ресурсы в земле и начнет строительство изнутри толщи почвы.
Кажется пора убираться. Я даже не хотел смотреть, что там устройство делает на глубине, будет ли его видно случайно забредшему грибнику или нет. Меня охватил страх. Безотчетный. Я бежал.
Мне удалось съездить в Челябинск…
Виктория выглядела устало. Я увидел ее издалека, на детской площадке перед домом ее родителей. Здесь, в родном городе, мне казалось, что господствует Средневековье. Я уже отвык от провинциальности Челябинска. Пятиэтажки постройки 90=х годов меня уже не устраивали. Я привык к металлу, стеклу, бетону…
Она сидела рядом с коляской… Я заледенел. Понимая, что я вижу, я не мог заставить себя подойти. Сколько же забот свалилось на нее?
— В садике обещают направить на ускоренный биологический рост… — щебетала ее подружка. А я думал о своем, точнее — о своей Вике. Не знаю, я такой ее раньше вроде не видел. Все меняются, Юрка поменялся и моя Вика — тоже. В лучшую сторону. Из девчонки она стала молодой женщиной. Очень симпатичной и моей. — Ты не знаешь, что такое ускорение? Сейчас это все делают. Врачи говорят, что мы быстро научимся читать и считать. Это очень пригодиться, когда мы поступим в школу. Мелкая моторика…
Чадо подружки-балаболки бесконтрольно ковырялось в песочнице.
Я поспешил забежать в подворотню. И не успел. Она меня догнала.
— Ионов! — возмущенно зашипела она. Меня обдало испариной. И каким-то очень знакомым чувством. Такое ощущение, что мы расстались с ней не год назад, а всего лишь пару минут назад.
— А, привет! — моя дурашливость была не к месту. Я увидел ее вблизи. Она была хороша. Я даже облизнулся. — Я не хотел тебя беспокоить.
— В смысле? Я меня такой хороший муж, что свое отсутствие объясняет большой пользой?
— Виноват. — Я чмокнул ее в щечку, но увлекся, невозможно было игнорировать ее такую близкую. Фурия немного поутихла. Да и я что ли как-то успокоился.
Нам предстоял содержательный разговор, вот он:
— Ты живой?
— Да.
— Где ты?
— Пока нигде.
— Совсем?
— Я теперь продюсер. Но жить негде.
— Что делаешь?
— Слышала про «Велосипедное общество»?
— Я должна участвовать.
— Пожалуй, ты права. Ты с мамой?
— Да. К своим родителям съездишь?
— Пока… нет…
— А я к своим собираюсь переехать в Мамонт. У нас у нас там все родственники и папа с мамой, только я одна осталась. На следующей неделе переду.
Этому я обрадовался. Значит мы, муж и жена, будем вместе. Это здорово!.. Я не мог дальше игнорировать коляску, но слова застряли в горле.
— А?
Она повернулась к коляске, подкатила поближе.
— Это твоя дочь. Знакомься.
Да, дар красноречия совсем прервался.
Я увидел мордашку. Моя маленькая девчонка спокойно спала в коляске, мирно посапывала.
Я никогда не думал, что у меня будет семья. Когда я как заведенный метался от заказа к заказу, пытаясь угодить и вытребовать финансовую награду, а свободное время забивал безумными компьютерными стрелялками — я просто был не в состоянии даже подумать о семье, а был безумным ветром. А если бы я кого-то нашел в этом состоянии, то это была бы не подходящая персона. Потому что я был не я и моя потенциальная жена была бы не собой. Так всегда бывает, когда человек запутывает себя и запутывает другого. Не было у меня никаких возможностей думать о семье, когда я вел бессмысленную жизнь. Поэтому семейная жизнь, если бы я ее смог завести, оказалась бы лицемерием и обманом. Развод маячил бы с первых минут брака.
Только сейчас до меня начинает доходить то, что сделал Дэн. Он, перестроив мою жизнь, открыл во мне меня. Вытащил меня в реальность своей уверенной рукой.
Я почувствовал приступ собственного отцовства. Неужто я теперь папа? У меня даже голова закружилась.
Отрезвило другое. Оно само собой подумалось: а не помешает ли мне теперь это?
Нет, я не про Вику. Вика справится. Я про то, что мои враги могут узнать о моей семье.
Нет, нельзя было тянуть с этим. Нужно все так устроить, чтобы безопасность имелась в наличии. Я взял мою Ксению на руки и попытался вспомнить, что мне говорил Эйт насчет того, что делать, когда я и жена воссоединимся… Он был «за», но что он говорил, я не помнил.
2. Евгений.
Пришла зима. В городе снег активно вывозили и мостовые, как правило, были чистые. Обледенелые, но чистые. А за городом, где Евгений жил с семьей снег стоял сугробами.
В преддверии праздников уже вышел первый фильм Команды — «Велосипедное общество». Он посмотрел его с большим интересом в кинотеатре. Женя радовался, хотя как настоящий спецслужбист внешне это никак не показывал. Ведь в появлении этого фильма была и его заслуга. Фильм оказался уморительным. Веселые приключении главных героев переплетались с удивительно приятным колоритом общности, забытой с советских времен. Общность одна только и могла противостоять морализаторству и лживости местных авторитетных властей. Противостояние не доходило до стычек, ибо главные герои были показаны забавными и домашними, а не боевиками. Но вместе ребята, девушки, бабушки, дедушки, тети, дяди вдруг становились силой. Здорово, ему нравилось. А уж сцена с бутылкой шампанского вообще навсегда останется в народе. Главный герой минут семь экранного времени пытался ее разбить и у него не получалось. И вот пока он сердечный это пытался сделать зал ухахатывался. Непробиваемая какая-то бутылка оказалась — ни открыть, ни разбить. Был еще один запоминающийся момент, когда парень получил в лоб и пока летел пил сок из трубочки, смотрел ТВ в 3д очках, говорил по телефону. Это был такой, наглядно-метафорический момент с большой порцией сарказма. В фильме сарказм был теплым, уместным, как в азиатских фильмах. «Удалось, у них получилось» — удовлетворенно думал Евгений. «И ведь как быстро! Они его сделали буквально за полгода, даже меньше». Кому как не Евгению знать, что в округе появился новый Автокомп, который и «считал» эти фильмы.
В прессе «Велосипедное общество» сравнивали ни больше, ни меньше с «Гаражем» Рязанова. Только от противного. Если в «Гараже» доминировала индивидуальность, то в фильме Ионова — коллективность. А самые проницательные журналисты назвали «Велосипедное общество» контрреволюцией. Самым актуальным вопросом в многочисленных статьях было: «повторится ли эта идея в следующих фильмах Команды?». Кто-то надеялся, чтобы все повторилось, кого-то раздражал даже сам вопрос.
Что касается простых зрителей — то, «Велосипедное общество» создало
