Датчики, чутко реагирующие на любое движение, сосредоточились на новом объекте. Спектрографический анализ установил природу объекта, перепроверил полученную информацию и дал команду исполнительным механизмам. В условиях отсутствия людей иной альтернативы логическая схема системы не имела.
Загудели сервомоторы, наводя на источник спектрографической аномалии лучевое оружие.
Если бы детеныш не замешкался на долю секунды, освобождаясь от путаницы проводов, он прожил бы дольше, а экспедиция, возможно, закончилась бы иначе.
Но он остановился, и оружие выстрелило потоком частиц высокой энергии.
Ксено просто распался на части, добавив собственные дымящиеся останки к тем, что уже валялись повсюду. Несоразмерно большая голова отлетела и ударилась о стенку аквариума. Следом полетел хвост. Зубы все еще скрежетали, а хвост извивался. Вскоре то и другое перестало двигаться. Жизнь, едва зародившись, угасла.
Когда Алекс подошла к двери, ведущей в грузовой трюм на палубе В, и убедила преградившего ей дорогу ученого в том, что ее вызвал Дэниел Грант (уверенный вид открывает и не такие двери), причина суматохи стала понятна ей по миганию ламп тревожной сигнализации.
Команда ученых, одетых в противокислотные скафандры, сгрудилась над останками детеныша ксено.
Неподалеку, но на достаточном расстоянии от кислотной лужи, расхаживал взад и вперед Дэниел Грант, отчаянно ругаясь и размахивая руками.
— Черт побери! Черт, черт, черт! Почему ничего не сработало? Это обернется мне убытком в миллион долларов как минимум!
Он заметил Козловски только после того, как она подошла сзади и положила руку ему на плечо. Грант подпрыгнул от неожиданности, затем вздохнул и опустил руки.
— Не понимаю. Просто ничего не понимаю.
Доктор Фрайл стоял на коленях перед трупом детеныша. По щекам его текли слезы. У него был такой вид, будто он сейчас соберет останки ксено, возьмет их на руки и начнет убаюкивать. Нейтрализующая кислоту жидкость была разбрызгана автоматически, но кислота могла еще остаться в разъеденных ею ямках в полу.
К Гранту и Козловски подошел доктор Бегалли.
— Похоже, кто-то «поработал» с аппаратурой. Отключена система безопасности. Детеныш появился на свет слишком рано. Хорошо, что чужая кровь не попала в трубы сточной системы. Плохо, что мы потеряли не только оборудование, но и детеныша, и нам некого теперь возвести в королевское достоинство. Да и у доктора Фрайла от горя вот-вот разорвется сердце.
— Господи, — произнес Грант. Лицо его побелело. — Диверсант. Только этого нам не хватало.
— Кто? Кто это мог сделать? — прорыдал доктор Фрайл. — Такую маленькую... Такую беспомощную... Она не успела даже увидеть меня!
— Вам бы следовало лучше контролировать психологическое состояние своих ученых, — сказала Козловски Гранту. — Фрайл на грани нервного срыва.
— Ничего с ним не случится, — пробормотал Грант. — Он просто с головой ушел в работу.
— У него нет ни жены, ни детей, — заметил Бегалли. — Похоже, он всерьез решил стать отцом.
Убитый горем ученый повернулся к своим коллегам и грозно поднял в их сторону указательный палец.
— Кто из вас, негодяи, погубил моего ребенка? Указующий перст вдруг повернулся в сторону Козловски.
Это вы, полковник? Вы возненавидели его, как только увидели, я это прекрасно понял!
— Не валяйте дурака, — резко ответила Козловски. — Кто-нибудь даст этой истеричке успокоительного? — Она указала на останки. — И полейте эту лужу кислотным нейтрализатором как следует, пока она не проела палубу насквозь.
— Я надеюсь, на обратном пути вы поможете мне организовать охрану объекта как следует, — сказал Грант.
— Разумеется, — ответила Козловски, повернулась и направилась к выходу.
— Одну минуту. Полковник... Алекс... Вы не уделите мне немного времени? С глазу на глаз.
Козловски хотела ответить отрывисто-грубым «нет», но передумала, увидев умоляющие глаза Дэниела.
— Хорошо. В том же месте через пять минут. Я заварю по чашке чая.
Благодарю вас, полковник.
В аудитории для занятий была отключена вся связь, опущены звукопоглощающие шторы.
Двое сидели друг против друга, прихлебывая из чашек ароматный чай.
— Итак, — нарушила мрачную тишину Козловски, — кто это, по-вашему, может быть? Эмиссары организованной преступности, которым вы задолжали деньги? Или агент одного из ваших конкурентов?
— Не могу поверить в это, — ответил Грант. — Все люди прошли через тройное сито. Если экспедиция окончится провалом, я окажусь на свалке истории.
— По мне, так лучше так. Я чувствую, вы с доктором Фрайлом рассказали мне далеко не все о своих видах на королевское желе.
— Возможно, — Грант печально вздохнул, — но не в этом сейчас дело. Саботаж будет продолжаться, и в следующий раз я могу потерять нечто большее, чем деньги.
Козловски пожала плечами.
— Лично меня не испугает ни шпион, ни бандит. Я сражалась с чудовищами куда страшнее.
— То было в открытом бою. Но приходилось ли вамиметь дело с тайным проникновением на охраняемый объект? Вы и ваши солдаты не обучены иметь дело со скрытым противником. Спросите у любого опытного в этом деле человека, и он вам скажет, что нет ничего страшнее, чем внутренний враг.
— У вас есть какие-нибудь предположения?
— За этим я пригласил сюда вас. Может быть, подскажете какие-нибудь ниточки?
— Вы не настроили свои охранные системы на умышленные действия человека. Это нужно сделать, и как можно скорее. Что касается диверсанта, у меня нет ни малейшего представления, кто бы это мог быть. Могу сказать только... что это не я.
— Боже! Неужели вы думаете, что я стал бы разговаривать на эту тему, если бы подозревал вас? Конечно, нет, полковник. — Он немного помолчал. — Мы примем дополнительные меры предосторожности. Но этого мало. Надо усилить бдительность. Если вы заметите что-либо необычное в поведении своих людей, обязательно сообщите мне.
— То же самое я могу сказать и о ваших людях.
— Можете быть уверены, я знаю всю их подноготную. — Грант отхлебнул чая. — Иначе экспедиция оказалась бы под угрозой срыва.
— Она уже в большой опасности, Грант. Но я и не в таких переделках бывала, так что не испугаюсь и Вельзевула.
— Спасибо, полковник.
— Сдается мне, что в этом деле у вас есть собственный интерес. Запомните, Грант, мы все в одной лодке. Так что интересы экспедиции — превыше всего. Все остальное отложите на потом. В том числе и ваши самовлюбленные охи и вздохи.
— Это проще всего, полковник. Пара таблеток — и нет никаких проблем, угрызений, терзаний.
