Александр достал из брезентового мешка связку шампуров, взвесил их в руке, улыбнулся Хонгру, словно размышляя, проткнуть его или воздержаться.
– Ты сам как думаешь?
– Я бы непременно насторожился, – заявил Хонгр.
– Но ведь повода у меня не было, верно?
– Верно, – ответил сбитый с толку Хонгр.
– Так почему я должен подозревать Лили́ или тебя? Ты кажешься мне очень симпатичным парнем. И если ты понравился моей девушке, то, полагаю, понравишься и мне.
– В каком смысле?
Александр разложил шампуры на пластиковом столике, взял один и начал нанизывать на него куски мяса – даже не скажешь, что клонированного, с жирными прожилками, аппетитного. Через каждые два куска он пытался закрепить на шампуре кольца лука, но выходило не слишком хорошо: лук удерживаться на шампуре не желал.
– А в каком смысле люди нравятся друг другу? – спросил бизнесмен. – Тут или да, или нет, верно? Мне показалось, что и я вызвал у тебя определенную симпатию. Иначе ты не приехал бы в гости, попытался бы сманить Лили к себе на пастбище. Верно?
– Сманить? Зачем? – смутился Хонгр.
– Разве не поступали подобным образом в древности? Не отбивали друг у друга женщин?
Слово «отбивали» Александр произнес с усмешкой и так, словно оно и правда было старинным, давно вышедшим из обихода.
– В мое время было уже проще, – улыбнулся Хонгр. – Все люди рождены свободными. Слышал?
– Но любовь-то никуда не делась? – спросил Александр.
– Конечно. А сейчас?
– И сейчас. Только взгляды на любовь изменились. Вирт и бесконечные приключения там могут заменить самые романтичные отношения. Ты знакомился с кем-то в вирте?
– Нет, – честно признался Хонгр.
– Неужели? И с Лили сексом не занимался?
– То есть? – опешил Хонгр.
– Я имею в виду не в реальности, а в вирте.
– Нет.
– В самом деле?
– Конечно.
– А ведь ничего страшного в этом нет. Виртуальный секс распространен повсеместно, и я даже удивляюсь, что Лили не сманила тебя в какое-нибудь из своих любимых мест. Она любит разнообразие и нетривиальность. Заброшенные песчаные карьеры, утлые лодки посреди бушующего океана, а то и неокультуренный лунный пейзаж… Больше всего нам нравится утро в тропическом лесу. И чтобы никто не путался под ногами.
– И ты не против того, чтобы твоя девушка встречалась с кем-то? Даже в вирте?
– Я же не могу запретить ей мечтать. Так пусть мечты будут яркими и полноценными. Как и жизнь, моя и ее.
– Интересно, – пробормотал Хонгр.
– На самом деле важно лишь то, от кого Лилия захочет родить ребенка, – заметил Александр. – Но и это ее дело. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы у нас был сын или дочь. Но пока мы не пришли к окончательному решению.
– А мне, наверное, о детях думать еще рано, – неизвестно зачем признался Хонгр и разозлился на себя – вышло глупо и неуместно, беспомощно и слабо.
– Ответственный взгляд на жизнь мудрого человека.
– Ты действительно так думаешь?
– Какие у меня причины врать?
В самом деле, какие? Вряд ли Александру известно, чем занимается Хонгр. Или он все-таки пытается завербовать его, направить энергию революционера в нужное русло?
– Люди будущего коварны, – улыбнулся Хонгр, – особенно такие старики, как ты.
– Старикам свойственно выживать из ума, – весело заявил Александр. – Надеюсь, я не кажусь таким странным, как двухсотлетние. Они, скажу тебе, еще те фрукты. Ну а ты, хоть и молодой, не отлынивай от работы.
– Ладно, – Хонгр кивнул и принялся нанизывать мясо на шампуры. Из дома вышел еще один парень, азиатской внешности, и начал ворошить палкой жар в мангале.
– Хао Дордж, – представил его Александр. – Начальник службы безопасности моей компании.
– Вести бизнес сейчас небезопасно? – спросил Хонгр.
– Лучше, чем прежде, но подводные камни имеются. Всегда лучше нанять надежного юриста и надежного программиста, или не оберешься проблем.
* * *
Позавтракав в кафе на первом этаже башни, где располагалась моя новая квартира, я отправился в восстановительный центр. На этот раз такси брать не стал. Через имплантаты запросил у диспетчера движения маршруты пассажирских мобилей и пять минут спустя уже ехал в желтой кабинке вместе с двумя сосредоточенными парнями. Они, похоже, использовали время в пути для того, чтобы побродить в вирте, – по сторонам не глазели, да и лица у них были полностью отсутствующими.
В центре города пришлось сделать пересадку, диспетчер предложил выйти и сменить мобиль. Ожидая на Большой Садовой – ее все еще можно было узнать, многие старые дома не снесли, – я предался легкой ностальгии. Когда-то на месте огромной башни – средоточия офисов и увеселительных заведений – располагалась обойная фабрика. На проходной работал магазин, и мы с мамой покупали тут дефицитные обои, когда я учился в университете. А в магазинчике напротив я купил свой первый и последний в жизни кошелек. Поносив его пару дней, понял, как это неудобно, и после этого всю жизнь продолжал держать деньги просто в карманах, как привык еще в школе.
В мобиле, который, по уверению диспетчера, следовал прямо к восстановительному центру, сидела потрясающе красивая девушка. Модельная фигура в лучшем смысле этого слова, огромные глаза и пышные белокурые волосы. Люди не бывают такими прекрасными! И уж, во всяком случае, такие девушки не ездят в аналогах автобусов. Хотя ведь сейчас внешность меняется по желанию. Несколько операций, и ты не низкорослый кривоногий брюнет, а высокий голубоглазый блондин. Или с цветом глаз и волос придется помучиться? Да нет, что там… Даже в мое время купить контактные линзы и краску для волос не являлось проблемой.
Девушка не была погружена в вирт. На меня она взглянула внимательно, оценивающе, но с оттенком равнодушия. Интересно, чем она занимается? Выращивает планктон в Северном Ледовитом океане? Чинит роботов-уборщиков? Программирует виртуальные миры? Не определишь. Или основные дивиденды она получает все-таки благодаря своей внешности, придерживаясь старого принципа «пусть работают мужчины»? Пожалуй, я скатываюсь в привычные двадцать первому веку стереотипы. Работа сейчас необременительна, так стоит ли угождать мужчинам или использовать мужчин? Хотя и прежде в этом не было жизненной необходимости…
Любопытно, сколько ей лет? Двадцать? Пятьдесят? Сто? Она воскрешенная, или умирать ей не доводилось?
Заговорить с девушкой я не решился. Не приставали же мы с разговорами к каждому случайному соседу в городском автобусе? А если и приставали, что о нас думали? Вряд ли что-то хорошее.
