спригганам стоит относиться несколько иначе, возможно они — это некая материальная оболочка под управлением духов с «той» стороны, из сна. То есть, им столь же трудно ориентироваться наяву, как мне во сне. Может поэтому та спригган на меня и не напала, она меня банально не увидела…
Еще я не мог не обратить внимания на то, что во снах я вел себя неразумно. Словно пьяный. Ощущалась эйфория, несдержанность на слова и поступки, чувство глобального панибратства. Хотелось шутить, смеяться, развлекаться, выпендриваться, драться, действовать сгоряча, не задумываясь о последствиях. Имелась и вторая сторона опьянения — похмелье поутру. Было противно на душе, и словно стыдно за что-то. Присутствовала апатичность и легкая хандра, общий эмоциональный упадок.
Во время первичной инициации системы, во время редактирования «модуля духа» на боевом теле я обратил внимание на то, что он делился на такие компоненты как «ум» и «нрав». Полагаю, что это тело было спроектировано на основе знаний, намного превосходящих мои собственные, и такое разделение не случайно. Могу предположить, что за мое дневное поведение в большей степени отвечал именно «ум», а вот в ночное время у руля вставал «нрав». Может это была какая-то общая специфика восприятия яви и сновидений, а может сугубо индивидуальная. Интересно, а что будет если я в сновидении напьюсь? Стану более трезвым и рациональным?..
Следующее наблюдение оказалось менее приятным — яркость индикации боевого тела сбросилась почти до нуля! Вывод напрашивался сам собой: реалистичные сны, «грёзы», как я определил их называть для себя, расходовали ту же «активацию», что и боевое тело…
Дальше утро развивалось по привычной уже схеме: водные процедуры, зарядка, пробежка. Затем было приятное отклонение — сытный мясной завтрак. Мясо я экономить не собирался, ведь теперь я могу восполнить его запасы охотой. При этом неизвестно сколько продлится подобное положение вещей. В конечном итоге птицы поймут назначение лука, они умные, я еще со школы помню рассказ про то, как галка бросала гальку в кувшин чтоб напиться из него воды. Начнут меня сторониться. Опять же, может птичий страж прийти, если я пошатну какой-нибудь местный баланс. Может даже сверххищник и был таким регулятором, так что не исключено, что именно он и придет. Да и охота чем-то схожа с азартной игрой, раз на раз не приходится, сегодня густо, а завтра пусто. Есть еще погодные условия, например если зарядит дождь на месяц, то я этот месяц, скорее всего проведу без птичьего мяса. Опять же, если я намерен отправиться на поиски разумных существ, способов улучшения условий собственного существования или путей возвращения домой, то неплохо было бы иметь с собой ну, хотя бы, месячный запас провианта.
В общем, как ни крути, но без консервации мне не обойтись.
Почти все известные мне технологии консервации упирались в соль, наличия которой у меня пока не наблюдалось. Задумавшись о соли, я вспомнил и о походе в горы, на который меня подбивала во сне русалка. В перспективе я и сам его планировал, в качестве разведки сопряженного с лесом биома и на предмет поиска полезных ископаемых, соли, серы, селитры, известняка, меди, олова, железа, пирита… но в первую очередь именно соли.
Чем скорее я найду соль, тем скорее получу следующую степень свободы, даруемую консервацией. Далее по моему плану шли меха, затем — пороховые бомбы. Если подумать, то поход в горы мог закрыть сразу все три эти пункта, ведь в горах встречается и соль, и сера, и стада горных коз. Больше того, возможно, охотиться на коз в горах окажется не в пример легче, чем на оленей в лесу. В горах добыча на виду, козы там спасаются, взбираясь на отвесные склоны, куда не может добраться хищник. Но я-то хищник хитровывернутый, у меня же лук со стрелами, что помешает мне перестрелять всё стадо, которое взобралось на такую стену?
Кстати, вспомнилось отношение к моему оружию русалки, по ее размышлениям выходило что не я убиваю, а палки и камни в моих руках. А что, если такой способ убийства не портит мне карму, так сказать? Вот, например, шел олень и тут его убило упавшее дерево, которое я специально для этой цели подпилил. Кто его убьёт в таком случае? Кому опыт пойдет, мне или дереву? Вот хохма будет если в результате такого мероприятия страж-олень придет разбираться со стражем-деревом, а мне потом останется лишь собрать трофеи, образовавшиеся в результате их разборок…
Вообще, если серьезно, то вопрос действительно серьезный. Всё произошедшее (и происходящее) со мной заставляет рассматривать любые, даже самые дикие гипотезы со всевозможной серьезностью. Гипотезу о том, что я нахожусь в виртуальной реальности я не отметал, по известной всем теологам дилемме: я не могу доказать ни ее состоятельность, ни ее несостоятельность. Ну и далее по тексту — в играх за убийства дают опыт. Если оленя убьет подпиленное мной дерево, или стрела, выпущенная из лука, или любой другой метательный снаряд, то кому зачислится опыт? Это важно, поскольку этот «опыт» может влиять на заполнение шкалы активации, ну, и для получения нового уровня…
Возвращаясь к горам, похоже, поход туда дело уже решеное, я загорелся этой идеей. Вот и как после этого события можно верить русалке и ее утверждению, что она не может меня изменить? Намекнула мне про горы и вот я уже бегу-спотыкаюсь туда…
Для похода я слегка доработал свою амуницию, сплел колчан из лыка и зафиксировал его на рюкзаке, а на противоположной стороне соорудил крепление для транспортировки рогатины; примотал на пояс петлю для ношения дубинки, и на поясе же сзади зафиксировал ножны ножа. Плюс к этому я соорудил лучок для вращения сверла при разведении огня, поскольку в горах по-любому придется разводить огонь, да и в логове огонь за время моего путешествия погаснет. Лучок, сверло, дощечку, запас трута и розжига я упаковал в рюкзак. Также уложил туда фляжку с водой и все пустые горшки. Взял запас провизии дня на три, почти всё что оказалось под рукой, включая приготовленную уже птицу.
По моим прикидкам поход может развиваться по двум сценариям, по системному и несистемному. Если система примет мой квест на поиски соли в горах, то хорошо, буду следовать ее инструкциям, если нет, то отправлюсь к ближайшей горе.
Я поселился в месте схождения белого и синего горного хребта, они сливались в единую серебристую гряду и тянулись черте знает на сколько, пока не упирались, предположительно, в циклопическую коричневую гору с плоской вершиной. Над моим местоположением,
