Павел Иевлев - Операция «Переброс»

После короткого, но энергичного огневого боя тишина буквально звенела в ушах. Прапорщик напряжённо прислушивался, надеясь, что противник выдаст себя – щелчком затвора, шорохом, звоном упавшей гильзы – хоть чем-нибудь. Однако все было тихо, только тарахтел утробно двигатель «КрАЗа».

– Борух, он ушёл, – послышался сзади тихий голос Артёма, – пока ты из пулемёта лупил, он в ворота метнулся, я видел.

– Видел? А чё не стрелял? Видел он…

– Хотел, но ружьё испорчено – пуля попала.

– Я тебе говорил, что говно эти гражданские пукалки… – остывая, сказал Борух, – но кто это был?

– Понятия не имею, но определённо не собака… Собаки обычно не стреляют. Я его видел-то мельком – хотел двор осветить, и он по мне сразу шарахнул… Сам угловатый, башка какая-то не такая… Вроде на двух ногах.

– Тащи-ка фонарь, только осторожно, не высовывайся лишний раз, может, он недалеко ушёл.

Артём осторожно полез в кабину грузовика, где оставил свой рюкзак, покряхтывая от боли в ушибленном колене. Пулевые пробоины в сиденье наводили на неприятные мысли – они были аккурат там, где совсем недавно сидел сам Артём. Если бы он не вывалился так вовремя из кабины… Бррр…

Тщательно осмотрев с фонарём место короткого боя, Борух подозвал Артёма.

– Похоже, один был и не ожидал на нас нарваться. Он тебя долго рассматривал – видать, раздумывал, что ты за тип и что с тобой делать. А когда ты по нему фарой светанул, тут-то он и решился.

– А это точно, ну… человек был? Оружие у него странное, звуки такие… И голова нечеловеческая, ей-богу! Я хоть и мельком видел, а точно – нечеловеческая башка!

Борух рассмеялся:

– Вот тебе инопланетянский скальп, можешь над камином повесить! – и протянул Артёму тёмную конструкцию с ремешками.

– Что это?

– Это ПНВ – прибор ночного видения. Видишь, битый – это его, видать, осколком с головы сорвало, вот наш боец и рванул в бега. Так что он тебя прекрасно рассмотрел и мог сто раз завалить, как в тире. А вот когда ему фарой по глазам попало, прибор ослеп, и он с перепугу шарахнул. А может, и не с перепугу – по всему видать, волк опытный. Может, у него боевая задача такая – свидетелей не оставлять…

– Это кто ж ему такую задачу поставил?

– Это ты у меня спрашиваешь? Сам фантазию напряги, ты ж писатель. А у меня фактов нет. Вот разве что гильзы от него непростые остались – девять на тридцать девять.

– И что это значит?

– Это, скорее всего, «вал», «винторез» или нечто очень похожее – бесшумный автомат для спецподразделений. Не армейская машинка. Он с глушителем – вот и звук тебе странный. Кроме того, коллега явно в бронике был – граната-то близко рванула, а он потом так резво драпал! Но осколками его всё равно зацепило, хоть и несильно, – есть следы крови.

– Ну, чингачгук семитский, – не крути! Хватит следы разбирать, ты выводы давай!

– А выводы такие – это явно не случайный выживший, вроде тебя или меня. Вооружён профессионально, действовал грамотно, отступил аккуратно – не верится мне, что он на склад случайно зашёл, прогуливаясь. Он знал, куда шёл и зачем, а нас здесь увидеть не рассчитывал. Вот тут сидел, рассматривал тебя и думал – с одной стороны, приказа валить гражданских у него, скорее всего, нет, иначе он бы тебя сразу прикончил, а с другой стороны – ты на казённом складе явно не цветы собираешь. А слинял он, поскольку ПНВ потерял, а с ним и преимущество. Кроме того, он мог не знать, сколько нас внутри склада осталось, и ожидал, что сейчас остальные навалятся, пока я его из пулемёта прижимаю. Так что, писатель, ты инопланетян не ищи. Это наша собака тут порылась.

