Здешние «безликие» действовали практически так же, как и земные: шаблонно, словно по какой-то программе, безынициативно. И в этом, похоже, заключался наш главный шанс. «Безликими» управляют твари, тварями управляет кто-то ещё, а в конце цепочки стоит, по всей видимости, самый главный наш враг, и стоит его найти и уконтропупить, вся система развалится. Поэтому выиграть войну можно одним точным ударом. Где прячется главный враг, я, кажется, знал. Оставалось только понять, как до него добраться и не помереть по дороге…
Обратно на Тарс я летел на «Баяне». Дубеня и его звездолёт отпустил. Свою задачу он выполнил: обеспечил легальность моего присутствия на Шугаду и волей-неволей стал «живцом» для противника.
Новую гравилинзу устанавливал на суперскрут-пушку особенно тщательно, а после ещё часа три тестировал. Но результат того стоил. При проверке изделия на одном из многочисленных астероидов затраты барьерной энергии оказались в два раза ниже, чем раньше, а сам астероид получил сквозную пробоину размером почти в половину диаметра. И командир «Авроры», и присутствующие на ЦП офицеры выглядели после выстрела весьма впечатлёнными.
В этот же день я связался со Жлобенем и сообщил, что готов исполнять свою часть обязательств. «Хоббит» в ответ посетовал, что работать стало сложнее. А затем переслал гиперпочтой зашифрованный отчёт о расследовании инцидента на Шугаду.
Судя по предоставленным данным, все три напавших на нас корвета уже больше месяца числились пропавшими без вести. А пропали они, как выяснилось, в трёх разных местах, но не в «жилых» системах, а рядом с планетами-рудниками. Один в один, как в системе Рилтау.
Складывалось ощущение, что пока наши неведомые противники просто «тренируются на кошечках», но куда они нанесут настоящий удар, когда тренировки закончатся, одному богу известно…
Своими соображения я поделился с Анциллой.
Как это ни странно, она со мной не согласилась.
— Это не тренировки, — заявила моя дражайшая половина. — Безликие — марионетки саранчи. Саранчой управляет враг. Видя, как действует саранча, понятно, что враг сейчас бьёт по ресурсным базам. Он не желает, чтобы к набегам тварей относились серьёзно. Его удары ещё не достигли той стадии, когда и власти, и общества большинства стран станут воспринимать их всерьёз. В этом его мышление похоже на человеческое. Нападения на окраины начнут нарастать постепенно, но скоро их станет так много, что наши силы придётся раздёргивать по мелочам, а власти будут продолжать считать, что это лишь временное обострение.
— А дальше?
— А дальше, когда людские флоты будут гоняться за отдельными коконами, а разведки пытаться понять, к какой из окраинных планет подберётся очередной рой, враг соберёт свои силы в кулак и ударит в самое уязвимое место.
— И ты уже знаешь, в какое? — не смог удержаться я от усмешки.
— Наверняка нет, но процентов на девяносто уверена, что твари ударят по Осциону.
— По его столичной планете? — поднял я бровь.
— Нет, — покачала головой экселенса. — По его главному логистическому и промышленному кластеру в системе Ао́ло…
Что ж, резоны в её словах действительно были. На четвёртой, пятой и шестой планетах Ао́ло, а также в её астероидном поясе добывали и перерабатывали больше шестидесяти процентов всего разведанного во Вселенной скалантия — минерала, без которого гиперпространственные перелёты стали бы невозможны. Ао́ло, эта промышленная жемчужина Осциона, практически полностью обеспечивала гипертопливом и Федерацию Ста Планет, и Лану, и Содружество Независимых, и ещё два десятка достаточно значимых космических государств. Империя Бохав, к счастью, имела свои месторождения ценного ископаемого, но по своему богатству и значимости они не шли ни в какое сравнение с тем, что имел Осцион…
Для защиты скалантовых копий и фабрик правительство Осциона держало на внутренних и внешних орбитах целую эскадру боевых кораблей, включая две с лишним сотни малых машин — истребителей и перехватчиков. Переход к Ао́ло осуществлялся только через стационарные гиперворота, возле которых постоянно висели две боевые станции типа нашей «Секунды».
