Тем временем он проверял базы и готовил флот, при этом старясь уделять время и сыну. Находясь на корабле, с Люком они виделись только в начале дня и ближе к вечеру. Сын заходил к нему под предлогом выпить кафа (а учитель еще говорил, что каф - зло) или когда требовалось что-либо пояснить. Впрочем, Люк мог и просто тихо посидеть рядом. Все остальное время мальчишка проводил с пилотами Черной эскадрильи, предпочитая обедать вместе с ними, либо на занятиях. Сын удивительно легко вплелся в его жизнь, будто он всегда был там.
Многое изменилось, но одна вещь осталась с Корусанта такой же - обучение фехтованию. Мальчишка даже как-то сказал:
- Знаешь, у меня такое подозрение, что с тех пор, как ты обо мне узнал, ты не мог дождаться момента, когда можно будет затащить меня в фехтовальный зал.
Лорд лишь усмехнулся. Возможно, подобные мысли начали приходить к нему еще после слов Падме "Я беременна".
- Я решил, что при Директоре СИБ тащить тебя из камеры сразу в тренировочный зал не стоит.
При упоминании Исард Люк с интересом глянул на него.
- Передай ей за это большое спасибо. А ты не думал, что я мог бы испугаться?
- Дома же ты не испугался.
- Я к тому времени успел хоть немного тебя узнать.
И вновь активированные клинки. Вот только с мальчишкой было что-то не то. Кое-что с недавнего времени тоже изменилось. Они стали более откровенны друг с другом.
- Ты не обидишься, но...
- Если это не сравнение меня с Кеноби, то нет.
Люк прикусил губу, но все-таки произнес:
- Мне нравится меч, честно, но цвет клинка...
Ему стало все понятно - такое же синее лезвие было у меча Кеноби. И вряд Люк так просто забудет то видение.
- Я просто помню... - произнес сын.
А ведь Люк не знал, что было и похуже - пламя Мустафара всплыло в памяти. Вейдер все еще помнил, каково это - гореть заживо, мечтать о смерти, но вопреки всему выжить. Вот только сыну знать таких подробностей не следовало, Люка это не касалось.
- Хорошо, тебе все равно предстоит сделать твой собственный меч. А сейчас я проверю твои навыки рукопашного боя.
Мальчишка бросил на него взгляд:
- Напоминай мне, что нужно думать при разговоре с тобой, - произнес сын, вставая в стойку.
Броски, удары, подножки, увороты. Было заметно, что рукопашный бой Люку лучше давался или становился более привычным: сын, к его удивлению, смог нанести ему удар с ноги, после чего Вейдер предпочел уйти в прыжок, оказавшись за спиной у отпрыска. Впрочем, и сам сын предпочел использовать акробатику и Силу для отвлечения противника, так как об обратном они не договаривались.
Замученный и уставший Люк (завтра тело напомнит ему, как не надо делать) все-таки нашел в себе силы поинтересоваться:
- А почему это слабая сторона джедаев?
- Оттого, что джедаи издавна предпочитали мечи, а фехтование все-таки предусматривает расстояние.
- И? - Люк все еще вопросительно смотрел на него.
- Могу показать.
Они вновь сошлись в поединке. Простой захват, только сын, в отличие от последнего раза, не упал на пол, а просто мгновенно обмяк. Вейдер предпочел держать мальчишку за плечи, пока Люк не пришел в сознание и, удивленно моргая, не произнес:
- Не понял.. - Люк сразу встрепенулся и отшатнулся от отца: - Что это было?
- При тактильном контакте отключить или убить человека легче.
Мальчишка дернулся:
- Зачем ты это сделал?
- Чтоб ты понял, как это бывает.
- А предупредить нельзя было?
- Ты бы не согласился, как и я в свое время. А знать нужно.
- То есть?
- Ну, если в случае чего я вырублю тебя этим способом, чтобы ты ничего не подумал. У нас же честные отношения.
Отпрыск ухмыльнулся:
- Да уж, честные.
- В свое время так меня вырубил учитель.
- Император?
- Я тогда самоуверенно считал, что все знаю о Силе, - хмыкнул лорд. - Это делается специально, чтобы адепт почувствовал на себе и не переборщил. Потому что убить легче, чем привести в бессознательное состояние. Так что я вполне понимал, что делал.
- И кто это придумал?
- У ситхов была интересная система обучения некоторым техникам. Конкретного автора я тебе не назову. Там вообще много всего было. Некоторые вещи даже я не стал бы использовать.
- А где учиться было легче?
- Сложно сказать. Везде падать приходится много и больно.
- То есть то, что у меня - это не плохо и ужасно, а норма?
Вейдер пораженно посмотрел на отпрыска. Неужели он действительно не понимает?
- Ты талантлив, Люк, и, похоже, не понимаешь, насколько.
Мальчишка удивленно приподнял брови.
- Ты мной гордишься?
Он окинул сына взглядом. Мальчишка с тревогой ждал ответа.
- Горжусь, конечно.
Это была правда, но он предпочел вернуться к занятию.
- А теперь смотри, как это происходит.
С руки отца сорвалась маленькая синяя вспышка.
Люк тут же увернулся. Вспышка тут же погасла, не найдя цель.
- Это как маленькая молния?
- Только обычно нужно делать это быстрее. Иногда, используя Силу, нужно оставаться незамеченным, особенно это касается тебя.
Люк кивнул. Мальчишка хорошо запомнил правило не демонстрировать Силу на людях.
========== Исполнитель ч.3 ==========
Калрисиан, как всегда, в своем репертуаре: весь в делах, с постоянно звонящим комлинком.
- Да, дружище, есть работенка.
- Опять хатты? - спросил Хан, потягивая виски. Учитывая отменный вкус напитка, работенка была явно специфическая.
- Нет, но тоже кое-что незаконное.
- Альянс?
- Хан, ты как маленький! Альянс, Империя - главное, где хорошо платят. Это же работа, ничего личного.
У Соло создалось нехорошее впечатление, что сейчас все пути ведут в Восстание, а насчет "ничего личного" у Хана были некоторые сомнения. И чем же его зацепила эта принцесса? В мире столько женщин... А тянуло его именно к ней.
* * *
Летя на корабле, магистр размышлял. Настало время вернуться. Принять открытый бой? Один раз он уже проиграл. Нужно действовать по-другому, более изощренно. Враг умен, но ошибки... от ошибок не застрахован никто. Человеческие эмоции - странная вещь, на что только они не толкают людей. Например, король Альдераана, который чуть ли не умолял его вновь вернуться в бой. Органа был обеспокоен. Судьбой дочери? Политической обстановкой? Сенатор испытывал слишком много эмоций, и Йоде не было понятно, почему Органа так нервничает. За девятьсот лет старый магистр научился спокойствию и рассудительности, но эмоции так и остались для него чем-то сложным и недоступным.
