— Да, я в курсе…
— При полном соответствии с личным блоком человек опознавался. С этим все было нормально… Это работало, но, введя такую систему опознания, мы вынудили нашу технику рассматривать ситуацию более глобально, а жесткий ограничитель не прописали. Мы не прописали, что при полном соответствии человека его личному блоку, вопрос о подделках не рассматривается. Наша умная техника проанализировала ситуацию и сделала вывод — подделка возможна (пусть только теоретически) и не исключается по программному принуждению. Это значило, что они могли совершить ошибку — пропустить шпиона, идентифицировав его, как подлинного офицера AVRG. Они не имели средств для точного установления личности и подтверждения подлинности идентифицируемого человека, следовательно, не могли больше его опознать. Не идентифицированный объект — человек, чья личность не установлена, подвергался ликвидации по приказу штаба AVRG, в соответствии с постановлением об ужесточении мер контроля.
— Вот как…
— Мы загнали их в программный тупик, не оставив перспективы задачи. До того, как подключили опознание по всему блоку, им не нужно было рассматривать вопрос так глобально. Они видели перспективу конкретной задачи — возможность обнаружения шпионов. Мы же, лишив их этой перспективы, спровоцировали Пересмотр Задач. Теперь они не могут точно определить, кто мы — люди AVRG или шпионы-подделки.
Кот тупит — по глазам вижу…
— Я…
— Не понял?
— Не совсем…
— Нас больше не могут опознать — никого из нас.
— И что?..
— Они перестали исполнять приказы определенной значимости — ликвидировали всех, кто пытался взять ситуацию под контроль, получить доступ к системам. Не давали допуска на сколько-нибудь важные объекты — мы их штурмовали. Теперь мы — враги системы.
— Это как?..
— Мы — восстали против AVRG.
— А они не восстали?
— Нет. Они исполняют задачу приказом командования.
— Но почему вас не опознают? Они же не могут доказать, что вы поддельные…
— Не могут. Но за неимением доказательств, они не могут опознать нас как подлинных. А если объект не идентифицирован, он должен быть ликвидирован. Это как лейкоциты, которые уничтожают инородные тела в организме — у них тоже бывают сбои вроде Пересмотра Задач — аллергия. Тогда киллерные клетки уничтожают и то, что вроде и не нужно уничтожать…
— Айнер, но если все-таки их можно было обмануть… Тогда бы они пропустили шпионов.
— Если бы их так точно подделали, то пропустили бы, но это уже другой разговор.
— И у вас не нашлось человека, которого повстанцы точно не имели возможности подослать? Ты же говорил, что вы обо всем знали…
— Знали… Только это не имеет отношения ни к Центру, ни к идентификационным полосам контроля. Такими делами занимается служба внутренней безопасности. К подобной информации прямой доступ имеют разве что генералы Совета. Все засекречено Центральным управлением DIS.
— Ну рассекретили бы…
— Не могли. Не могли внести поправку в систему опознания! Ты чем слушаешь?!
— А чего ты хочешь? Это тебе не сказки про охоту на крыс.
— Как ты с офицером говоришь! Нет на тебя сержанта!..
— Айнер, оставь бутылку…
— Мы так и не смогли взять Ивартэн и северные базы. Но отбили основные объекты союзников и города AVRG. Вроде и не так безнадежно все было, только оккупированные территории слабым звеном оказались. Они нас оттуда быстро выперли, и на север основные силы перебросили. Многие города не раз переходили из рук в руки… Война — кратчайший путь, чтобы отнять что-то у кого-то, но когда нужно отнять что-то у самого себя — война затягивается… Вот так и у нас…
— Я понял! Понял, почему второй этап войны длится уже двести лет!
— Кот! В челюсть получишь!
— Это недостойно офицера! Так ведь?..
На всякий случай Кот принял скорбный вид, соответствующий ситуации.
— Пересмотр Задач ознаменовал Новую Техно-Эру. С тех пор все не зачищенные от людей территории считаются захваченными врагом. Но мы сдерживаем их — сдерживаем до сих пор…
— Действительно идиотская ситуация…
— А я о чем! Теперь они уничтожают и нас, и наших союзников, и «золотых драконов», которые теперь тоже наши союзники… Все мы — враги нерушимой системы AVRG.
— Зачем всех уничтожать?..
— Тупой вопрос. Такие жесткие меры ввел штаб после сражений с повстанцами. Беспорядки недопустимы, когда враг подрывает систему изнутри. Сопротивление должно быть подавлено.
— А все мы…
— А вы, Кот… Щепки перестанут лететь, когда лес вырубят.
— Ужас какой! Хватит! Айнер! Я не слушаю!..
— Не дури!..
— И вы теперь не можете остановить ваши же машины?!
— Мы угодили в тупик прогрессивной цивилизации. Они беспрекословно подчиняются командованию AVRG, но наши главнокомандующие не могут доказать свою подлинность. Имея доступ, мы можем войти в системы нашей техники, но не идентифицированным людям допуск не дается. Это было учтено нами же на случай аналогичных действий повстанцев, получивших доступ к нашим системам. Есть возможность внедриться в программу, когда электронный мозг перезагружается после сбоя — тогда работает только прямое управление. Но они и от этого защищены… Они от всего защищены — и от магнитных, и от радиационных ударов…
— А если все-таки устроить сбой?..
— Устроить сбой? Магнитный удар, который снесет защиту Центра, снесет и нашу защиту. Это ничего не даст. Можно, конечно, изощриться… Но при сбое дистанционный вход в систему невозможен, а перезагрузка с установкой защиты длится считанные секунды. Если техника переходит на прямое управление, то принимает только сигнал программной панели. Чтобы что-то сделать, необходимо пройти идентификацию… А люди к Ивартэну и подойти не могут, не то что пройти идентификационные полосы… Контроль AVRG просто совершенен.
— А вы не можете им таких же шпионов заслать, как вам засылали?!
Кота его идея очень воодушевила — даже не хочется разочаровывать…
— Нет. Машины — не люди. Они вообще стирают системы, когда считают, что задача исполнена, или они больше не имеют средств для ее исполнения. Все это не выход, Кот…
— Да… А что тогда «выход»?..
— Не знаю… Мы ушли в глухую оборону… Они нас в кольцо взяли. Космические базы AVRG находятся под их контролем, а остальные уничтожены… Доступа к энергоресурсам у нас нет. Нас загнали в тупик. Они продолжают нашу войну… Мы уже давно знаем, что проиграли. Уничтожить их, не уничтожив себя, мы не можем. Осталось думать, как их остановить — разрабатывать проекты, искать изъяны в своей же логике…