К слову, на Тарсе… точнее, в его системе тоже имелся скалантий, пусть в малых количествах, но мы его всё-таки добывали и поставляли на рынок с хорошим прибытком, и именно из-за него, как мне кажется, стопланетники так хотели вернуть себе эту заштатную по космическим меркам систему. И «Приму» с «Секундой» строили, по всей видимости, тоже не для распила бюджета, а для реальной защиты ценных месторождений…
Когда разговор с Анциллой закончился, в сознании снова проснулась Мела:
«Твоя женщина говорит дельные вещи. К ней надо прислушиваться».
«Сам знаю», — отмахнулся я от «соседки».
«Знаешь, но делаешь всё по-своему».
«Это не так. То, что она говорит, я в планах учитываю».
«А почему тогда держишь безликих на Тарсе? Она же тебе предлагала отправить их на Мегадею. На Мегадее скалантия нет, там риск вторжения меньше…»
Эти слова, как и упомянутое предложение экселенсы выглядели и вправду разумными. На Тарсе, действительно, скопилось довольно много безликих. Их, погрузившихся в летаргию, держали в одной из тюрем, под надёжной охраной, и что с ними делать, я пока не представлял. В других местах, насколько мне было известно, их просто уничтожали, чаще всего вместе с космическими кораблями, на которых они находились. Схема понятная: чего с этими зомбаками цацкаться — в расход и всего делов.
В расход было действительно проще всего. Но мне это казалось неправильным, как, впрочем, и Ан. Кто знает, может, их можно вылечить, и тогда убивать их не только преступно, но и в высшей степени подло. С другой стороны, при появлении поблизости саранчи безликие могут опять «активироваться», и это не есть хорошо. Тюрьма у нас, конечно, надёжная, но на Мегадее она тоже имеется и условия для исследования существенно лучше, чем здесь на Тарсе.
По словам экселенсы, и доктор Роэль, и доктор Тарлепий уже вторую неделю осаждают её кабинет в желании выбить себе десяток-другой безликих для их детального изучения. Мне, по большому счёту, было без разницы, кто станет первооткрывателем феномена, но, во-первых, словечко «детальное» вкупе с научным зудом Роэля и Тарлепия сеяло у меня в душе нехорошие подозрения, а во-вторых, я просто боялся за Ан. Ведь если господа учёные сами вдруг «оживят» ненароком какого-нибудь подопытного, а герцогиня будет находиться поблизости… Страхи, конечно, глупые, иррациональные, но чем чёрт не шутит…
Первый сигнал от Лиги о нападении саранчи поступил на четвёртые сутки после моего возвращения с Шугаду. Дежурный челнок доставил меня на «Аврору» за двадцать минут. Ещё десять ушло на обмен данными с наблюдательным постом торговцем и уточнение обстановки в подвергшейся атаке системе.
Лететь требовалось в сектор Союза Свободных Окраин. На самом деле окраин, в прямом смысле этого слова. Как и предполагалось, в пункте назначения жилые планеты отсутствовали. Только рудник и горно-обогатительный комбинат с куполом на двадцать тысяч работников.
Владельцы комбината и рудника, по словам «хоббитов», от срочно переданной информации отмахнулись, посчитав это происками конкурентов. Исполнительные структуры Союза сделали фактически то же самое, пообещав прислать полицейский корвет лишь через пару суток, чем, собственно, и приговорили всё население небольшой колонии. По глупости или по умыслу, я выяснять не хотел. Некогда, да и незачем.
Управление суперпушкой осталось прежним. Две сенсорные панели под две руки с барьерным контролем доступа. Левый — настройки режимов и опций, правый — наведение, захват цели и выстрел.
— Экипажу готовность… Отсчёт… Портация…
Крейсер плавно вошёл в окно телепорта и через миг очутился под чужим небом и звёздами.
Пушка в режиме «2» сработала эффективно, потери энергии составили сотые доли процента.
На мониторы ЦП потекли данные объективного контроля. Над главным пультом появилась голографическая карта системы Граа́та.