– Ну и что нам теперь делать? – спросил Артём растерянно. – Сматываться побыстрее?

– Ха! Да ни за что! – усмехнулся Борух. – Поле боя осталось за нами – значит, собираем трофеи. У меня там ещё пара десятков ящиков не загружена! А ты спрашивал: «Зачем нам пулемёт?..» – будем считать, что жизнь дала тебе ответ.

– Ты что же, хочешь весь склад вывезти?

– Я бы с удовольствием… – вздохнул Борух, – но боюсь, пупок развяжется… Эх, сколько там всего! Я б тут и поселился, да оборонять неудобно. Загружу, сколько в кузов влезет, а потом заблокирую ворота. Там сталь в ладонь толщиной – ежели кому чего понадобится, так просто не откроют. Пошли, погрузчик в чувство приведём.

Автопогрузчик, по счастью, сильно не пострадал. Упёршись стальными «лыжами» в стену, он тихо заглох, даже не опрокинув груз. На кожухе обнаружились четыре пулевых пробоины («Кучно положил! Молодец!» – прокомментировал Борух), но двигатель остался цел.

– Вот, как знал, – Борух вытащил из-за сиденья уродливую продолговатую железяку с пистолетной рукоятью примерно посередине, – прихватил тебе игрушку.

– Что это за уродец? – поразился Артём. – На рубанок похоже…

– Ты его таки на ёлку вешать собрался?

– А он как называется? Каким-нибудь деревом? Дуб или вяз?

– Ой, вот оно тебе надо? Ты ему письма писать будешь? Пистолет-пулемёт под «макаркин» патрон – и ладно. Там остальное в консервации всё, а этот, видать, у охраны был, готов к употреблению.

Самое для тебя – целиться не нужно, да и без толку. Наводи в нужную сторону и жми на курок – сметает всё! На десяти метрах не промахнёшься, а дальше и не надо. Вот пять снаряженных магазинов к нему, по 30 патронов. Остальное пачками в кузове, но если пяти магазинов тебе не хватит, то остальные уже всё равно не понадобятся. Бей на любой шорох или движение – там разберёмся. Да не торчи как тополь в чистом поле! Дал очередь – смени позицию! Ещё пальнул – снова перекатись в укрытие. А там и я на шум подоспею…

– А броник эта штука пробьёт? Тот тип в бронике ж был…

– Артём, ты меньше кино смотри… – вздохнул Борух, – это только в Голливуде полицейский, который в бронежилет пулю словил, вскакивает как ни в чём не бывало. А на деле, даже если пластину не пробило, – рёбра – кряк, селезёнка – хлюп… Разве что до госпиталя довезти. Броник от осколка защитит, от рикошета скользящего, а не от пули с ближней дистанции. Так что ты пали и не думай – девять миллиметров никому мало не покажется!

Борух закатил погрузчик в кузов «КрАЗа», вывалил партию больших серых ящиков и уехал обратно в тёмные недра склада. Свет на пандусе решили не зажигать, чтобы не маячить мишенью. Артём, оставив фары включёнными, отбежал в сторону и залез на крышу стоящего неподалеку БТР, растянувшись за башней. Холодная броня тянула тепло из тела, и он сразу стал замерзать. Зато и в сон уже не тянуло – писатель настороженно оглядывал тёмный двор, сжимая в руке оружие. Несмотря на неказистый внешний вид, пистолет-пулемёт лежал в руке хорошо, увесисто, и с ним сразу стало спокойнее. Честно говоря, неведомый стрелок напугал Артёма больше собак и даже больше Большого Чёрного. Всё ж таки опаснее человека нет на свете существа – очень легко было представить, как этот тип возвращается обратно, перелезает в темноте через забор, подкрадывается сзади… Артём настороженно огляделся – тишина. Оставалось только надеяться, что противник получил достаточно серьёзную рану, и ему сейчас не до склада.