смысл. Возможно, следовало подойти к капитану и попросить каких-то объяснений, это же не шутки, в конце концов, но в этот момент «середняк» лег на разворот и стало понятно, что они уже прибыли.
Краем глаза Джек увидел в иллюминаторе голубоватую гладь воды – то ли море, то ли озеро. Но когда «середняк» приземлился и они выбрались из-под его корпуса, никакой воды не было, только засеянные кустарником пологие склоны, а еще грохот артиллерии – где-то совсем рядом.
– Так, группа!.. – прокричал Лефлер и сделал пилотам знак, чтобы заглушили турбины накачки. – Так, группа! Вон там, на юго-востоке в обрывистом скальном берегу пробита брешь, достаточная, чтобы нам туда забраться, однако противник все еще силен, его подавляет артиллерия!..
– Прошу прощения, сэр! – приоткрыл дверцу Джек. – Куда бьет артиллерия, если там подземелье?
– Артиллерия бьет в брешь. Сейчас мы подтянемся на огневые позиции артиллеристов и атакуем после того, как состоится полное подавление сил противника. Всем все ясно?
У Джека еще были вопросы, но он видел, что Лефлер сейчас к диспутам не склонен.
До другого берега было километра три, и он казался совершенно пустым, если бы не огромная, тридцать на двадцать метров, пробоина в скальной стенке, в которую, один за другим, влетали стодвадцатимиллиметровые снаряды.
«Бум-бум-бум-бум!» – прокатывалось эхо, и Джек видел желтоватые маркеры снарядов, которые выстраивались в колонну точно посередине пробоины. Потом взрывались где-то в глубине, над скалами поднималась дымка пыли, и невидимый отсюда наводчик припадал к мониторам шпионской аппаратуры и определял активность врага на глубине в десятки метров.
Иногда его отчета приходилось ждать минуть пять, а вот сейчас он управился быстро, и снова: «Бум-бум-бум-бум» – у артиллеристов все было схвачено.
Разумеется, Джеку об этих приготовлениях и наводчике никто не рассказывал, но он и сам соображал без посторонних подсказок. Вскоре в свою оптику он сумел разглядеть на том берегу несколько зенитных танкеток. Они пока тихо сидели и сторожили выход, – видимо, была информация, что враг мог пойти на прорыв. Но какой тут прорыв, если между ними озеро?
Снова ударили орудия, где-то зазвенела гильза, и офицер стал выговаривать солдату – что-то тот сделал не так.
– Мы здесь до обеда просидеть можем, – пожаловался на корпоративной волне Шойбле.
– У меня есть шоколадка, – сообщил Хирш.
– Я этим не питаюсь, я ем нормальные продукты.
«И кто поставляет им карты?» – подумал Джек. Аккуратность авиаударов в двух последних случаях производила впечатление. Причем карты должны быть самые точные, чтобы бомба ударила в стену, не обрушая потолок и не заваливая все проходы.
По фронтовым меркам это была ювелирная работа, и для нее требовался точный расчет. И карты. Самые лучшие карты, желательно из архивов самих «носорогов».
Джек покосился на разведчиков, они ждали стоя, пристально вглядываясь в далекий берег и нетерпеливо перебирая ногами. Это напомнило Джеку фильм про старую охоту, когда на зверей охотились с собаками. Перед тем, как их спускали с поводка, бедные животные мучилась от невозможности начать преследование немедленно. Для них было высшим счастьем, как и для арлизонцев сейчас, преследовать и уничтожать врага.
И «бэжэ» тоже, но их они за равных не считали, Джек успел это заметить.
«Носороги» являлись более опасными, а потому более желанными врагами, такова была психология арлизонцев.
Джек поискал глазами Лефлера, но его нигде не было. Справа арлизонцы, за ними артиллерия и пара радарных станций. Слева «грей» Хирша, «грей» Шойбле и склон с редкими цветами, похожими на рубинии – так здесь называли ромашки.
– Внимание, десант! – объявился в эфире Лефлер, и в этот момент откуда-то от кромки воды на склон выкатилась большая десантная машина – человек на пятьдесят пехоты.
– Ну наконец-то, – пробурчал по радио Шойбле, и тотчас на том берегу расцвели яркие огненные цветы – четыре или пять зенитных танкеток сыпали боекомплектом с усиленными снарядами, стараясь прервать полет скоростной маневрирующей цели.
Джек увидел лишь узкий профиль диска и заорал:
– Бежим, Тедди! Бежим!
И уже включив подачу, вспомнил, что проорал только на корпоративной волне, и пришлось на бегу продублировать открыто: спасайтесь!
Но все уже и так спасались: разведчики уносились так быстро, что казалось, будто они таяли в воздухе, и в следующее мгновение подраненный зенитками диск достиг нужной дистанции и отцепил пару торпед, которые нырнули в воду и понеслись в глубине к берегу.
На экране «таргара» мелькала трава и редкие рубинии, слева от него грохал опорами «грей» Хирша. Джек бросил взгляд в панораму задней камеры и увидел «грей» Шойбле, который безостановочно бил из пушек по низколетящей тарелке. Яркие гирлянды разрывов спеленали ее корпус, но, казалось, не приносили вреда, однако вдруг вся конструкция полыхнула пламенем, развалилась на десяток кусков, и они, разойдясь веером, начали падать.
Не успел Джек осознать тот факт, что Шойбле сбил тарелку, как перед позициями артиллерии поднялись гигантские фонтаны грунта, а по земле прокатилась такая волна, что Джеку показалось, будто машина оторвалась от поверхности.
