нестерпимым. А, простите, обделаться в кровати — это будет как-то уж совсем новое и слишком экстравагантное слово в их отношениях.
— Куда это тебя понесло? — раздался сонный голос Дениса, когда Шень надевала халат.
— Так это, — Шень чуть ухмыльнулась. — Мне надо доложить, что вербовка успешно завершена.
— А-а, ну, это конечно, — зевнул парень. — Слушай, как доложишь, попить принеси, а? А то сушняк что-то давит после этих коктейлей.
Шень усмехнулась…
* * *
Тайсё Мари
Сменить сигномаску, если есть навык, дело буквально нескольких минут. Поэтому ее, собственно, и используют. Всего-то нужно посветить на клеевые стяжки специальным фонариком и клей разрушается. К тому же, Мари точно знала, какие именно стяжки нужно убрать, чтобы получилось другое лицо.
Конечно, сигномаска не панацея. С ее помощью можно изменить лицо, а не сделать, например, то, которое нужно. И на самом деле, здесь, на Комаки, Мари и не надо было так уж скрываться. Но привычка — вторая натура.
Кафешка была типичной для Шин. Небольшое помещение (у кафе здесь это обязательная черта, небольшое должно быть, уютным, то есть), универсальный зал, то есть никаких низких столиков, обычные диванчики и столы. Шесть столов в ряд слева от входа, вдоль больших окон. Справа небольшая, очень небольшая, чисто символическая стойка. За ней же здесь не стоит никто, кафе без живого обслуживания. Будущий собеседник Мари сидел в углу, но не лицом ко входу. Он контролировал вход и вообще помещение через отражение в стекле. Мари чуть улыбнулась. Пусть и «бракованный», но все равно, Веер. Хотя она бы села посередине, чтобы все не так явно было.
— Добрый вечер! — улыбнулась женщина, присаживаясь напротив парня.
Канг смерил ее спокойным изучающим взглядом. Он заказал только себе, что показывало его отношение к разговору. Ломтики псевдокартошки, какой-то красный соус. Пачка сока (тоже, разумеется, не настоящего).
— Ночь уже, вообще-то, — равнодушно заметил парень.
То есть он предлагал сразу переходить к делу. А он немного грубоват! Все-таки он парень, молодой парень, а перед ним женщина. Или его теперешние «наставники» уже поднатаскали? Мира обворожительно улыбнулась Кангу. Да-да, как мужчине. Он сейчас должен ощущать себя взрослым. Мужчиной, которого пытается соблазнить женщина, пусть и с какими-то меркантильными мотивами.
— Сразу хочу обозначить, — Канг посмотрел на Миру исподлобья. — Об этом разговоре знает Шень.
— Я даже не сомневалась, Канг, — опять улыбнулась женщина, но уже лукаво. — Прятаться от нее было бы глупо.
Парень слегка хмыкнул.
— Давайте сразу обозначим рамки, — снова заговорил Канг. — Меня не интересуют никакие предложения, которые хоть как-то касаются Шень.
— Хм, даже если это будет выгодное для всех предложение? — чуть приподняла одну бровь Мари.
— Особенно такие, — холодно ответил паренек.
Женщина откинулась на спинку диванчика.
— Выключи запись, — произнесла она.
Канг посмотрел на нее.
— По причине? — поинтересовался он.
— Чтобы я могла сделать то самое, касающееся Шень, предложение, — ответила Мари. — Точнее, оно касается твоего будущего.
Канг вздохнул. Он положил пластиковую вилку в тарелку. Отпил сока через трубочку.
— Я прошу прощения, — произнес парень. — В следующий раз, если возможно, не тратьте мое время впустую.
— Ты еще не выслушал, — уже холодно и жестко произнесла Мари. — А уже делаешь выводы? Это, как минимум, недальновидно.
— Смысл что-то говорить, если мой ответ не изменится? — парень явно приготовился уходить.
