Распоряжение полковника об окончании работ долетело и до соседнего бокса, где трудился Бен Турневиль. Тот сразу же примчался. Теодор добродушно улыбнулся ему, пожал протянутую руку.
Принц всегда поражался неразборчивой наглости этого шпика, который запросто протягивает руку, которой только что накорябал очередную кляузу на своего командира. Турневиль по-прежнему оставался самой серьезной угрозой их браку, но заменить его было неразумно. С этим они сжились, знали его повадки, кроме того, в случае чего можно было использовать промашку Турневиля – напомнить, что это он прошляпил бракосочетание принца. Если бы не помощь друзей-сослуживцев, особенно Хируши Сандерсена, Теодору и Томое трудно было бы сохранить свой секрет.
Следом за Турневилем явился и Хируши. Когда речь заходит о том, чтобы поесть, он всегда тут как тут.
– Очень вовремя, Теодор-сама, очень вовремя, – заявил он, потирая руки. Это был высокий, со смешанными европейскими и азиатскими чертами лица человек. – Тех сандвичей, которые припас Ковальский, едва хватит, чтобы накормить пару шныряющих здесь ящериц.
– Разве тебя, объедалу, можно прокормить? – возмутился Турневиль. – Ты съедаешь в два раза больше, чем я, и постоянно жалуешься, что в брюхе пусто.
В этот момент от дверей, ведущих на склад, донеслись выкрики. Следом оттуда вырвался толстый, вздрагивающий от рыданий Ковальский и буквально воткнулся в командира легиона.
Принц удивленно воскликнул:
– Ковальский!
– Сэр!.. – Главный техник, отдавая честь, вскинул руку, затем безвольно опустил ее.
На лице, под глазом, у него красовался внушительных размеров кровоподтек, форменная рубашка и брюки были разорваны, на голове запеклась кровь, седые волосы встали хохолком.
– Что с тобой случилось, Ковальский?
– Они заявили, что я не имею права пользоваться складом и забирать запасные части. Я попытался объяснить им, что являюсь вашим личным техником, а они только засмеялись. Заявили – наплести можно что угодно. Потребовали предъявить распоряжение, а откуда у меня распоряжение?
– Кто это – они, Ковальский?
Техник отвел глаза в сторону, плечи его поникли.
– Не могу сказать, сэр. Иначе мне худо придется.
– То есть? – Глаза у Теодора сузились. – А ну-ка, пойдем! Сейчас поговорим с этими смельчаками…
– Нет-нет, – запротестовал Ковальский. – Сэр, пожалуйста… Таким способом вы здесь ничего не добьетесь.
Теодор изумился, услышав этот ответ, однако мольба в глазах и голосе техника была настолько искренна, что он сдержался. Что-то во всей этой истории не так. Сначала надо разобраться, потом принимать меры.
– Хорошо, Ковальский, не будем пороть горячку. Представишь мне официальный рапорт, но сначала отправляйся в лазарет. Пока ты свободен до особого распоряжения.
Ковальский неуклюже поклонился и поспешил уйти.
– Знаешь, он прав, – раздался голос. Все четыре офицера, входившие в копье Теодора, повернулись в ту сторону. – С кондачка здесь ничего не добьешься.
Возле разделяющей боксы стенки, привалившись к ней плечом, стоял высокий, крепко сбитый человек. Копна рыжих прямых волос была кое-где приглажена, однако все усилия расчески оказались бесполезны в борьбе с этой скирдой. С другой стороны, темно-рыжие, с медвяным отливом пряди очень подходили к черной форме. Мужчина дружески улыбался. На одном уголке воротничка виднелись лычки, соответствующие званию таи-и, на другом – цифра «5». Эмблема на офицерском кепи, которое он сжимал в руке, указывала, что этот капитан командует первой ротой Второго батальона.
– Нинью! – воскликнул Теодор. Он сразу узнал этого человека. Нинью был в числе тех, с кем ему в ночь испытаний пришлось сражаться на Кагошиме. – Я не видел тебя со времени большой паники на Аль-Наире.
– Так и есть, дружок. Это было давно и неправда. Ты, наверное, теперь еще больше преуспел в искусстве фехтования?
– К сожалению, не очень. Времени не остается… К тому же трудно найти подходящего партнера, уровня Сабхаш-самы.
Теодор подошел и пожал другу руку.
– Чем ты здесь занимаешься?
– Служу, – ответил Нинью и указал на эмблему на своем кепи. – Я, по-видимому, единственный верный Синдикату пилот среди этой накипи.
Теодор кивнул. Как принц догадывался, среди друзей Нинью было немало сыновей Дракона, скорее всего, он и сам состоял в этой организации. Значит, летал высоко, поэтому должна быть веская причина, чтобы Нинью оказался в такой дыре. Следить за принцем – это мелковато для Нинью. Ладно, в дальнейшем разберемся, тем не менее появление этого человека на Марфике очень заинтересовало принца. Для начала он представил старого приятеля членам своего личного копья. Каждого полковник назвал по должности, сообщил имя и фамилию, и каждый раз Нинью и очередной представляемый кланялись друг другу.
– Таи-и Томое Сакаде, мой заместитель.
– Чу-и Хируши Сандерсен, водитель боевой машины.
– Чу-и Бенджамин Турневиль, специалист по связи, также водитель боевой машины.
– С чу-и Турневилем мы старые знакомые, – заметил Нинью.
– Вот как? – откликнулся Теодор и тут же сообразил, что хотел сказать Нинью. Выходит, ему известно, чем в свободное от службы время занимается Турневиль. – А это таи-и Нинью Кераи, мой старинный друг. – Он помолчал, потом с улыбкой добавил: – Будьте с ним осторожнее, он из КВБ.
На лице Нинью промелькнула гримаса неудовольствия, однако он промолчал. Наконец засмеялся – видно, решил, что глупо устраивать тайну из того, что скоро всем будет известно.
– Кроме меня, здесь вы познакомитесь еще с несколькими такими же «счастливчиками». Следим за местными бузотерами и стараемся подсидеть друг друга. Скучное, должен признаться, занятие.
– В конце концов, мы отправимся перекусить или нет? – спросил Сандерсен и похлопал себя по впалому животу.
– Это – святое дело! – засмеялся Нинью. – В этом я ему помощник. Пойдемте, я покажу дорогу. Вам, чужакам на этой планете, будет любопытно познакомиться с кучей дерьма, с которой никто в ОВСД не желает иметь дела.
Теодор повеселел – в компании с Нинью он чувствовал себя спокойней. Путь до столовой оказался недолог. Они прошли мимо обветшавших бараков и требующих ремонта административного здания и ангаров, где хранилась вспомогательная техника. Унылый пейзаж мало напоминал голографические цветные панорамы, которые Теодор изучал во время полета на Марфик.
Зал столовой был забит до отказа. В воздухе мешались табачный дым, запах пищи и дух дешевой забегаловки, которыми отличались подобные заведения на отсталых планетах. Большинство мужчин и женщин уже ели, другие, с подносами, спешили занять места. Торопились так, будто весь день работали не покладая рук.
