слегка переел во время обеда.
— Не помешаю? — спросил я, подсаживаясь к нему и подозревая, что я ему как раз-таки мешаю.
— Садитесь, граф. — Афанасий подвинулся. — Как вам у нас, нравится?
— Превосходно, — искренне похвалил я Кусково. — У вас одно из самых прекрасных имений, где мне довелось бывать. Жаль, что здесь за последние дни произошло столько неприятностей.
Афанасий кивнул.
— Да, тот прием вышел поистине несчастливым. Так вас с графиней Сокольской и правда кто-то запер в подвале? Я поначалу думал, дядя преувеличивает. Это ужасно. Уже есть какие-нибудь догадки, кто бы это мог быть?
Я доверительно понизил голос.
— На самом деле Тайная Канцелярия уже нашла кое-какие улики, но сведения держатся в секрете. Не уверен, что могу вам об этом рассказывать… Только при условии, что вы торжественно поклянетесь хранить молчание.
— Я буду нем, как рыба, — заверил меня Афанасий. Мне показалось, или в его глазах промелькнуло беспокойство?
Я сделал вид, что сомневаюсь.
— Ну хорошо. Кажется, Анна и ее люди вычислили виновника. Они пока не уверены, но, похоже, это ваш брат Дмитрий. Увы, все идет к тому, что скоро его арестуют.
— Дмитрий? — молодой княжич воссиял, аки полуденное солнце. Радуется, что подозревают не его? — Это ужасно, поистине ужасно! Мне так жаль. — Весь вид Афанасия при этом говорил, что он сейчас пустится в пляс от радости. — Но, честно признаться, я ожидал этого. Он всегда был непутевым. Еще в детстве, помню, семья боялась, что ничего хорошего из него не выйдет. Дрался, приставал к девицам, таскал кошек за хвосты… А однажды он и вовсе украл у меня деревянную лошадку. — Взгляд Афанасия сделался печальным, словно это было поистине тяжелое воспоминание. — Боюсь, если он понесет наказание, для Рода так действительно будет лучше.
— И вы не вступитесь за него? — удивился я.
Афанасий тяжело вздохнул. Это нелегко было сделать, поскольку губы его все время норовили расползтись в торжествующей улыбке.
— Я люблю брата, но я ведь должен в первую очередь думать о благополучии семьи. Мне тяжело об этом говорить, но, если так случится, что Дмитрий вдруг станет князем… Для Рода это будет катастрофой. Ради общего блага лучше вырвать этот сорняк сейчас, чтобы освободить место для более достойного. Увы, когда ты из княжеской семьи, долг для тебя важнее родственных чувств.
— Более достойный — это вы? — уточнил я.
Афанасий печально кивнул, словно признание этого факта причиняло ему невыносимую боль.
— Но я думал, Дмитрий далеко не первый в очереди на наследование титула.
— Девятый. Но, знаете, всякое может случиться. — На лице Афанасия ясно отражалось, что, если бы это «всякое» могло случиться девять раз и никто бы ничего не заподозрил, оно бы уже случилось. — Даже сыновья побочных ветвей Рода иногда становятся наследниками. И в этом случае главное, чтобы титул принял действительно достойный. Да и нашей ветви Рода нужен мудрый глава. Пока Кирилл справляется с этой обязанностью, но, если вдруг его место займет Дмитрий… Согласитесь, этого допустить нельзя. Лучше уж я взвалю на свои плечи эту ношу.
Я посмотрел на мечтательное лицо Афанасия. Он был из того распространённого типа младших сыновей, которые отчаянно хотят власти, которую бесцеремонно захапали догадавшиеся родиться пораньше братья. Причем он, похоже, хотел ее не из-за каких-то детских обид или несогласия с политикой Рода, а просто так, в целом, чтобы было. Наверняка каждый день перед сном юнец представлял себя князем и воображение рисовало ему горы золота, всеобщее поклонение и много-много полуголых служанок.
Мог ли он ради этого связаться с «Неспящими»? А черт его знает.
Оставив Афанасия предаваться мечтам и еще раз взяв с него обещание хранить наш разговор в тайне, я вновь вернулся к беседке и поискал глазами оставшихся племянников. Игорь с Настасьей все так же сидели на лавочке, вокруг которой наворачивал круги недовольный папаша. Князь о чем-то негромко переговаривался с одной из жен, его мать в сопровождении неизвестно откуда взявшейся Буси немного отошла и любовалась аккуратными клумбами. Я вспомнил, что Инцитат очень просил как-нибудь протащить его на обед, что, разумеется, было невозможно. Похоже, мой верный конь всерьез запал на единорожицу.
