— Вспомните допрос Ахора. Похоже, те, кто приходил к нему, действительно хотели, чтобы их считали демонами, — произнес Леза, доставая сигарету. В воздухе поплыл знакомый сиреневый дымок.
— Вы тоже курите эту гадость? — удивился Платон.
— Хотите попробовать?
— Только не сейчас. Тахумулько замедляет реакции и притупляет внимание. Я должен сохранить свежую голову, да и вам рекомендую то же самое.
— А почему вы так уверены, что Доната придет сюда? — позевывая, спросил Леза.
— Во-первых, она пообещала меня убить, а я подозреваю, что она слов на ветер не бросает. Во-вторых, половина Ирунгу видела, как я переселялся во дворец. Думаю, и здесь найдется пара придворных, которые укажут расположение нашей комнаты.
«А самое главное, — закончил Платон про себя, — ей нужен мой браслет».
— Нас никто не видел! — возразил Леза. — К тому же ночью здесь ходят патрули.
— А ключ, взятый в караулке? Нет, только одно обстоятельство меня слегка обнадеживает: в соседних покоях полно народу, так что вряд ли Доната захочет устраивать большой шум.
Ужин был давно доеден, и разговор постепенно угасал. Паузы между фразами становились все длиннее. К полуночи голова Лезы начала клониться на плечо. Вскоре он положил голову на стол и уснул на середине фразы. Платон не стал его будить. Спать ему не хотелось вообще — он сидел как на иголках, держа на коленях бластер. Время тянулось невыносимо медленно, и нервное напряжение археолога все нарастало. Он напрягал слух, пытаясь уловить тихие шаги в коридоре, но вокруг было тихо, как в могиле.
«Нет, так нельзя, — подумал Платон на исходе первого часа ночи. — Скоро у меня начнут дрожать руки, а это уж никуда не годится. Надо прилечь и немного успокоиться».
Платон тяжело поднялся на ноги и перебрался на кровать, не выпуская бластер из потной ладони. Перемена положения и впрямь принесла ему облегчение. «С чего это я решил, что Доната обязательно придет? — чуть веселее подумал он. — К черту этот иррациональный страх! Что я, не справлюсь с ней?» Платон растянулся поперек кровати, подложив ладони под голову. По-прежнему ничего не происходило, только тихо посапывал в кресле Леза. Понемногу археолог начал засыпать.
Его разбудил далекий голос, окликавший его по имени: тихо, заунывно и как будто бы из страшной дали. Платон открыл глаза и потряс головой: на столике горел ночник, в кресле дрых Леза, за дверью было тихо. «Все-таки уснул!» — с легкой досадой подумал Платон. Он нашарил бластер, отложил его в сторону и снова опустил голову на подушку. Но в этот момент прямо в его мозгу отчетливо прозвучал женский голос.
«Профессор Рассольников!»
Археолог подскочил на месте и застыл, вцепившись в рукоятку бластера. «Галлюцинация?» — промелькнула мысль. Но тут он услышал кое-что более реальное: тихие, медленные шаги в коридоре. «Не шевелиться!» — приказал он себе. В его мозгу снова раздался зов, теперь еще более отчетливый.
«Встань, открой дверь и выйди ко мне!»
Гипнотическая сила, заключенная в этом нежном голосе, едва не заставила Платона подняться с кровати.
«Стоять! — приказал он себе. — Оставайся на месте. Там смерть!» Неуловимым движением Платон снял бластер с предохранителя и направил его на дверь.
«Открой дверь!»
Голос наполнял все его существо, и он уже не мог различить, кто это говорит — он сам или Доната. Желание подойти к двери становилось непреодолимым. «Да она же не знает, где я! — внезапно догадался Платон. — Она просто ходит по коридору и зовет, надеясь, что я сам выйду к ней навстречу. Не дождешься!» Он тряхнул головой и крепче сжал бластер. Вновь пришел зов, но теперь голос был слабее. Доната прошла мимо. Еще один оклик, словно издалека, и вновь стало тихо. Платон без сил уронил голову на подушку, его руки дрожали. «Я выиграл! Но завтра мне надо искать другое убежище или убираться отсюда», — подумал он и мгновенно заснул глубоким сном.
На следующий день, едва над Конусом показался край восходящего солнца, Платон поблагодарил Лезу за гостеприимство и покинул императорский дворец. Для начала он отправился навестить Симо. Археолог брел по пустынным кривым улочкам Ирунгу, отчаянно зевал и мечтал только об одном — упасть на какой-нибудь газон и уснуть. Чувствовал он себя ужасно: голова раскалывалась, точно с похмелья, перед глазами все плыло, ноги подгибались. «Должно быть, это реакция на гипноз, — подумал Платон, — я, конечно, не выспался, но не до такой же степени!»
Около получаса назад, когда он еще крепко спал, в бронированных покоях раздался резкий звонок коммутатора. «Звонили из привратницкой, — бодро сообщил Леза сонному археологу. — За вами пришел курьер из больницы. Помощник Глендруида очнулся и желает с вами поговорить. Что-то вы неважно выглядите, профессор. Как самочувствие?» Платон в ответ сумел только издать слабый стон, но без промедления начал собираться. Действовать надо было быстро: вряд ли Доната смирилась с неудачей. Скорее всего, на следующую ночь предстояло еще одно покушение.
«У меня есть два выхода, — думал Платон по дороге в больницу. — Сбежать или перейти в наступление. К сожалению, оба пока неосуществимы. Единственный маршрут бегства пролегает через космопорт, но в данный момент там нет ни единого корабля. А чтобы перейти в наступление, мне нужна уйма сведений, которые за один день добыть нереально. Где прячется Доната днем? Были ли у нее сообщники, кроме погибшего Ахора и того парня, которого Симо подстрелил в хранилище? Что представляет из себя проклятый жезл?»
Последний вопрос особенно мучил археолога. В его мозгу всплыл рассказ об уничтоженном в одно мгновение бандите. Но это были пустяки по сравнению с тем, что рассказал Кинту. Неужели крейсеров действительно было три, а не два?
Порядком устав от вопросов без ответа, Платон решил разбираться с проблемами в порядке поступления. «Сначала поговорю с Симо, — решил он, — а там видно будет».
Возле здания больницы, которое правильнее было бы назвать обширной плетеной хижиной, Платон к своему неудовольствию увидел стихийный митинг: несколько десятков сильвангцев, полных боевого задора. «Пошли вон! — раздавались крики со всех сторон. — Убирайтесь, беловолосые! Мы до вас еще доберемся!» Платон убедился, что вопли относятся не к нему, незаметно протиснулся сквозь толпу и вошел внутрь.
— Наконец-то! — раздался знакомый голос Глендруида. — Мы уже опасались, что не дождемся вас. Симо забирают через десять минут.
— Кто его забирает? Куда? — не понял Платон.
