— Ух, ты! — взвесив в руке, отметил он вес прибора, — лёгкая! УКВ? — сказал он в сторону Бори.
— УКВ, — подтвердил сержант и подбоченился правой рукой, переводя ладонь ближе к открытой кобуре АПСа, — Разберешься? Частота выставлена. Нажмёшь на тангенту — говори. Сказал всё что хотел — отпусти. Проверь работу при мне, — тыкнул Боря старшему по возрасту и опыту военному. Тот кивнул, не обращая внимания на тон и поведение Бори. Нацепил на плечо ремни чехла, приложил щекофон к уху. В наушнике тихо шипел эфир. Нажал на тангенту целиком. Тональный вызов ударил заливистой трелью звука. Отпустил рычаг. Звон в наушнике прекратился. Вместо него с шипением эфира раздался голос нашего Горыныча.
— Я Змей. На приёме — приём! — брови посланца поднялись вверх поощряя кличку того кто ему ответил на вызов.
— Я Серый. Как слышишь? Приём? — представился парламентёр.
— Слышу тебя хорошо. Расходимся. Жду сеанса через пять минут. Боря — домой! — коротко ответил Змей. Оба посланца повернулись друг к другу спиной и, периодически оглядываясь, спокойно пошли к своим позициям, разрывая дистанцию между спинами.
Сеанс связи состоялся почти сразу же.
— Я — змей на приёме. Приём, — привычно прозвучало в эфире на вызов.
— Я Тролль, слушаю тебя, Змей, — отдали первенство разговора с другого конца щели в наши руки.
— Ага. Тогда так. Выходите с поднятыми руками к месту, где мы вам рацию передали. Там складываете своё оружие. ВСЁ оружие, — подчеркнул тоном и высотой звука свои последние слова Змей, — Затем, становитесь на колени. Или ложитесь на землю — руки в таком случае — за спину в замок. Как вам будет удобно. На размышление — двадцать минут. По истечению времени открываю огонь без предупреждения. Условия понятны? Приём, — закончил Змей ультиматум с огромным удовольствием.
— Куда так торопишься Змей? И вообще вы кто такие? — игнорировал вопрос Горыныча Тролль.
— У меня до сумерек осталось три часа, поэтому не советую тянуть время пустыми разговорами. Мы особая десантно-штурмовая манёвренная группа краснознамённого среднеазиатского пограничного округа, — по привычке обозвал свой округ, в котором прослужил всю жизнь Змей. И заодно присвоил нашему отряду новое наименование.
— Какая граница, Змей? После того что случилось? Какой округ? От Туркмении только пыль летела при бомбардировке. На кого работаем — пограничник? — игнорировал угрозу уничтожения собеседник.
— Работаем на секретный объект Кушак, прикрываем его от таких хитросделанных как вы. А ты, горный дух, на кого пашешь, если не секрет? — разговор приобретал интересный разворот. Все у кого были радиостанции, прилежно слушали эфир. И Кушак в том числе.
— В том то и дело, что секрет. Но для тебя скажу — спецназ Забво, — врал Тролль, понимая, что близкое к правде враньё быстро не раскрыть, — посланы для установки связи с выжившими объединениями и разведки путей сообщения.
— Трендит! Мля! — не удержался Грязнов, но тангенту не нажал и его никто кроме бойцов вокруг не услышал.
— Ну, если ты спецназ и разведка то представься, Тролль? Звание, должность место постоянной дислокации, фамилия и звание командира части и его заместителей, номер вэчэ, — тут же предложил Змей.
— И что, ты в Забво запрос пошлёшь прямо из щели, голубиной почтой? — иронично спросил командир разведчиков, лихорадочно считая варианты.
— Пятнадцать минут до открытия огня, — напомнил о времени наш начальник, — Зачем голубиной почтой, у нас база данных на все подразделения Вооружённых Сил вшита в компьютер. Мы твой трёп в течении минуты проверим. Мы ж из КГБ СССР вышли. Ну. Хочешь проверить?
— Я, Кушак-Один — Троллю! Как слышите? Приём? — вылез в разговор Бобко по своему первому контрразведывательному профилю. Змей вздохнул спокойно. Его дело в поле было сделано. Группа заблокирована и поставлена перед выбором: либо быть уничтоженной в западне, либо выполнить требования Горыныча. Появление на связи Кушака предполагало свободу манёвра и дополнительные варианты компромисса без применения военной силы и получения большой крови вместо результата. Поэтому, основной задачей для майора стало нагнетание давления на боевиков в щели и подталкивание их к приемлемым для Кушака вариантам. В любом случае силовое уничтожение не гарантировало захвата командира группы. А по всем неписанным законам только он в полной мере обладал информацией о том, кто им руководит и состоянии дел на всём том пути, что прошёл их отряд до места встречи с пограничниками, — Давай свои координаты, щас проверим, — просто сказал Бобко. Если разведчик назовёт правильные данные, а они являются совершенно секретными и у амеров или китайцев могут оказаться только в случае захвата документации в отделе кадров разведки округа или непосредственно в части, где хранятся личные дела офицеров и прапорщиков, то есть смысл ему поверить. Для самого командира группы, если он выдаст верные данные на проверку, это тоже послужит тестом для тех, кто его задержал; знать такие вещи и точно определить верность выданной информации могут только свои. Особенно в деталях.
И Тролль выдал данные по себе лично, игра стоила свеч. Ответ последовал через минуту, именно столько потребовалось оператору на Кушаке, чтобы ввести данные и получить ответ на экране компьютера.
— Подтверждаю твою информацию, — выдал Кушак по связи, — Но откуда я знаю что ты — это ты? Тролль? Придётся тебе согласиться на условия Горыныча, для нашей же безопасности. Твои парни погостят в овощном складе на заставе. А ты съездишь ко мне на Горку. Мы сверим твои отпечатки, и последнюю фотографию из личного дела, которую тебе переклеили, когда майора за Чечню присвоили вне очереди. Если ты мне не врёшь, то бояться тебе и твоим людям нечего. А вот если ты не тот, за кого себя выдаёшь, то можешь начинать прорыв прямо сейчас. Сколько у него времени осталось Змей, — поинтересовался и напомнил об ультиматуме Бобко.
— Пять минут, — тут же ответил Змей, — всем блокирующим — готовность к открытию огня, миномётчикам к ведению беглого огня методом огневого вала. Ждём. Время пошло, — открыл счёт пяти объявленным минутам командир ДШМГ и подтянул к себе автомат.
Секунды потянулись растянутыми ракетами, приближая неизвестную развязку. От решения командира разведчиков зависели многие жизни. Особенно людей его группы. Наша мортира, четыре пулемёта, столько же снайперов, подствольники, минное поле в тылу окопавшейся группы не оставляли разведчикам никаких шансов в случае, если бы они отвергли требование Горыныча.
Разведка тянула с решением до последнего, просчитывая варианты и не только.