— И все же, — Мира чуть улыбнулась. — Это же такое тебе пообещала Шень, что ты сразу так все на лезвие принимаешь?
Канг все-таки поднялся.
— Она не обещала мне ничего, — сухо произнес он. — Прощайте.
Парень вышел из-за стола и ушел.
— До свидания, малыш, до свидания, — негромко произнесла Мари, смотря на только что задвинувшуюся за Кангом дверь.
Она потянулась и взяла один ломтик оставшегося картофеля.
— Фу! — поморщилась Мари. — Немудрено, что ты такой грубый. Специально что ли такую гадость заказал, чтобы настроение было похуже?
24 августа 4048 года, по З.В. Планета Комаки. Первая Техническая Академия. Вечер
Когда к Шень, сидящей на лавочке в небольшом парке у выхода из академии, подсел смазливый паренек, она сразу поняла… Точнее, этот «парень» сразу дал понять, что он не студент, несмотря на то, что на нем была синяя форма академии. У хинодзинов же культ личного пространства, в том смысле, что вот так просто кто-то не может взять и подсесть к незнакомому человеку, не попросив разрешения. А студентам, пусть даже и иностранцам, это объясняют в первую очередь. И напоминают до тех пор, пока они не начнут этому следовать.
— Шень, — заговорил «парень». — Ты что, рассказала Кусаби о нашей беседе?
Китаянка покосилась на собеседника. Точнее, собеседницу.
— И зачем было так маскироваться? — насмешливо спросила Шень.
— Ну, это-то как раз элементарно, — усмехнулась Мари. — Я хочу позлить твоего парня.
— А-а, ну, удачи, — усмехнулась уже Шень.
Ты избрал свой Путь
Горе тем, кто с тобой
Сдавило грудь
Продекламировала китаянка. Мари-парень покосилась на нее.
— Это японские хокку? — спросила Тайсё
— Сразу же рассказала, — произнесла Шень, посмотрев в ответ на собеседницу. — И, кстати, Канг тоже.
— Это ты показываешь, что доверяешь или завоевываешь доверие? — поинтересовалась Мари.
— Ты зачем пришла? — спокойно спросила Шень.
— Я же сказала, хочу позлить Кусаби, — ответила синоби. — А тебя что, не бесит, когда вокруг него столько баб вьется?
— Спит-то он со мной, — насмешливо ответила китаянка.
— Уверена, что только с тобой? — тут же спросила Мари.
Шень вместо ответа лишь улыбнулась. Мари хмыкнула.
— Скажи, Мари, — заговорила китаянка, смотря на тамбур-выход с территории академии. — А у тебя что, других дел нет? Неужели целую Хаганэ Хану послали следить за одним студентом?
— Кто тебе сказал, что только за студентом? — усмехнулась Мари.
— Понятно, — кивнула Шень. — Ну, я подозревала что-то подобное.
— Это ты сейчас о чем? — голос Мари сделался сухим.
— Вот давай ты в следователя играть не будешь, ладно? — поморщилась Шень. — Нет, я могу подыграть, но ты же понимаешь, это будут поддавки.
Мари вздохнула с досадой.
— Уже и развлечься нельзя чуть-чуть, — произнесла она с тоской в голосе. — Ладно, к делу. Есть объект, Шень…
Синоби остановилась, когда Шень подняла руку.
— Нет, — спокойно произнесла китаянка. — Мне это неинтересно.
— Я ожидала такой ответ, — тоже совершенно спокойно сказала Мари. — Поэтому…
— Давай сразу условимся, — Шень посмотрела на собеседницу. — Ты разговариваешь… скажем так, с частным лицом. Посторонним. Не в системе. Со всеми вытекающими.
Мари откинулась на спинку лавки. Химея уже почти отцвела, её белые лепестки уже не летали хороводами. Впереди жаркое лето. В общем-то, оно уже началось, припекало уже изрядно. Шень вот была в легком белом платьице. А Мари было слегка жарковато в студенческой