И еще где-то здесь шляется Каладрий. С нашего последнего разговора он напрочь игнорировал все мои мысленные призывы. Надеюсь, рано или поздно дамы сердца в птичнике у него закончатся, и эта пернатая скотина выйдет на связь.
Второй племянник, пресловутый Дмитрий, обнаружился рядом с почти опустевшей беседкой. Парень развлекался тем, что заигрывал со служанкой (интересно, той самой или нет?), убиравшей посуду. Знал бы он, что мы с его младшим братцем ему только что напророчили, наверняка растерял бы все игривое настроение.
Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Дмитрий обернулся. Служанка, пользуясь моментом, подхватила со стола пару тарелок и удрала.
— Присаживайтесь, граф, — поприветствовал меня Дмитрий. Сам он лениво развалился на скамье. — Я, признаться, очень рад, что вы пришли — с моей родней бывает так скучно, а тут хоть какое-то новое лицо. Как вам наша усадьба?
— Великолепно. И передайте мои благодарности повару, обед тоже был восхитителен.
— Спасибо, передам, — пообещал Дмитрий без особого энтузиазма. — Говорят, граф, вы в столице недавно, но уже успели наделать много шума. Стали любимчиком Императора, завели связи с Тайной Канцелярией, теперь вот еще и художником заделались. Стремительная карьера.
— Ну что вы, молва преувеличивает, — решил я проявить скромность. — На самом деле я всего лишь несколько раз оказался в нужном месте в нужное время.
— А какие-нибудь развлечения вы здесь уже нашли? — Взгляд Дмитрия, который до этого лениво блуждал по саду, загорелся неподдельным интересом. — Покер, скачки, светские приемы? Вы уже пробовали заливное в ресторане «У монетного двора»? Оно там поистине неподражаемо.
— К сожалению, пока нет. Мне было как-то не до того.
Дмитрий удивленно вскинул брови.
— Серьезно? Вы нигде не были? Позвольте, граф, ну это же преступление! Вы родились знатным человеком, свободным от забот, глупо не пользоваться этим и лишать себя радостей жизни. Знаете, что. — Племянник князя придвинулся ко мне. — Где-то у меня был карандаш, а, вот он! — Дмитрий достал искомое из нагрудного кармана и принялся черкать прямо на салфетке. — Сейчас я вам напишу список заведений, где вам нужно обязательно побывать, обязательно, слышите! Посетить Москву и не навестить салон графини Антоновой или кондитерскую на Пречистенке — это же кощунство. И скачки, непременно сходите на скачки! Это лучшее развлечение, которое вы сможете найти в Москве. А, если научитесь разбираться в лошадях, еще и подзаработаете на этом. Хотите, как-нибудь свожу вас на ипподром? Заодно и подскажу, на кого поставить. Я в этом деле почти никогда не ошибаюсь.
Глаза Дмитрия горели настоящим азартом, карандаш что-то быстро писал на бумаге. Похоже, у себя в Роду этот любитель светских развлечений уже достал всех своей инициативностью и был счастлив найти себе новую жертву. Хотя нет, какой же он любитель развлечений, этим словом я просто-таки оскорбляю Дмитрия. Он профессионал.
— Я с удовольствием воспользуюсь вашими советами, — вклинился я в восхваление очередного ресторана. — Но сейчас, к сожалению, у меня к вам есть серьезное дело.
Дмитрий сразу поскучнел. Похоже, на слово «серьезное» у него была аллергия.
— Для вас ведь не секрет, почему нас с графиней Сокольской пригласили сегодня. Кто-то вероломно затащил нас в подвал на прошлом приеме и запер, в итоге мы чуть было не сгорели. И, кажется, у Тайной Канцелярии есть соображения, кто это мог быть. Думаю, мне стоит ими с вами поделиться. Тайно, разумеется.
— Разумеется, граф, я буду нем, как рыба, — заверил меня Дмитрий. — Да и с чего бы мне болтать? Признаться, все эти политические игры не для меня. Заговоры, похищения, Тайная Канцелярия — все это так скучно. Если бы я хотел, чтобы моя жизнь была полна забот, я родился бы пахарем, а не племянником князя, честное слово. Я хотя бы знаком с этим похитителем?
Я сделал скорбное лицо.
— Увы, знакомы. Есть все основания полагать, что это ваш брат Кирилл.
— Кирилл? — Дмитрий удивленно подался вперед. — Быть того не может, он всегда был таким правильным. Хотя, с другой стороны, если
