Хрясь. И правая рука, сжимающая гвоздь, повисла плетью. Следующим ударом приклада, ему наверняка бы раскроили голову, но подбежавший 'скинхед', держась за шею, проверещал — Нет. Он мой. Я завтра его. Сам.
Его швырнули на пол и расплывающуюся от боли картинку дощатой стены барака, кто-то выключил носком кирзового сапога.
На этот раз все обставили с помпой. На импровизированную 'гостевую трибуну', состоящую из опрокинутого рефрежиратора и нескольких бетонных плит, собралось все местное население, свободное от хозяйственных и полевых работ. В программу культ-массового мероприятия, помимо обычных стрельб из легкого стрелкового оружия, были включены: стрельба из пулемета, метание гранат, а по случаю 'гвоздя' программы — стрельбы из РПГ, были подогнаны два ПАЗика и 'буханка', с проломленной чем-то крышей.
Егор угодил прямо в первую же партию, согнанных со всей округи узников, призванных потешить публику на этом сафари. Вокруг всебыло отмечено флажками, массовик-затейник с переделанной в рупор, жестяной лейкой, бойко объянал народу — что, когда и где будет происходить. Предполагалось устроить соревнование между двумя командами. Военно-спортивный праздник, да и только.
— Пшел, пшел, — его пинками прогнали мимо команды 'Волков', где стоял, ухмыляясь, тот самый лысый 'скинхед'.
Странно все-таки устроена жизнь. Еще три дня назад он был готов, выстрелом из 'Бенелли', снести себе пол черепа, освободившись от бессмысленного, как ему казалось, существования в этом изуродованном мире. Теперь ему готовы помочь это сделать. Ан нет. Трясутся поджилки, екает сердечко. И вот он — не удавшийся самоубийца, с тоской ощупывает взглядом спасительную опушку леса.
Повернув голову, Егор уставился на, пританцовывающего от нетерпения, 'скинхеда'. Тот высунув язык, заряжал старенький дробовик — лохматого года выпуска.
Считается, что перед смертью человек успевает вспомнить всю свою жизнь. Якобы перед ним проносятся все события — детство, отрочество, юность…
— Ха. Ни хрена подобного.
Только он успел подумать: — 'что за идиотский, бабский, белый свитер напялил на себя этот лысый урод', как, заглушая, выплюнутое из рупора-лейки 'пли', грохнул залп и что-то обжигающе горячее, ударив Егора в грудь, лишило его возможности наблюдать за происходившими в дальнейшем событиями. А произошло много чего интересного.
Например, с той самой опушки, куда только что смотрел Егор, прилетела первая мина. Шлепнувшись между 'живыми мишенями' и стрелками, она не причинила вреда ни тем, ни другим. Зато вторая, угодив прямо в VIP-ложу — бортовой КАМАЗ без кабины, сразу лишил банду Глухого всего руководства. И тут же, и коробка рефрежиратора, и все кто на ней был, были разорваны в клочья из ЗУшки, установленной на мчащемся по полю, 'Урале'. Предоставленные самим себе участники сорванного праздника, метались по пашне. А вокруг носились натуральные тачанки, поливая из пулеметов и 'расстрельную команду' и ее жертвы и праздную публику. И отличались эти тачанки от своих прародительниц времен гражданской войны прошлого века, только тем, что вместо 'Максимов', на них были установлены 'Корды', 'Утесы' и 'Курганы'.
Все было кончено в течении каких-нибудь пятнадцати минут. Тех, кто посмел оказать сопротивление и не лежал на поле — либо нафаршированный свинцом, либо частями, жестоко добивали. Остальных (а их не набралось и полтора десятка) буквально швырнули на три подводы и вся эта 'первая конная' исчезла так же стремительно, как и появилась.
* * *
11.11.2026 г. Татарстан. п. Майдан.
Что-то мягкое и теплое взяло его в плен, спеленав, как младенца, по рукам и ногам. По крайней мере, не то что встать — пошевелиться, не разбудив 'захватчика', разомкнув его нежные, но крепкие объятия, было не возможно. Полежав еще минут пять, пытаясь рассмотреть при скудном свете, проникающем сквозь махонькое оконце, чуть ли не оседлавшее его существо, Волохов решительно приподнялся.
В результате такого не обдуманного действия, возникшая пульсирующая боль в голове, тут же вошла в резонанс с дергающей болью в плече. Так бы он и сидел, прикидывая, что чаще — пульсирует в голове, или дергает в плече, но от этого занятия его отвлек сосед по постели, оказавшийся довольно симпатичной, русоволосой женщиной, лет тридцати.
Не сказав ни слова, она накинула плащ и выскочила на улицу. Через пару минут в тесную, похожую на кладовку комнату, ввалилась целая делегация. Первым вошел грузный обладатель пивного животика.
— Пивоваров, — он протянул руку и не дожидаясь ответа, устроился за столом, стоящим вплотную к кровати. Остальные остались стоять, из чего Волохов сделал вывод, что человек с так подходящей к его облику фамилией, как минимум — лицо, приближенное к начальству. Вряд ли сам местный предводитель заявится к нему. Но вот…
— Как самочувствие? — прервал его размышления Пивоваров.
— Терпимо. Долго я валялся? — он покосился на перебинтованное плечо.
— Чуть больше суток — подал голос худощавый блондин, стоявший в углу.
— Это наш местный 'Пилюлькин', - Пивоваров положил ногу на ногу — прошу любить и жаловать — Аркадий Григорьевич Казанцев. Потом со всеми познакомитесь, Майор.
При слове 'Майор' внутри Волохова, как будто что-то щелкнуло.
— Спец. контейнер! Если местные поинтересовались его содержимым — амба, — он окинул тревожным взглядом комнату.
— Не это ли ищешь? — Пивоваров расстегнув что-то вроде барсетки, достал серебристое сокровище и положил его на стол — извини, но у меня оно лучше б сохранилось. Догадываюсь все-таки, что это такое.
— Уф, — отлегло. Волохов потянулся к контейнеру, но Пивоваров опередил его, быстро убрав пропажу в обратно в барсетку.
— Ты на нас обиду, не держи — время такое. Мы тебе помогли, и ты нам тоже должен помочь.
— Весь в внимании, — майор изучающее смотрел на местного начальника. Не в том он сейчас был положении, чтобы что-то требовать и угрожать. Оставалось только узнать — чего от него хотят.
— Понимаешь, та шпана, что на вас напала…
— Ничего себе 'шпана' — скольких моих ребят они положили. А они были не первогодки какие…
— Дело в том, что они числом берут. Их там сотни четыре. Может и больше. А так, там, в основном одни школьники бывшие. Дело в том, что незадолго до ЭТОГО в лагере на Сулице сразу у нескольких школ сборы начались. Ну, вот молодняк этот и почикал тех солдат и офицеров, которые с ними промышлять отказались. Отморозки еще те, я тебе скажу. Вот недавно Кильдеево, а позавчера Варварино — полностью вырезали. К нам-то они пока не суются, благодаря вон им, — Пивоваров кивнул на чернявого паренька в камуфляже с МВДэшными шевронами — но думаю — до поры, до времени. Думаю, скоро уже. Ведь практически всю округу под себя подмяли. А сколько народу полегло…
