Получается, что если для остановки сердца нужна волна частотой около семи герц, то четвертьволновой вибратор должен иметь геометрические размеры минимум в один с четвертью метр. А это внушительных размеров раструб. Сол потер лоб, мысленно прикидывая, подо что можно замаскировать подобного рода объект, но ничего путного в голову не приходило. Он ощутил невольное раздражение и посмотрел на часы — уже три часа пополудни. Если он ничего не придумает, то следующий полдень встретит в размышлениях над проблемой: откуда взялся еще один покойник?
Веселенькая перспективочка, ничего не скажешь. Конечно, можно плюнуть на все и позаботиться о себе и об Анне. Если понадобится, затащить ее к себе в постель и, коли другого выхода не будет, попросту изнасиловать. И хотя Акселю претило применять силу в отношениях с женщинами, создавшаяся ситуация освобождала его от моральных запретов. Впрочем, судя по поведению Анны, вряд ли потребуются столь жесткие меры. А при таком продолжении их из каюты сам черт не выскребет! Ураганом инфразвука с постели не сдует! Что и говорить, мысль соблазнительная, только как же быть с остальными? Кто их спасет, если не он, Соломон Хук?
Аксель нервно заходил по комнате, потом бухнулся в кресло и закурил сигару. Обычно этот ритуал позволял ему сосредоточиться. Обычно, но не сейчас. Сколько Сол ни старался, ничего путного не получалось, хотя комната и заполнилась необыкновенно быстро волнами синеватого ароматного дыма. Тогда он бросил недокуренную сигару в пепельницу и принялся размышлять без помощи катализатора. Что он имеет?
Если последовательно восстанавливать событийную картину, то все получается идиллически и вместе с тем необъяснимо. К вечеру наличный персонал собирается в жилом блоке, ужинает и укладывается спать. Сперва Аксель заподозрил было, что имеет место отравление, а Анна всего лишь закрывает глаза на наличие в крови психотропных препаратов. Оказалось, что все не так. Спаркс рассказал, что остальные не выносят его стряпни, и Сол ни на миг не усомнился в правдивости его слов. Для очистки совести он-таки проверил замечание неумелого кока, но его утверждение полностью подтвердилось — все предпочитали трапезничать каждый в своей каюте. Значит, версия о психотропных препаратах химического происхождения отпадает, и он возвращается к первоначальному варианту.
Итак, что же происходит на самом деле? В какой-то момент один из заснувших по непонятным причинам просыпается, встает и, облачившись в нормальную повседневную одежду, отправляется на свежий воздух. Там — кстати, вполне может статься, что и сразу по пробуждении — его обуревает непреодолимое желание взобраться вверх по склону и с высоты, так сказать, птичьего полета обозреть окрестности. Уже наверху происходит новая метаморфоза, и вместо желанного миросозерцания человек бросается со скалы… А возможно, в состоянии эйфории пытается взлететь?
Но допустим, что доминирует именно желание суицида? Сол вновь задумался. Пожалуй, нет. Если хочешь покончить с собой, зачем прибегать к столь трудоемкому способу? Способу, связанному с изнурительным километровым подъемом, да и потом… Вместо незаметного соскальзывания в небытие — долгое падение и нескончаемая боль, переворачивающая все твои внутренности уже после того, как мосты сожжены, и только отчаяние сопутствует страданиям! Отчаяние, безнадежность и в последний миг неизбежно приходящее прозрение!
Аксель представил себя на месте очередного «летуна» и содрогнулся от ужаса фатальной перспективы. А каково было им? Что толкало людей на последний, роковой шаг? Так ли уж плоха жизнь, чтобы заканчивать ее в нелепом полете сверху вниз, тараня головой и прочими частями тела металлические выступы? В подобное решение он просто отказывался верить.
Однако именно на этом этапе своих рассуждений Хук понял, что фантазия его иссякла. Как ни пытался он продлить канву размышлений, ничего стоящего придумать не мог. Мысли по-прежнему вращались вокруг одного и того же: кто-то очень хитрый затеял искусную игру, и если Сол не разгадает следующий шаг игруна, случится беда. Через четверо суток «Неудержимый» вернется на Ян, но вернется лишь для того, чтобы забрать жалкие остатки экспедиции. Аксель решительно поднялся из кресла, вышел в коридор.
Перед дверью Нэша Леона он невольно задержался. Все то время, что он провел на базе в тщетных потугах отыскать разгадку тайны, экзобиолог провел за раскладкой пасьянса. Этот факт выглядел дико и уж как минимум противоестественно.
— Мистер Леон, можно к вам? — произнес он, остановившись на пороге.
— Мистер Хук…— Близоруко щурясь, щуплый экзобиолог посмотрел на визитера поверх неказистых очков, сидевших на лице едва ли не по диагонали.— Как продвигается ваше расследование?
— Да, собственно, никак,— искренне признался Сол.— Потому я и пришел к вам. Быть может, мы вместе сможем что-то придумать?
Некоторое время Нэш молчал, сосредоточившись на пестром ковре пасьянса, затем переложил очередную карту и, удовлетворенно откинувшись в кресле, снял очки.
— Наконец-то получилось.
— Получилось что? — не понял Аксель.
— Пасьянс сложился.
Сол искренне удивился. Ему казалось совершенно немыслимым, что кто-то, зная о надвигающейся катастрофе, может радоваться такому пустяку, как удачный расклад карточной головоломки. Великан привык не реагировать, по крайней мере внешне, на происходящее, но в данном случае, видимо, до конца сдержаться не сумел.
— Я вижу, вы удивлены, мистер Хук? — кисло усмехнулся экзобиолог.— А что вы скажете, если узнаете, что именно этот пасьянс я раскладываю уже восемь лет?
— Быть того не может.
— Нет, правда,— удовлетворенно кивнул экзобиолог.— Он называется — «Черная Эшер». В мировой истории известен единственный достоверный случай, когда удалось его сложить. Говорят, Мария Антуанетта переложила ключевую карту в день своей смерти.
Аксель неуютно поежился. Все это, конечно же, чушь, но психологически слова Леона на него подействовали, мягко говоря, убийственно. Этого он не мог не признать.
— Вам следовало сегодня отказаться от раскладывания.
— От судьбы не уйдешь, мистер Хук,— невесело усмехнулся собеседник,— а незнание предстоящего не избавляет от его неизбежности,— закончил он мысль философским пассажем, уперся локтями в столешницу, уложил подбородок на сцепленные пальцы и едва ли не с жалостью посмотрел на гостя.— Завтра вы получите еще одного покойника, мистер Хук. Возможно, тогда все встанет на свои места…
Нет, ну точно: либо я разговариваю с идиотом, либо идиот разговаривает со мной! Аксель понял, что дальнейший обмен мнениями теряет смысл. Нэш вел себя не просто спокойно, слишком спокойно! Допусти Сол сейчас малейшую неточность, и последует взрыв, а истерика никогда не случается к месту. Он встал.
