- Силы небесные!
- Еще был Каспар Хаузер, человек из ниоткуда, - как ни в чем не бывало продолжал Бич. - Ничто не появляется из вакуума, так что Хаузер, как и все остальные, тоже где-то родился. Скорее всего, в лаборатории витонов. Быть может, такая же таинственная участь постигла и Бенджамена Бэтхерста, чрезвычайного посла Великобритании в Вене. 25 ноября 1809 года он скрылся за парой лошадей - и бесследно исчез.
- Я не совсем улавливаю связь, - возразил Грэхем. - Какого черта эти супертвари заставляют людей исчезать?
Даже сквозь темноту он уловил холодную, безжалостную усмешку Бича.
- А почему студенты-медики заставлярт исчезать бездомных кошек? Из каких ничего не ведающих болот исчезают лягушки, которых потом препарируют? Кто тащит из морга труп бродяги, так что кишки волочатся по мостовой?
- Брр! - Грэхем поежился от омерзения.
- Исчезновение - самое обычное дело. Что, например, случилось с экипажем "Марии Целести"? Или с экипажем "Розали"? Не были ли они подходящими лягушками, которых вытащили из ближнего болота? Что случилось с "Уаратой"? Не был ли человек, который в последний момент передумал плыть на "Уарате", наделен экстрасенсорным восприятием, или же он получил подсознательное предупреждение, поскольку оказался неподходящей лягушкой? Что делает одного человека подходящим, а другом - нет? Неужели первый живет под бременем постоянной опасности, а второй может всю жизнь наслаждаться покоем? Неужели в каждом из нас есть нечто особое, неуловимое, что означает: я обречен на смерть, а вы останетесь невредимы?
- Это покажет только время.
- Время! - презрительно фыркнул Бич. - Может быть, уже миллион лет мы таскаем на своем горбу дьявола и только сейчас, наконец, начинаем прозревать. Гомо сапиенс - человек, несущий бремя беды! - Он что-то пробормотал про себя, потом продолжил: - Только сегодня утром я изучал один случай, разгадать который не могут вот уже десять лет. Подробности опубликованы в лондонской "Ивнинг Стэндарт" за 16 мая 1938 года и несколькими днями позже в британской "Дейли Телеграф". Судно Англо-Австралийской линии водоизмещением 5466 тонн исчезло в единый миг. Современный, надежный корабль, спокойное море. И вдруг - ни корабля, ни экипажа из тридцати восьми человек. Они испарились посреди Атлантики, в пятидесяти милях от других судов, незадолго до этого отправив радиограмму, подтверждавшую, что все у них в полном порядке. Спрашивается, куда они все подевались? И где большинство из тех тысяч, которых годами ищет Бюро розыска пропавших без вести?
- Кому вы говорите! - Грэхем безуспешно пытался разглядеть в темноте спасительный экран. Он где-то там, на своем посту, охраняет их, как безмолвный часовой, но он способен лишь подать молниеносный сигнал о вторжении противника. А уж обороняться им придется самим.
- Ответ мне не известен, - признался Бич. - Да и никому не известен. Единственное, что можно сказать: их захватили силы, о которых мы только начинаем понемногу узнавать, силы неведомые, но ни в коем случае не сверхъестественные. А зачем их взяли - можно разве что догадываться. Они исчезли, как исчезали многие с незапамятных времен и как будут исчезать впредь. Вернулись единицы: что с ними сделали - так никто и не уразумел. Это те, кого потом распяли, сожгли на костре, расстреляли серебряными пулями и закопали, присыпав чесноком, или же упрятали в психушку.
- Может быть, - скептически заметил Грэхем. - Все может быть.
- Всего месяц назад стратоплан Нью-Йорк - Рио скрылся за облаками над Порт-оф-Спейн, что на острове Тринидад, и пропал. Только что его видели тысячи глаз, секунда - и никакого следа. С тех пор о нем никто не слышал. Девять месяцев назад точно так же исчез новый лайнер Москва - Владивосток. 0 нем тоже никаких сведений. Длинная череда похожих случаев тянется с самого зарождения аэронавтики.
- Припоминаю некоторые из них.
- А что случилось с Амелией Эрхард и Фредом Нунаном, с лейтенантом Оскаром Омдалом, с Брайсом Голдсборо и миссис Ф. У. Грейсон, с капитаном Теренсом Талли и лейтенантом Джеймсом Медкафом, с Нангессером и Коли? Возможно, кто-то из них потерпел крушение, но остальные-то нет, нимало в этом не сомневаюсь. Их похитили, как уже давно похищают людей: поодиночке, группами, целыми партиями.
- Нужно предупредить мир, - торжественно произнес Грэхем. - Открыть людям глаза.
- Вы полагаете, кому-то удастся предупредить, открыть миру глаза и остаться в живых? - язвительно осведомился Бич. - Сколько таких потенциальных открывателей уже сомкнуло уста и легло в могилу? И сколько еще тысяч витоны столь же успешно сумеют утихомирить навеки? Сказать - значит подумать, подумать - значит выдать себя, а выдать себя - значит погибнуть. Даже здесь, в этом уединенном убежище, какой-нибудь бродячий невидимка может нас обнаружить, подслушать и заставить поплатиться за то, что мы слишком много знаем. Вот цена неумения скрывать свое знание. Витоны безжалостны, абсолютно беспощадны, об этом свидетельствует тот страшный факт, что они взорвали к черту весь Силвер Сити, как только узнали, что нам удалось их сфотографировать.
- И все равно мир нужно предупредить, - упрямо твердил Грэхем. - Может быть, неведение и есть благо, зато знание - оружие. Человечество должно узнать своих угнетателей, чтобы сбросить их иго!
- Прекрасно сказано, - насмешливо отозвался профессор. - Я восхищен вашей силой духа, только дух - это еще не все. Вы слишком мало знаете, чтобы понять то, что вы предлагаете, невыполнимо.
- Для этого я и вам и пришел, - парировал Грэхем. - Узнать больше! Если л уйду отсюда, не получив всей информации, то в моей неосведомленности будете виноваты только вы. Откройте мне все, что вам известно, - о большем я просить не могу.
- И что потом?
- Всю ответственность и весь риск я беру на себя. Что еще я могу сделать?
Мрак и тишина. Двое застыли, глядя на экран, один, сгорая от нервного нетерпения, другой, погрузившись в невеселые раздумья. Только противоречивые мысли стремительно метались в тишине, отмеряемой неторопливым тиканьем часов. Как будто судьба всего мира дрожала на весах одного-единственного человеческого разума.
- Пошли, - внезапно произнес Бич. Включив свет, он открыл дверь рядом с по-прежнему безразличным экраном и зажег лампы в небольшой, но хорошо оборудованной лаборатории, где в полном порядке выстроились всевозможные приборы.
Потушив свет в комнате, из которой они только что вышли, Бич закрыл ведущую в нее дверь и показал Грэхему звонок, укрепленный на стене лаборатории:
- Если экран в соседней комнате засветится, сработает фоточувствительный элемент и звонок зазвонит. Если это случится, сразу же взбаламутьте как следует свои мысли - или приготовьтесь к худшему.
