Теперь оставалось лишь произвести стрельбы в воздухе и, основываясь на полученных данных, начать вооружать вторую машину, однако тут возникала некоторая проблема. На складах крепости осталось еще несколько пулеметов модели «Рикон», но, в отличие от использованных им восьмимиллиметровых «Тиссонов» с ленточной подачей, эти были меньшего калибра, к тому же с дисковыми магазинами всего лишь на четыре десятка патронов. Пришлось обратиться за помощью к Спайковскому, так как его завод выпускал и бронемашины с пулеметным вооружением. К сожалению, привезенные образцы оказались слишком громоздкими. «Рикон-6» имел довольно крупный калибр в двенадцать миллиметров, превращающий пулеметы практически в мелкокалиберные автоматические орудия. Установить их было заманчиво, так как огневая мощь возрастала в разы. Проведя бессонную ночь над чертежной доской и потратив на расчеты десяток тетрадных страниц, Сергей все же решил отложить эти пулеметы до лучших времен, а оставшуюся машину вооружить «Риконами». Для установки «шестерок» требовалось капитально переработать и усилить схему крепления, а еще лучше – расположить их в носовой части, применив хотя бы простейший кулачковый отсекатель.
Как он и предполагал, возникли проблемы с желающими обучаться летному делу. На общем построении Сергей выступил с обращением к гарнизону крепости о наборе в эскадрилью, но получил в свое распоряжение лишь семерку добровольцев. Два пацана, мужик лет сорока, пара девчонок из его отряда, плюс Тейрина, которая вызвалась одной из первых, – вот и все желающие. О каком-то там тщательном отборе даже речи быть не могло, пришлось довольствоваться тем, что имел.
Сергей тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на оранжевую смесь в стоящей перед ним тарелке. Похожая по виду на обыкновенную тыквенную кашу, эта смесь имела приторно мятный вкус, и есть ее совершенно не хотелось. С трудом заставив себя проглотить пару ложек «месива», он запил его чаем и решительно отодвинул тарелку в сторону.
Встав из-за стола, несколько минут смотрел на улицу. Судя по синему небу за окном, практически без единого облачка, день обещал быть хорошим, а значит, дел предстояло много. Нужно поспешить и подготовить самолет к полету, так как в это время года подобные дни редкость. В основном небо затянуто серыми тучами, и в воздухе висит постоянная противная изморось или сыплет мелкий снег.
В дверь постучали:
– Господин лейтенант!
– Секунду. – Сергей снял со спинки стула форменную рубаху и, надев ее, открыл дверь. – Что случилось?
Стоявшая за дверью девушка козырнула:
– Господин лейтенант, спуститесь к телефону, вас срочно требует господин капитан.
– Адмирал на мостике! – Все находящиеся в рубке корабля вытянулись по стойке «смирно».
Полноватый лысый человек в синем мундире с белоснежными адмиральскими погонами на плечах внимательно оглядел замерших.
– Капитан Максан, докладывайте, – бросил он, останавливая свой взгляд на высоком седовласом мужчине, на предплечье мундира которого красовались четыре золотистые галочки.
– Транспортник «Литекс» и сопровождающий его эсминец «Тайк», находящиеся в Рекайском проливе, подверглись нападению пары ястанских бомбардировщиков и запрашивают помощь.
– Так пошлите ее! – буркнул адмирал.
– Тройка аэростатов уже вылетела с нашей базы на подмогу, но будет там не раньше, чем через пару часов.
– Пары часов у нас нет, – адмирал нахмурился. – За это время эскадру потопить можно. Ближе у нас разве никого нет?
– Только Наймарская крепость и приписанный к ней аэроотряд.
– Так поднимите его!
– Но… – капитан на мгновение замялся. – Судя по реестру, они располагают лишь одним аппаратом разведывательного класса. А сам отряд лишь недавно восстановлен…
– Плевать. – Адмирал с гневом посмотрел на подчиненного. – Свяжись с крепостью, и пусть поднимают в воздух все что можно, даже если у них там только телега с привязанными к ней воздушными шарами. Пусть сажают на нее солдат с винтовками и летят… нам главное – выиграть время.
– Слушаюсь, господин адмирал! – козырнул Максан.
– Около сорока терров к востоку от нас. – Роханцев обвел кружочком точку на карте, предварительно развернутой на нижнем крыле биплана. – Судя по радиограмме, два ястанских аэростата преследуют транспортник, сопровождаемый легким эсминцем. Из штаба требуют, чтобы мы перехватили ястанцев и отвлекли их внимание до подхода трех аэростатов, которые уже вылетели с базы в Тойгуне. Сможешь?
– Не знаю. – Сергей задумчиво посмотрел на карту. – Я ведь его толком и не облетал, – сказал он, похлопав рукой по крылу самолета. – Кто знает, что за сюрпризы он мне может преподнести!
– Надо, Серг, надо. За невыполнение приказа по головке нас не погладят. В штабе плевать, что у нас нет аэростатов… Хотя тут я сам виноват, – Андре вздохнул. – Когда отсылал в штаб флота документы о передаче базы под твое командование, включил в состав аэрогруппы аппарат, восстановленный Каем, правда, отметил его как легкий разведчик… Видимо, послать действительно больше некого.
– Ладно, раз надо, значит, надо, все равно рано или поздно это должно было случиться, – сказал Ратный. Свернув карту, он сунул ее за голенище сапога. – Задание понял, господин капитан, разрешите выполнять? – козырнул он, ободряюще улыбнувшись нахмурившемуся коменданту.
– Не хорохорься, – поморщился Роханцев, – и поосторожнее там. А то, не дай Пресветлый, с тобой что-нибудь случится, мне этого многие не простят… – комендант покосился в сторону стоявшей неподалеку Тейрины, которая вместе с другими девушками помогала готовить биплан к полету.
– Да уж, постараюсь не лезть на рожон, – усмехнулся Сергей, чувствуя подступающий мандраж и неожиданно осознавая, что вскоре ему придется сойтись в воздушном бою с реальным противником.
– Господин аэр-лейтенант, боезапас загружен! – Голос подбежавшей девушки вывел его из неожиданного оцепенения.
Сергей вздохнул и, бросив взгляд на Роханцева, который, отойдя в сторону от самолета, нервно раскуривал арому, растерянно кивнул девушке:
– Хорошо, лишних с поля.
Его взгляд упал на нарисованный на борту опознавательный знак Руссарии: красный трилистник, состоящий из трех ромбов, вписанных в синий круг. Подумав, что тот отдаленно напоминает знак радиационной опасности, Сергей усмехнулся своим мыслям и взобрался на крыло.
На этот раз биплан оторвался от земли с заметным трудом, пробежав почти через все поле и уйдя в небо лишь у его края – сказывалось навешенное вооружение и полные коробки боезапаса. Все это сразу же утяжелило машину, и явственно ощущалось, что двигатель работает практически на пределе. К тому же заметно снизилась аэродинамика машины; она неплохо слушалась рулей, но маневренность резко упала, и даже обычный разворот шел по гораздо большей дуге, чем обычно. Это, конечно, являлось большим минусом, но жалеть об установке четырех пулеметов вместо двух было уже поздно.
