взяти, да пыздит больна многа!» АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХАХАХАХ!!!]
Схватившись за своё огромное пузо, усатый корчмарь принялся безудержно смеяться своим нежным, но при этом басистым голосом. Его лицо вместе с глазами уже изрядно раскраснелось от выпивки и смешных историй, которые он безостановочно рассказывал своему рыжему непричёсанному собеседнику, на чьём подбородке красовалась уже довольно объёмная борода.
[Сергей: ХАхаХАХА… Ой… Ой… ХАхха… Ты… Ах… Ты мне лучше что-нибудь про себя-то расскажи, задрал уже со своими анекдотами. Про любовь, про баб!]
[Дыон: Пра баб? Тык эта запрасто! Помну был я мелкым, ды гхулял вично с дефкой адной. Мэри шоль её звалы, нэ упомню уш… Ну, карочи, дружыли мы многие гада, расли вмысте, уш не помну пачиму… В адин день, помница, плавыли мы на плату по речушке адной… Лета тагда было, ягады тока поспэли, да ы грыбы первыи пашли… Во мы и рышили спустица вглубь леса, шоб найти шо-нэбудь. Плывём, тыхо усё, тока вадчика журчит… Ы туты повырнулась она ко мнэ…]
Неожиданно толстячок перешёл на плач.
[Дыон: Ы… Ы гаваривает, шо мол любыт она мыня, шо дытяток от мыня хочет… Ы поцыловала она тагхда меня в лоб…]
Они принялся утирать текущие ручьём слёзы своей тряпочкой, которой он обычно протирал паль с бутылок и стойки.
[Дыон: …Выбросыло нас тогды на берегх… Тока далёко он уш был от дыревни-та…]
Его лицо приняло безразличное выражение, а тряпка вернулась на положенное ей место.
[Сергей: …]
[Дыон: …]
[Сергей: …]
[Дыон: Ны дажила она до дыревни… Тры дня мы дабирались: я иссох весь и исхудал, а она…]
[Сергей: Можешь не договаривать, Дыон, я всё понял, и я… Правда тебе сочувствую…]
[Дыон: Спысыбо… Правды твои сачувствии врят ли шо-та сдэлают, но хоть на душэ полегча… Ведь кажды здесь…]
Он тоскливо повёлся взглядом по посетителям корчмы.
[Дыон: У усех жызнь поломана, да сырдце разбыто… Даж у вас, судырь.]
[Сергей: Ну… С тобой и не поспоришь…]
[Дыон: Ужыс… Одна жызнь чаловеку дына, а хрупка-та, сволачь, як стекло! Кхто такую-та херь неразбытой перинесёт? Тока те, за каго другие тащит будут… Но нам, скорые, падножку поставют, нэжели памогут… Оттаго и люды здесь паломаны, шо их в зочатке уже разбывают…]
[Сергей: …]
[Дыон: …]
[Сергей: Прости за такое… У ж лучше дальше бы истории рассказывал.]
[Дыон: Ды ладна!]
[Сергей: В любом случае, я пошёл, меня королева ждёт.]
[Дыон: Удаче тыбе, пыридай, шоб ко мне захаживала, я ей бысплатно налью.]
[Сергей: Обязательно передам.]
Юноша не знал, поменялось ли отношение всего народа к королеве, но его успокаивало хотя бы тот факт, что Дыон совершенно внезапно стал фанатом юной правительницы.
Тем не менее, у него, и правда, совсем не оставалось времени, и он, слегка отряхнув свою рубашку, поплёлся на выход, а после и в сторону дворца, засунув руки в карманы.
* * *
«Кто бы мог подумать, что королева вызвала меня, чтобы помочь с разгрузкой новой мебели…»
Всё в такой же слегка сгорбленной позе Сергей медленно перебирался по ночным улицам, поглядывая на посыревшую землю.
«Ладно я… Но Сергей ведь всё же рыцарь. Я, конечно, не замечал за ним каких-нибудь лицемерным аристократических замашек, но не думаю, что ему понравилось горбатиться целый день наравне с обычной прислугой».
Где-то вдали трещали колёса повозки, и раздавался размеренный стук копыт. Над мрачной мглой уже выкатилась белая луна, озаряя своими посредственными бликами дремлющий Йефенделл.
«Какой же всё-таки это странный город. Какие-то кольца, дворец, псилактики… Нет бы всё по-людски — перекрёсток, пару продуктовых, жилые дома да заводик. Эххх… Но тихо здесь, и правда, везде одинаково».
Прямо сейчас юноша был только во Втором Кольце, так что он мог и не надеяться добраться до дома раньше чем через час.
«А ведь я часто думал… Что бы я делал, попав в другой мир? Думаю, об этом мечтал чуть ли не каждый человек, знакомый с такой призрачной жаждой. Тем не менее… Не сказал бы, что я сейчас предпочёл этот мир своему родному… Да здесь определённо очень весело, магия-хуягия и тому подобное, но… Не знаю, это выглядит как-то странно, как-то наигранно, будто это и не настоящий мир вовсе…»
Копыта продолжали стрекотать где-то в полуночной мгле.
«Не буду повторяться, что остальные герои получают какие-то способности и привилегии на блюдце с голубой каёмочкой, я и сам-то этот камень абсолютно случайно получил…»
Будто в подтверждение своих слов уставший Сергей коснулся черенка лопаты, прижатой к его спине. Он постоянно носил её очень туго к своему телу, дабы Зет мог функционировать на дистанции. Как заявлял сам дух, он был активен лишь тогда, когда его хозяин контактировал с оружием, так что Сергей просто решил таскать лопату вечно с собой, хоть это часто и приносило ему кучу дискомфорта, особенно, когда он сидел.
«…У меня дома не было силы, не было принцесс и зверолюдов, не было магии и зачарованных камней… Но у меня дома была мама, друзья, дворик, лохматые собаки… Помню, как Лошарик меня распихивал каждое утро, когда я не мог встать из-за судорог…»
Какими бы приятными не были воспоминания юноши о его прошлом, сейчас они отзывались в его сердце лишь сплошной болью.
«И что мне теперь делать?… Стараться жить так и дальше, копаясь в монастыре и помогая королеве? Очевидно, что с правителем государства мне ничего не светит, да и вряд ли я вообще хоть в чьём-нибудь вкусе…»
В такт его печальным размышлениям вдали до сих пор поцокивали лошадиные копыта.
«Юношеский максимализм… Я уже давно отвык от него, но теперь… Мне правда хочется чего-то большего, чем просто смерть и нищета…»
Стук звучал всё чётче и чётче.
«Хотя… Чем больше я получу, тем больнее будет расстаться с этим после очередной гибели… Так что… Не лучше ли просто залечь на дно и прожить жизнь без славы и геройства, без смертей и лишений?..»
Стук копыт звучал невероятно ясно, будто конь отбивал подковами по черепу Сергея.
А нет… Так и было. Карета, всё это время мчащаяся на бешеной скорости по Второму Кольцу, совсем не заметив на неосвещённой улочке шагающего в чёрной одеянии Сергея, переехала его треснувшее тело и умчало куда-то вдаль.
Лицо юноши сжалось в лепёшку и мерзко вывалило своё содержимое на серый камень. Последнее, о чём успела подумать кровавая кашица, было…
«Вот и залёг, блять…»
* * *
Ночной ветерок гладкими ладонями обвивал потрёпанное лицо Сергея. Его лицо сильно исхудало, волосы и борода были
