бокал.
— За наш проект, — поправляет деловито Ольви, стукаясь со звоном, и мне даже становится стыдно, потому что я не особо в нём заинтересован.
— За наш… — исправляюсь. — Эй, эй, не хлебай столько!
Но поздно! Ольви вливает сразу грамм сто, глотая, как вино!
Однако реакция совершенно не естественная для первого раза. Она с задумчивостью вылавливает нотки, даже не закусив. И только в конце уже выдыхает, кривясь.
Я же хлопаю чутка, чтобы горлышко промочить и сразу же закусываю рулетиком с ветчиной. Ммм, вкуснятина!
— Ну и крепкая же дрянь, — говорит всё же магичка, а затем, глядя пристально со всей серьёзностью заявляет: — Напоить меня хочешь?
— А ты накормить меня хочешь? — Парирую также серьёзно, окидывая руками шикарный стол.
Улыбается, глаз с меня не сводя. Сверху вниз лицо моё изучает. Я тоже на неё смотрю. Уводит вдруг взгляд с заметной неловкостью.
— Прости… — раздаётся. — В Градире так не принято. Много всего не принято.
— Но я же из Градира.
— Поэтому мне проще, — ответила. — Давай покушаем.
Нет, давай лучше ещё выпьем! Поднимаю бокал.
— Давай за тебя выпьем, чтобы сбывались твои мечты…
Ольви опрокидывает бокал полностью. И мне за неё становится страшно. Но по ней не видно, что пьянеет. Кушаем спокойно, иногда она посматривает на меня. Особенно изучающе, когда я только начинаю пробовать основное блюдо.
Конечно, далеко до рёбрышек в той таверне.
— Ну как⁈ — Спрашивает, дыхание затаив.
— Очень вкусно, — выдаю почти правду.
Приправы у неё хорошие, а вот сами рёбрышки жестковаты. Но я делаю вид, что очень удивлён. Наяриваю за обе щёки, чтобы её не обидеть.
Вскоре мне самому становится так хорошо, что хочется быть развязным и расслабленным, как всегда. Но я держу лицо, и стараюсь не выдавать свои пошлые шутки.
Тем временем Ольви становится задумчива. Будто что — то тяготит её, и в состоянии алкогольного опьянения это что — то утягивает её мысли к себе.
Но нет, крошка, я слишком долго ждал, чтобы вот так вот проводить с тобою время! Поэтому спрашиваю:
— То есть в академии ты отрывалась на слабаках?
Ольви улыбается уголком рта. Смотрит виновато.
— Да, я гоняла всех, — отвечает с ироничным видом. — Завела себе трёх глупеньких, но красивых подружек в качестве свиты и ходила по академии, как по своим охотничьим угодьям. Все разбегались на этаже, когда я там появлялась.
— Так, а за счёт чего ты выезжала? Неужели они не могли объединиться и наподдать тебе по заднице?
— Кристофер, я этим не горжусь. Зачем тебе это знать? — Раздалось с укором.
— Вообще — то к образовательной сфере я тоже себя отношу. Целый профессор перед тобой сидит.
— Ты серьёзно⁈ — Ахает Ольви.
Да по ней видно, что она в восторге.
— Да, я по части фехтования и особой математики, — выпалил.
Магичка вперёд подалась, руки подбородком подпёрла.
— Так всё интересно! И я почему — то верю.
— Ну так возвращаясь к моему вопросу. Почему такое превосходство в академии?
— Я была чемпионкой по боевой магии, у меня врождённый аномально большой резерв, отличная память и умение быстро соображать в экстремальных ситуациях. Мой авторитет был непоколебим. А в академии, где преподаёшь ты, есть проблемы подобного рода?
— Были, но я их устранил, — ответил сразу.
— Вот как! И кто это был?
— Дочь ректорши.
— Ого! Красивая, дерзкая и берущая всё, что захочет, натолкнулась на тебя?
— Именно так всё и было.
— И как ты с ней справился? — Спрашивает Ольви не без намёка на пошлость. По глазам вижу!
— Надругался над мамашей и отшлёпал дочь на публике, — выпалил и спохватился.
Потому что Ольви ахнула и следом руками рот закрыла, вероятно, чтобы не вырвалось из него нечто непристойное в ответ.
— Кристофер, ты не шутишь⁈ — Уточнила магичка, едва сдерживая смех. А сама уже покраснела. — Ладно с мамашей. Расскажи, как всё было с дочкой. Мне жуть как интересно!
— Тогда надо выпить ещё! — Объявил и подлил нам обоим.
Выпили за хороший вечер! У Ольви глаза горят, щёки розовеют. Такое ощущение, что я её из какого — то омута вытащил. Оживил.
Начинаю свой рассказ:
— Когда появился в Университете в качестве преподавателя, она меня с учеником спутала.
— Так не мудрено! Я до сих пор не пойму, сколько тебе циклов, — перебила уже весёлая.
Похоже, наконец, её пробрало.
— Сам не знаю, выгляжу на пятнадцать, а в душе все тридцать пять, — выпалил.
— Плохо, — прокомментировала Ольви участливо.
— Не жалуюсь, — киваю и дальше продолжаю: — Я первый полез, застав её за вымогательством у слабой девочки. Слово за слово и она решила меня проучить. Назначила дуэль по фехтованию.
— Совсем дура? — Ахнула Ольви. — По тебе ж видно, что ты её разделаешь на рёбрышки, окорочка и грудину.
Прыснул, не удержавшись. Юморок у магички что надо! Отдышался, настроился под её заинтересованным взглядом. И продолжил:
— Спасибо за комплемент. Но она сама была чемпионкой по фехтованию и до последнего думала, что я с ней не справлюсь. Созвала всех учеников в спортивный зал на нашу дуэль, назначила десять касаний. Вот и вышло, что вместо лёгких или случайных касаний я высек её по заднице в присутствии двух сотен мальчишек и девчонок, которых она прессовала.
— Ух, — не сумела сдержать эмоций Ольви. — С удовольствием бы на это посмотрела.
— Да, вышло отличное представление. Она визжала после каждого удара, но стойко вытерпела все десять.
— А потом?
— А потом начала за мной бегать, узнав кто я.
— И не пожаловалась матушке?
— Пожаловалась, от неё и узнала. Точнее не она пожаловалась, но это не суть. У них был серьёзный разговор, после которого она перестала строить мне козни. Но пыталась затащить в постель.
— И ты не поддался? — Спросила с подозрением, но кокетливо!
— Нет, я обещал мамаше, что не стану трогать её дочь. Чтобы она не творила. А она творила такое…
— Какое⁈
— Являлась на мои факультативы в юбке без трусиков, к примеру.
— Ох, Красный дракон оближи! — Воскликнула Ольви. — Вот это действительно жарко. И ты не поддался?
— Нет, моё слово крепче алмаза, — выпалил, млять, как султан.
— То есть ты не из простых лордов? — Уточнила, переключившись быстро на меня.
— Нет, я первый меч… людских королевств, — заявил.
— О, загнул, — прыснула, не приняв мой ответ всерьёз. Но брякнула тут же: — а я тогда первый маг людских королевств!
Я бы поспорил. Но пусть порадуется.
— Охотно верю, — согласился, поднимая бокал. — За магию!
— Которая загнулась в Градире, — добавила горько и снова хлестанула до дна.
Опрокинул и я.
— Слушай, я случайно увидел у тебя призовые кубки, — признался. И Ольви вскочила воодушевлённо.
— Пошли, покажу!
Двинулись в спальню, где они стоят. Прошёл за Ольви, не отрывая взгляда от попочки, с таким ощущением, что сейчас просто упадём на кровать и начнём яростно трахаться.
Моё прежнее представление об Ольви рассыпалось в прах. Из скромницы она превратилась в оторву. Оказывается, совсем её не знал. И теперь уже не кажется странным и нелепым, что эта интеллектуалка красила волосы в синий цвет.
С особым придыханием она начала про свои призовые кубки. Вскоре я охренел от количества номинаций и видов соревнований. От невинных созидательных конкурсов до реальных боевых столкновений!
— Магические дуэли? — Ахнул я.
— Да, командные веселее. Но в личных ты раскрываешься себя полностью, потому что всё зависит от тебя.
— Так а это не безопасно?
— Есть ограничения в правилах, но в целом умереть на таких можно. Мне всегда нравились, где можно помериться силами с другими стихийниками. У них сюрпризы, у тебя сюрпризы.
— Мдя. Я бы своего ребёнка на такое не отпустил.
— Если родители отдали в академию магии, они уже отпустили своего ребёнка, — заговорила Ольви с нотками грусти. — Но не стоит думать, что бой до смерти. Пока кто — то не сдастся. Или судьи не засчитают поражение. Чаще это невозможность отвечать или предсмертная агония. Тогда в дело вступают маги лекари. Поэтому волноваться было не о чем.
— И ты во всём этом участвовала? — Спрашиваю, вертя в руках очередной увесистый кубок, которые Ольви с хотой мне подаёт один за другим, комментируя.
— Да, и побеждала. Причём всегда.
— Ты бы могла далеко пойти, — отвечаю воодушевлённо.
— Могла, — соглашается Ольви поникшим тоном.
— Прости, — осёкся, вспомнив о смерти её родителей.
— Ничего страшного, откуда тебе знать, — хмыкнула и взяла, наконец, кубок, который меня интересовал больше остальных. — А вот этим я совсем не горжусь. Но это история моей жизни.
— Балерина у Шатура, — прокомментировал я. — Недавно был на представлении.
— Серьёзно? — Ахнула Ольви и покраснела ещё больше.
— Да, закрытом, — подбавил ей краски.
Увела взгляд, вырвав кубок обратно.
— Я была первой балериной, чёрной примой, — выпалила, будто в оправдание. — Неприкосновенной.
То есть той, которая только трусиками светит крохотными и сисечки показывает?
Мдя. Вспоминаю я, как она
